Больше всего в этой истории его раздражало то, что он мучит Маргрит, хотя верит, что она говорит правду. Возможно, она не знала, куда Джаспер повез мальчика. Вполне возможно также, что она не хотела его отпускать. Она не была ни умной, ни сильной женщиной, и души не чаяла в своем ребенке.
Эта мысль заставила Стаффорда вновь взглянуть на жену. Его брат продолжал настаивать на том, чтобы он ее допросил. Бэкингем не разделял его мнение об уме и воле Маргрит. Он считал, что она умна и дьявольски хитра. Чепуха! Маргрит никогда не перечила ему. Малейшее давление на нее вызывало у нее слезы. И она всегда думала только о своем мальчике, о своем Боге и о своих нарядах. Когда он рассказывал ей о дворе, она, казалось, слушала, но когда он спрашивал ее мнение, она отвечала:
– Это нечестиво, – или, – правда ли, что королева носит вуаль на головном уборе?
Жаль, что она не знала, куда Джаспер забрал Генриха.
Если бы она знала, агенты короля уже поджидали бы его там. Конечно, местонахождение мальчика нельзя будет долго держать в секрете.
Кто бы не держал его, он скоро начнет переговоры. В любом случае лучше всего привезти Маргрит ко двору сейчас. Тот факт, что она до сих пор не заверила королеву в своем почтении и так уже давно вызывает ненужные разговоры. Стаффорд стиснул зубы. Вудвиллы намекали, что Маргрит отказалась приехать ко двору. Они рассчитывали сплести вокруг нее достаточно крепкую паутину лжи и обвинить ее в измене для того, чтобы король мог конфисковать ее собственность.
– Отлично, – сказал Стаффорд, – не знаешь, так не знаешь. Я еще раз говорю тебе, что Генриху было бы безопаснее находиться здесь, чем умирать, прячась по кустам. Если получишь от него известие, сообщи мне. Теперь вот еще что. Королева желает видеть тебя при дворе.
Несколько мгновений Маргрит не поднимала глаз. Она не хотела, чтобы Стаффорд увидел в нем блеск удовлетворения. Затем она подняла голову и кротко спросила:
– Это огорчает вас, мой господин?
– Огорчает меня? Нет, нет. Конечно, это не огорчает меня.
– Не хватало только, – подумал Стаффорд, – чтобы его безмозглая супруга повторила то же самое на людях. Тогда у него точно конфискуют имения.
– Почему твоя поездка ко двору должна огорчать меня? Меня просто немного беспокоят твои манеры, которые могут принести тебе неприятности. Перед королевой нужно будет склониться очень низко, как можно ниже.
Лицо Маргрит приняло выражение испуга.
– Неужели я настолько погрязла в греховной гордыне? – спросила она взволнованно. – Ты считаешь, что я слишком высоко себя ставлю?
– Нет, Маргрит, Бога ради, не терзай душу излишними покаяниями. Я не говорил, что ты заносчива. По мне, твое поведение безупречно. Просто тебе нужно помнить о том, что королева вышла из не очень знатного рода. Ее тщеславие нуждается в постоянной поддержке. Ты знаешь, что она потребовала, чтобы ее мать и сестра короля, родная сестра короля, служили ей на коленях. Однажды ее мать упала в обморок, прежде чем ей разрешили встать.
– Ты должен чтить отца своего и мать свою, – пробормотала Маргрит.
– Ну, вот, – с сильным раздражением воскликнул Стаффорд, – как раз от этого я и хотел предостеречь тебя. Ты не должна говорить ничего подобного королеве.
– Не я придумала эти слова, мой господин. Это заповеди Господа, обращенные ко всему человечеству.
– Не будь такой глупой! – закричал Стаффорд. – Какое отношение Божественные заповеди имеют к королеве? Оставь ее душу ее капеллану.
– Да, мой господин.
Маргрит слегка отпрянула назад, как будто ее испугала его грубость. Стаффорд подошел к ней и нежно погладил ее по лицу. Маргрит изо всех сил пыталась сдержать дрожь. Это было бы жестоко и, насколько она понимала, неверно.
Только тогда, когда страх перед королевой полностью раскрыл его слабый характер, Маргрит почувствовала, что она презирает Стаффорда. Но она не имела права жаловаться. Она сама выбрала его как раз из-за тех качеств, которые теперь отталкивали ее. «Джаспер, – подумала Маргрит, – о, Джаспер».
Несколькими неделями позже Маргрит показалось, что ее сердце криком отзывается на резкий голос королевы.
– Джаспер! Джаспер! Похоже, у тебя нет другого ответа на наши расспросы. Неужели ты никогда не думала и не планировала самостоятельно?
Маргрит взглянула в это надменное, все еще красивое лицо. Большие, слегка выпуклые миндалевидные глаза, тонкий прямой нос, изящный рот. Только дерзкий наклон губ королевы Элизабет портил прелесть этого совершенного овального лица, обрамленного копной золотистых волос.
– Что мне было планировать, Ваша Светлость? – прошептала Маргрит. – Когда мой муж умер, я была отдана под опеку Пем… прошу прощения, Джаспера Тюдора. Он оставил сына при мне. О чем мне было беспокоиться, кроме, конечно, как о спасении души?
– Ты глупая женщина, но не настолько же. Мы думаем, Джаспер Тюдор проводил немало времени в вашей компании, и вы с готовностью принимали его.
Маргрит неожиданно поняла истинный смысл слов королевы. Сейчас Элизабет не пыталась выяснить политические новости о Генрихе и Джаспере, которые, как стало известно, находились при дворе Франциска Бретани. Волна краски залила ее лицо и шею. Ее глаза расширились от ужаса.
– Кровосмешение! – задыхаясь, вымолвила она. – Вы обвиняете меня в кровосмешении? Он был братом моего мужа. Такому греху нет прощения, только ад!
Королева раздраженно хмыкнула. Она считала, что между ними что-то должно было быть. Что еще
