самого утра у нее во рту не было и крошки – не считая чаши вина в охотничьем лагере на холмах. Мясо стало обугливаться. Руки привидения разок дернулись – но не более. Несколько камней вывалились из стены и покатились по полу. Кусочек свинины, превращаясь в золу, провалился сквозь решетку и исчез. На его место Джейм положила оленину.
Весь процесс занял около часа. Скоро рассвет, но Джейм не была уверена, что чердак продержится. Крыша трещала и стонала, провисая над молчащей, едва видимой фигурой. Сыпалась пыль. Потолочные балки стали расходиться. Горя желанием убежать отсюда прочь и отыскать место побезопаснее, Джейм все же старалась понять, что она делает не так.
– Конечно же! Вот дура, все у меня задом наперед! Действительно, умирающие боги тосковали по жертвам, но их убивало не отсутствие пищи, а отсутствие веры. Внезапная кончина бедняги Горго тому доказательство. Следовательно, подношения для этих существ имеют ценность только в сочетании с преданностью верующих. Вот почему так мало пользы им приносят скитания по улицам и пожирание всего, что они могут найти и ухватить, вот почему у ее гостьи такой, мягко говоря, не цветущий вид. Что ж, это всего лишь еще одна трудность.
– Богиня, – после тяжелого раздумья обратилась Джейм к фигуре, – думаю, я поняла, что тебе нужно, но не знаю, как дать это тебе. Я кенцир, у меня один бог, хочу я этого или нет. Если бы это было не так, я давно бы приняла этот город таким, каков он есть. А сейчас ты для меня, живая или мертвая, всего лишь ночной кошмар. Я все еще думаю, что когда-нибудь мне удастся найти вам объяснение и оправдание. Каким-то странным путем вы наверняка
С этими словами она бросила остатки провизии – ломоть хлеба – в огонь.
Вспышка ослепила Джейм. Задыхаясь, она отшатнулась. Воздух наполнился запахом жженного волоса. Сквозь языки пламени Джейм разглядела закутанную фигуру, склонившуюся над огнем. Клубы дыма окутывали ее. Руки перестали дрожать, обрели плоть, на них проступили вены. Ряд камней теперь был едва виден сквозь тело, когда богиня в последний раз обернулась к Джейм. Та съежилась, испуганно подумав, что опять перехитрила саму себя. Но нет. Привидение лишь взмахнуло рукой – это мог быть и жест благодарности, – и прошло мимо. Где-то закукарекал петух и поперхнулся на середине утренней песни. Обратив лицо к уже заметному, но еще купающемуся в море тумана солнцу, богиня приветственно воздела руки и исчезла.
Джейм долго сидела неподвижно, как совсем недавно – ее гостья, потом резко вскочила и перевалилась через подоконник. Последующего она совершенно не помнила. Она мчалась по крышам через весь город и остановилась только перед храмом Горго, когда стремительный полет души и тела столкнулся с суровой реальностью – двери храма были заперты.
Но через пятнадцать секунд замок был взломан, а Джейм, прыгая через ступеньку, спешила к комнате Балдана.
После всех событий минувшей ночи на больную, затуманенную голову Балдана обрушилось еще и внезапное пробуждение от крика в самое ухо:
– Вставай, лежебока! У нас много работы!
– Прекрати, пожалуйста, – жалобно проныл он, – у меня сейчас голова отвалится… Какой работы?
– Откупоривай лучшее вино, старик! – кричала Джейм, делая двойное сальто назад. Балдан подумал, что он еще спит и все это ему снится. – Мы будем воскрешать твоего бога!
Глава 11. ГРОЗОВЫЕ ПОРЫВЫ
– Пожалуйста, – взмолился Балдан, – не могла бы ты повторить еще раз?
Джейм повторила. День после Бала был уже в самом разгаре. В третий раз она объясняла, что привело к безвременной кончине Горго и какие теории толкнули ее на изыскания. Потом поведала о своих приключениях на чердаке.
– И как только я поняла, что мертвым богам можно помочь, – заключила она, – мне стало ясно, что нечто подобное, но с большим результатом можно сделать для Горго. Я думаю, твоего бога можно воскресить, если растормошить в людях веру в него.
– Все это замечательно, – ответил Балдан, – но как это сделать, если я не смог поддержать и то малое, что было у прихожан?
– Да, проблема, – согласилась Джейм, – но я чувствую, что способ есть. К тому же Горго был довольно важным богом, раз ему выделили храм в Округе – пусть и маленький. Возможно, ответ на наш вопрос лежит в прошлом. Каким он был в самом начале?
– Звучит глупо, но я не знаю. Во время войны Тверрди и Металондара, когда верховным жрецом был мой дедушка Бредгор, кажется, произошли какие-то кардинальные изменения в доктрине. И тогда, чтобы отрезать пути назад, он уничтожил прежние записи и запретил помощникам и поклонникам молиться как раньше.
– Неужели
– А, эти, – протянул он. – Они почти не связаны с Горго. Бумажки интересовали тебя с самого начала или только с тех пор, как ты опорожнила наш резервуар? Они – часть тайны, которую положено знать только верховным жрецам, но ведь сейчас это не имеет значения, не так ли? Нет бога, нет жрецов, нет секретов. Идем со мной. – И он зашагал вниз по лестнице – приземистая, но странно величественная фигурка в штопаной тунике.
Они прошли через внешние покои в маленький задний дворик с онемевшим фонтаном. Кусочки голубого неба проглядывали между крыш. В дальнем углу, среди самых густых теней, Балдан наклонился и запустил пальцы в щель между камнями мостовой. Плита легко поднялась, открыв первые ступени винтовой лестницы. Они стали спускаться.
Это был головокружительный путь, Джейм даже не могла себе представить, что улицы Тай-Тестигона таят под собой такое. Стены шахты были испещрены могильными нишами, а грани наросших кристаллов поблескивали недоброжелательно, как лезвия ножей. Внизу, у подножия лестницы раскинулась большая коническая комната, заставленная теряющимися в вышине полками со свитками.
– Это, – сказал Балдан с мрачной гордостью, – древнейший архив Тай-Тестигона. Он был спрятан здесь во время последней войны Тверрди и Металондара. Жрецы боялись, что по6едители – кем бы они ни были – отпразднуют победу так, что разрушат город до основания. Знали о переезде лишь господин Архивист (он
