– Господи! – воскликнул Брэнсон, с ужасом уставившись на отрезанный кончик пальца.
– Та-ак, – протянул Роберт Эллисон. – Дело понемногу проясняется. Вот что я нашел на теле, когда искал документы. – Он выудил из кармана измятый лист бумаги формата А-4 и протянул Грейсу.
Детективы вместе прочитали записку:
«Отнеси это в полицию, и узнаешь, что палец принадлежит твоему другу и компаньону. Каждые 24 часа я буду отрезать от него по кусочку – до тех пор, пока ты не выполнишь то, что я тебе велю».
Грейс перечел текст во второй и третий раз.
– Теперь нам известны два крайне важных факта… – мрачно заметил он.
Оба детектива выжидательно смотрели на суперинтендента, но тот еще долго хранил молчание.
– Первое: не думаю, что Марк Уоррен покончил с собой. И второе: нам крупно повезет, если найдем Майкла Харрисона живым.
79
Телефон опять звонил! В третий раз! Майкл всякий раз сразу нажимал отбой из опасения, как бы не услышал Вик. Потом он долго возился с клавиатурой и снова набирал 901, но всякий раз слышал тот же проклятый женский голос:
– Новых сообщений нет.
Но теперь ему вдруг ответили по-другому:
– У вас одно новое сообщение.
И тут заговорил мужской голос:
– Алло, Майкл Харрисон! Говорит сержант Брэнсон из брайтонской полиции. Отвечаю на ваше сообщение, посланное Эшли Харпер. Пожалуйста, перезвоните мне или пришлите сообщение на номер 0789965018. Повторяю номер: 0789965018.
Еще никогда в жизни Майкл не слышал таких упоительно приятных звуков!
Он снова завозился с клавиатурой, пытаясь набрать ответ в сырой тьме:
«Ме88Ня др$жат в…»
Внезапно его ослепила вспышка безжалостно яркого света.
Вик!
– Так у тебя есть мобильник, и ты молчал, а, Майки? Нехорошо! Давай-ка я его заберу, пока ты не натворил глупостей.
– Р-р-р! – прорычал Майкл сквозь пластырь.
Но в ту же секунду телефон вырвали у него из рук.
– Так нечестно, Майки, – с укором заметил Вик. – Ты меня очень разочаровал. Ты должен был сказать мне про телефон. А ты!..
– Р-р-р! – снова проворчал Майкл, содрогаясь от ужаса. Он видел в прорезях капюшона горящие безумием и злобой глаза, и они были всего в нескольких дюймах от его лица. У Вика – светло-зеленые глаза дикого кота… их еще называют хризолитовыми…
– Хочешь, чтобы я снова сделал тебе больно? Да, Майки? Ну-ка, посмотрим, кому ты звонил.
Несколько секунд спустя Майкл снова услышал голос полицейского.
– Так-так, надо же! – пробормотал австралиец. – Как мило! Невесте звонил. Мило, но нехорошо. По- моему, стоит тебя наказать. Хочешь, чтобы я отрезал тебе еще один палец? А может, снова ткнуть в яйца оголенные провода?
– Не-е-а-а-а!
– Извини, приятель, ты должен выражаться яснее. Ну-ка, скажи, чего ты больше хочешь. Мне-то все равно. Кстати, твой дружок Марк – хам, каких мало. Уходить, даже не попрощавшись, – просто свинство!
Майкл жмурился от яркого света и совершенно не понимал, о чем толкует его мучитель. Марк? При чем тут Марк? И что значит «Марк ушел»?
– Подумай вот о чем, Майки. Миллион двести тысяч фунтов, припрятанные вами на Каймановых островах, – кругленькая сумма, верно?
Интересно, что еще известно этому типу о нем и о его жизни? Ему нужны деньги? Да пусть забирает все до последнего пенни, только отпустит! Майкл изо всех сил тщился заговорить, но выходило лишь невнятное мычание.
– Мило с твоей стороны, Майки, что бы ты там ни пытался мне сказать. Я высоко ценю все твои усилия. Но видишь ли, в чем дело? Твоя проблема – в том, что денежки уже у меня. А значит, ты мне теперь без надобности.
80
Незадолго до полуночи Грейс вернулся на стоянку Суссекс-Хаус и устало кивнул охраннику. По пути от комплекса «Ван Аллен» друзья разговаривали мало: и Грейс, и Брэнсон погрузились в собственные раздумья.
Когда Рой выключил мотор, его спутник шумно зевнул.
– Как думаешь, может, домой, в кроватку?
– Силенок не осталось, сопляк? – поддел его Грейс.
– А ты у нас старичок-бодрячок! Свежий, как огурец? Вообще-то я слыхал, что с определенного возраста уменьшается потребность во сне, и это – к лучшему: старики все равно полночи восседают на толчке.
Рой хмыкнул.
– Если честно, я – не в большом восторге от старости, – заметил Брэнсон. – А ты?
– Ну а я о ней просто не думаю. Взять хотя бы парня вроде Марка Уоррена. Сейчас он лежит, весь искореженный, мозги вытекли на тротуар, – а ведь мы с ним беседовали всего несколько часов назад! Тут поневоле научишься жить сегодняшним днем.
Брэнсон опять зевнул.
– Я возвращаюсь на работу, – сказал Грейс. – А ты, если хочешь, вали домой!
– Ох, знал бы ты, какой иногда бываешь сволочью! – огрызнулся Брэнсон, плетясь за ним к главному входу, а потом – по лестнице, украшенной старыми дубинками.
В оперативном штабе оставалась лишь Эмма Джейн Бутвуд в розовой блузке и накинутом на плечи белом кардигане. Грейс красноречивым жестом указал на пустующие столы:
– А где все, Эй Джей?
Она наклонилась, словно желая повнимательнее разглядеть какую-то мелкую надпись у себя на мониторе, и рассеянно ответила:
– По-моему, все уже ушли домой.
Суперинтендент, посмотрев на усталое лицо девушки, легонько похлопал ее по плечу. Коснуться мягкой шерсти кардигана было очень приятно.
– По-моему, тебе тоже пора домой – день сегодня выдался не в меру длинный.
– Минуточку, Рой! У меня тут есть кое-что новое. По-моему, вас это заинтересует.
– Кто-нибудь хочет кофе? – спросил Грейс. – Воды? Колы?
– Кто платит – ты? – уточнил Брэнсон.
– Нет, налогоплательщики Суссекса. Раз они хотят, чтобы мы работали по ночам, пусть оплачивают
