чтобы достать свое основное противозачаточное средство, что-то, вроде диафрагмы со вставленным в нее при помощи пружины лезвием (никто не сможет обладать ею, не заплатив нужную сумму). На короткое время оружие вспыхнуло тускло-красным светом, затем погасло.
- Марип дома? - спросил Культяпка.
- Он заходил ненадолго, - ответил его старший брат. - Но вы же пришли к моему отцу.
Он повернулся, чтобы проводить их по винтовой лестнице наверх.
Бархат и шелк, вышитые потайным стежком. В углу золотой самовар, мягко бурчащий; ароматный цветочный чай. Обнаженная девочка, едва достигшая возраста, когда можно рожать, сидящая с ногами, сложенными крест-накрест, рядом с самоваром, уставившаяся в одну точку. Телохранитель, более внушительных размеров, чем те, что стояли внизу, но слегка прозрачный. В центре всего этого сидел Мизраит на куче подушек, или, может быть, золота, сверкая глазами в темных впадинах и улыбаясь во весь рот чему-то невидимому.
Здесь брат Марипа их оставил. Колдун, телохранитель и девочка - все проигнорировали их приход.
- Мизраит? - обратился к нему Культяпка.
Маг слегка переместил свой взгляд на него и Эмоли.
- Я ждал тебя, Ластел, или как тебя там зовут в Лабиринте, Культяпка?.. Я могу вырастить для тебя эту задницу, ты знаешь.
- Я и так обхожусь...
- А, ты принес мне подарки! Бутылку и погремушку - она скорее моего возраста, чем этот лакомый кусочек, - он скорчил гримасу в сторону девочки и подмигнул.
- Нет, Мизраит, эта женщина и я, мы оба думаем, что ты был не прав с нами. Обманул и обокрал, - сказал он смело, но голос его дрожал. - Бутылка - подарок.
Телохранитель двинулся в их сторону, бесшумно ступая.
- Замри, дух.
О_н_о_ остановилось, бессмысленно глазея.
- Принесите эту бутылку сюда.
Пока Культяпка и Эмоли шли к Мизраиту, перед ним материализовался из воздуха низкий столик, затем три бокала.
- Ты можешь нас обслужить, Ластел, - ничто не пошевелилось в его теле, кроме головы.
Культяпка наполнил бокалы до краев, один из них превратился в сковородку с ручкой, зависшую над столом, содержимое ее высохло, затем сковорода-стакан исчезла.
- Очень хорошо. Спасибо. Обманул, говоришь? Вот тебе на! Обокрал? Ха-ха! Да, что у тебя есть, что мне может понадобиться?
- Только мы в этом нуждаемся, Мизраит, и я не знаю, зачем ты захотел нас обмануть с этим - особенно меня. У тебя не может быть более выгодных комиссионных, чем мои.
- Ты можешь удивиться, Ластел. Ты можешь удивиться. Чай!
Девочка нацедила чашку чая и поднесла ее, находясь как бы в трансе. Мизраит взял чашку, и девочка села у его ног, играя своими волосами.
- Украл, а? Что? Ты мне не сказал. Что?
- Кррф, - сказал Культяпка.
Мизраит сделал небрежный жест свободной рукой, и небольшой 'снегопад' из серой пудры посыпался на коврик, а затем исчез.
- Нет, - Культяпка протер глаза. Когда он смотрел на подушки, они были подушками; когда он смотрел в сторону, они превращались в слитки золота. - Не волшебный кррф.
В целом это имело подобный эффект, но в нем не было остроты, особого нюанса.
- Двадцать грималей черного кррф из Каронны, - сказала Эмоли.
- Украденного у нас обоих, - продолжил Культяпка. - Он был послан мне одним человеком из Рэнке в качестве платы за оказанные услуги. Твой сын Марип получил его спрятанным в сыре в хранилище каравана. Каким-то образом он извлек его из сыра и продал этой женщине, Эмоли.
- Эмоли? Вы хозяйка, э... 'Гадкой Лилии'?
- Нет, 'Сада Лилий'. Есть такое заведение в Лабиринте, прекрасное местечко для сифилитиков и прочей грязи, - продолжал Культяпка. - После того, как он ей его продал, кррф исчез. Вчера вечером он принес его мне. Сегодня вечером наркотик исчез из моего сейфа.
- Марип не мог этого сделать, - сказал Мизраит.
- По части колдовства, не мог - вот почему я утверждаю, что за этим мог стоять ты. Это что? Шутка?
Мизраит отхлебнул из чашки.
- Хочешь чая?
- Нет. Так что же это?
Колдун протянул наполовину пустую чашку девочке.
- Еще чая.
Он наблюдал за тем, как она шла к самовару.
- Я купил ее из-за походки. Правда, она у нее прекрасна. Со спины ее можно принять за мальчика.
- Пожалуйста, Мизраит. Для Эмоли это означает финансовый крах, а для меня - величайшее оскорбление.
- Шутка, а? Ты думаешь, я способен на глупые шутки?
- Я знаю, что иногда ты совершаешь такие действия, причины которых мне не понять, - ответил он тактично. - Но это серьезно...
- Я ЗНАЮ ЭТО! - он взял в руки чашку, выудил оттуда цветочный лепесток и растер между пальцами. - Более серьезно, чем ты думаешь, если мой сын в этом замешан. Он что, _в_е_с_ь_ исчез? Не осталось и крошечного кусочка?
- Щепотка, которую ты дал моему евнуху, - обратилась Эмоли к Культяпке. - Она все еще может быть у него.
- Принесите ее, - сказал Мизраит. Челюсть у него отвисла, на минуту он уставился в свой чай. - Я не делал этого, Ластел. Это сделал кто-то другой.
- С помощью Марипа.
- Может быть, бессознательной. Посмотрим... Марип достаточно образован, чтобы почувствовать значимость сыра, и, я думаю, что житейски он достаточно практичен, чтобы отличить кусок редкого кррф и знать, кому его можно продать. Но сам он не способен его извлечь колдовскими чарами.
- Ты опасаешься, что он тебя предал? - Мизраит погладил длинные волосы девочки. - Мы недавно немного повздорили. Относительно его успехов... Он думает, что я учу его слишком медленно, утаивая... Секреты. Дело в том, что заклинания - вещь сложная. Суметь произвести одно заклинание на свет еще не значит суметь его контролировать; для этого требуются практика и опыт. Он видит, что умеют делать его братья, и завидует. Я так думаю.
- Ты не можешь прочитать точно, что у него на уме?
- Нет. Это могущественное колдовство в отношении других, но, чем ближе к тебе человек, тем сложнее его выполнить. Против собственной крови... Нет. Его мозг закрыт для меня.
Вернулась Эмоли с кусочком пергамента. Она вежливо протянула его магу.
- Он поделился с другим телохранителем и с вашим сыном. Этого достаточно?
В центре пергаментного клочка чернели крупицы вещества.
Мизраит взял их между большим и указательным пальцами, и лицо его исказила гримаса.
- Маркмор! Второй самый могущественный колдун в Санктуарии выскочка, которому еще даже не минуло сто лет.
- Твой сын в союзе с твоим самым сильным соперником? - спросил Культяпка.
- В союзе или в рабстве, - Мизраит встал и скрестил руки. Телохранитель исчез; подушки превратились в кучу золотых слитков. Он пробормотал какую-то тарабарщину и широко раскинул руки.
Перед ним появился Марип. Это был красивый юноша: шелковистые серебристые волосы, яркие черты лица. Он был к тому же разъярен, гол и очень грозен.
