- Разве не достаточно женщин на Улице Красных Фонарей, что ты должен насиловать девочек- подростков на Дороге Храмов? - Литанде увидел, насколько она была молода с ее тонкими руками, детскими ногами и коленками и грудью, едва начавшей развиваться под грязной, порванной туникой.
Раббен повернулся к Литанде и фыркнул.
- Ты всегда был чересчур чувствительным, _ш_и_р_и_ю_. Ни одна женщина не гуляет здесь, если она не для продажи. Ты хочешь ее для себя? Тебе надоела твоя толстая мадам из 'Дома Сладострастия'?
- Не смей упоминать даже ее имени, _ш_и_р_и_ю_!
- Какая нежность и почести проститутке!
Литанде оставил эту фразу без внимания.
- Отпусти эту девушку или прими мой вызов.
Звезда Раббена высекла молнии; он отшвырнул девушку в сторону. Она упала замертво на тротуар и лежала там, не шевелясь.
- Она будет лежать там, пока мы не кончим. Ты думал, она сможет убежать, пока мы сражаемся? Подумать только, я никогда не видел тебя с женщиной, Литанде - твой Секрет заключается в том, что ты бесполезен для женщин?
Литанде сохранял бесстрастное выражение лица; но, что бы ни случилось, Раббену нельзя позволять продолжать эту тему.
- Ты можешь совокупляться, как животное, на улицах Санктуария, Раббен, я - нет. Ты отпускаешь ее или сражаешься?
- А может быть, я отпущу ее к тебе; это неслыханно, Литанде сражается на улицах из-за женщин! Вот видишь, я хорошо знаю твои привычки, Литанде!
'Проклятие Вашанки! Теперь я действительно должен буду сражаться из-за девушки!'
Меч Литанде вылетел из ножен и нанес удар по Раббену, будто сам по себе.
- Ха! Ты думаешь, Раббен дерется в уличных драках с мечом в руке, как какой-то простой купчишка?
Кончик меча Литанде рассыпался в голубом огне его звезды, и меч превратился в мерцающую змею, которая свилась в кольца вокруг эфеса, пытаясь обвиться вокруг кулака Литанде; с клыков ее капал яд. Звезда Литанде также вспыхнула. Меч опять стал металлом, но изогнутым и бесполезным, в форме змеи, обивающей ножны. Разъяренный, Литанде отбросил в сторону скрученную железяку и послал на Раббена ядовитый огненный дождь. Моментально огромный колдун спрятался за пеленой тумана, и огненный душ погасил сам себя. Где-то в подсознании Литанде отметил, что стала собираться толпа; не каждый раз можно увидеть, как два последователя 'Голубой Звезды' дерутся между собой с помощью магии на улицах Санктуария. Огонь звезд, горящих во лбу у каждого колдуна, извергал молнии на площадь.
Ревущий ветер пригнал маленькие вспышки огня, которые мерцали и гасли, яростно атакуя и хлеща Литанде; коснувшись высокого колдуна, они исчезли. Тогда налетел шквал, который заставил деревья согнуться до самой земли, сорвал с ветвей листья так, что они кружились теперь в водовороте, а Раббен оказался стоящим на коленях. Литанде надоело; с этим нужно быстро кончать. Ни один из стоявших с выпученными глазами зевак в толпе впоследствии так и не понял, что произошло, но Раббен сгибался, медленно, медленно, прижимаемый некой силой дюйм за дюймом, все ниже и ниже, стоя на коленях, затем на четвереньках, затем лежащий ничком, вдавливая и как бы размалывая свое лицо все глубже и глубже в пыль, катаясь взад-вперед и все сильнее и сильнее вдавливаясь в песок...
Литанде повернулся и помог девушке подняться. Она уставилась, не веря своим глазам, на огромного колдуна, который неистово втирал свою черную бороду в грязь.
- Что вы еде...
- Ничего особенного - давай убираться отсюда. Чары не смогут удержать его надолго, и, когда он очнется, будет страшно зол.
В голосе Литанде звучала насмешка, и девушка ее отметила, взглянув на Раббена, чья борода, глаза и синяя звезда были покрыты грязью и пылью...
Она поспешно засеменила следом за мантией колдуна; когда они отошли достаточно далеко от Обещания Рая, Литанде остановился так резко, что девушка споткнулась.
- Кто ты, девочка?
- Меня зовут Берси. А вас?
- Имя колдуна так просто не называется. В Санктуарии меня зовут Литанде.
Взглянув сверху вниз на девушку, колдун отметил с болью, что под грязью и неопрятностью проглядывало очень красивое и очень молодое существо.
- Ты можешь идти, Берси. Он не дотронется до тебя больше; я задал ему порядочную трепку во время поединка.
Она бросилась Литанде на плечо, прижимаясь к нему.
- Не прогоняй меня! - умоляла она, вцепившись в него своими кулачками; глаза ее были полны обожания. Литанде нахмурился.
Предсказуемо, конечно. Берси считала, а кто в Санктуарии так не считал, что дуэль из-за девушки требует награды, и она была готова отдать себя победителю. Литанде сделал знак протеста.
- Нет...
У девушки сузились глаза от жалости.
- Так значит, это про тебя Раббен сказал, что твой секрет заключается в том, что ты лишен мужского начала?
Однако, помимо жалости, в ее глазах замелькал огонек удовлетворенного изумления - какая лакомая сплетня! Какой хорошенький кусочек для женщин с Улицы.
- Молчи! - взгляд Литанде был повелительными-Пошли.
Она следовала за ним по кривым улочкам, ведущим на Улицу Красных Фонарей. Литанде шел большими шагами, теперь, уверенный в себе; они миновали 'Дом Русалок', где, как говорили, можно было получить такие же экзотические удовольствия, как и само название; затем прошли мимо 'Дома Плеток', избегаемого всеми, кроме тех, кто уже отказывался идти в какое-либо другое место; и, наконец, подошли к расположенному напротив статуи Зеленой Мадонны, которую боготворили далеко за пределами Рэнке, 'Дому Сладострастия'.
Берси смотрела вокруг широка открытыми глазами, на холл с колоннами, на сияющие бриллиантовым блеском люстры, которых было около сотни, на изысканно одетых женщин, праздно сидящих, откинувшись на подушках, до той поры, пока их не позовут. Их платья были великолепны, на каждой женщине были надеты драгоценности - Миртис знала, как представите товар лицом - и Литанде увидел, что взгляд Берси, одетой в лохмотья, выражал зависть; возможно, она и торговала собой на базарах за несколько медяков или за буханку хлеба, все-таки она была уже достаточно взрослой. И все же, каким-то образом, подобно цветам, растущим на навозной куче, она сохранила утонченную, свежую красоту; белокожая с золотыми волосами, она сама была как цветок. Даже в лохмотьях и полуголодная, она тронула сердце Литанде.
- Берси, ты сегодня ела?
- Нет, хозяин.
Литанде позвал огромного евнуха Джиро, в чьи обязанности входило сопровождать почетных гостей в палаты выбранных ими женщин и вышвыривать на улицу пьяных или проявляющих плохое обращение с женщинами гостей. Он подошел - с огромным животом, практически голый, если не считать узенькую набедренную повязку да дюжину колец, воткнутых в одно ухо - когда-то у него была любовница, торговавшая серьгами и использовавшая его для демонстрации своего товара.
- Чем можем служить чародею Литанде?
Женщины, сидевшие на кушетках и подушках, оживленно защебетали между собой, в удивлении и смятении, и Литанде мог почти прочитать их мысли:
'Ни одна из нас не смогла завлечь или соблазнить великого колдуна, а эта уличная оборванка привлекла его внимание?'
И, будучи женщинами, Литанде знал это, они могли разглядеть ничем не затененную красоту девушки, сверкающую из-под ее лохмотьев.
- К мадам Миртис можно, Джиро?
- Она сейчас спит, о великий волшебник, но в отношении вас она отдала распоряжение, что ее можно
