Лицо его побледнело.
— Они… они отрезали мне руку?
Его левая рука отбросила простыню, обнажив окровавленный сверток, в котором покоилось то, что осталось от правой руки. Все трое с ужасом смотрели на обрубок в бинтах. Вдруг комната взворвалась от звука, которому подобного Тэйлор никогда не слышала. Рев… вой — трудно даже подобрать слово — вырвался изнутри, из самого существа Роберта, выражая отчаяние и боль за утраченное будущее и пустое, пущенное по ветру прошлое.
Когда все стихло, в комнате стало гнетуще жутко. Большинство из находившихся в палате прекрасно понимали, что означает этот нечеловеческий вопль. Многие будут содрогаться, вспоминая этот голос, всю оставшуюся жизнь.
Никто никогда не услышал больше от Роберта никаких жалоб. Через довольно короткое время он уже вставал с кровати и подбадривал других обитателей палаты, рассказывая веселые истории. Он смеялся и плакал, ежедневно прощаясь с новыми друзьями, когда те уезжали на фронт, домой или… умирали.
Он уезжал из госпиталя в один из теплых сентябрьских дней. В этот день воинские части шли через город непрерывным потоком. И все время в воздухе висела поднятая ими пыль. Уже два месяца не было дождя, и теперь даже кустарник стоял под толстым слоем этой надоевшей всем красной пыли. На улицы вышло большое количество людей, желавших присоединиться к силам Брэтга. Стоуны встретили также группу пленных североамериканцев.
Мистер и миссис Мэйсон уже встречали Роберта. Софи поспешила отвести его в специально подготовленную комнату и тут же с присущей ей настойчивостью уложила его в постель.
— Честное слово, миссис Мэйсон, ну, в самом деле, — молил Роберт, — Мэрили и Тэйлор за эти недели уже все сделали…
Но это была пустая трата слов. Хозяйка предложила ему выпить и закусить прямо в постели, и Роберт должен был все это поглотить под неотступными взорами трех пар внимательных глаз. Когда с завтраком было покончено, он попросил показать ему Бренетту.
— Вы знаете, Джеффри постоянно говорил о ней.
Мима, гордая от выпавшего ей поручения, принесла и посадила девочку на колени дяди. Бренетта внимательно посмотрела на него, а потом, решив, видно, что это наверняка ее друг, пленительно улыбнулась.
— Ну, здравствуй, — сказал он, даря ей ответную улыбку. — Знаете, а ведь вы могли увидеться со своим мужем, Тэйлор. Когда он получил сообщение о рождении Бренетты, мы находились в дне пути от Теннесси. Он выглядел очень гордым…
— Вы полагаете, у него есть возможность получить отпуск? — спросила Тэйлор, глядя то на Роберта, то на свою дочь.
Довольно странно, но она вдруг почувствовала, что очень важно было Джеффри встретиться с Бренеттой.
— Судя по тому, как они теперь удерживают Катта-нугу, они могут продержаться до зимы. Тогда, я думаю, и разрешат нашим мужчинам получить отпуск на некоторое время.
Мэрили, тихо сидевшая рядом с Тэйлор, сказала задумчиво:
— Роберт, но если мы достаточно сильны, чтобы удерживать наши города и селения, почему мы не можем прогнать янки сразу?
Тяжелый этот вопрос повис в воздухе. Наступило долгое молчание. Ничего и не нужно было говорить — каждый из присутствующих знал ответ.
— Миссис Стоун, у входа вас спрашивает какой-то солдат.
— Кто это, Элли?
— Не знаю, миссис, но он такой грязный…
Тэйлор встала.
— Я скоро вернусь. Не позволяйте Бренетте утомить вас, Роберт. Вы ведь первый день как из госпиталя, помните. — Она вновь посмотрела на молодую служанку. — Где он, Элли?
— Я сказала ему подождать на крыльце, миссис. Мистера Джорджа нет дома, и я не хотела позволять заходить незнакомому. К тому же он весь в грязи… И я не верю ему, совсем не верю.
«Может быть, ему нужна какая-нибудь помощь, или за мной послали из госпиталя», — думала Тэйлор.
Элли, перед тем как сходить за ней, предусмотрительно заперла дверь на засов, и эта чрезмерная осторожность несколько даже позабавила Тэйлор. На крыльце она никого не увидела и уже подумала было, что солдат ушел. Потом краешком глаза заметила серый мундир в конце веранды. Солдат сидел на верхней ступеньке лестницы, ведущей в сад. Спина его согнулась от усталости. Он не услышал приближения Тэйлор, и она этому удивилась. Неужели он заснул, пока сидел тут один? Она подошла поближе и по эполетам на мундире определила звание военного.
— Майор, чем могу быть вам полезна? — спросила она, робко коснувшись его плеча.
Тело его напряглось, он резко повернулся и проворно вскочил на ноги.
— Джеффри!
Глава 27
— Это ты? Мне не снится? Боже мой! — восклицала Тэйлор, в порыве чувств изо всей силы обхватив его за шею. Своими огрубевшими кистями он тихонько разжал ее руки.
— Все верно. Это и в самом деле я, — сказал Джеффри очень серьезно.
Да, это был он. Рыжие волосы, зеленые глаза, складная фигура. Но что-то в нем изменилось, что-то было не так. Волосы стали длиннее. В глазах уже не было прежнего блеска. Тело его, хоть и не мощное, но прекрасно тренированное и закаленное, превратилось в гибкую, выносливую машину. И еще в нем что-то стало иным, что-то неопределенным, что Тэйлор пока не могла уловить.
— Как ты, Тэйлор?
— У меня все хорошо, Джеффри. Только уже два месяца не было от тебя ответа, и это меня очень беспокоило. Ты разве не получал от меня письма?
— Нет, Тэйлор, я не мог получать никакой корреспонденции.
Он не спеша осмотрелся, глаза его щурились от яркого дневного света. Она ждала его действий, недоумевая, почему он не обнял и не поцеловал ее.
— Здесь все осталось по-прежнему, почти ничего не изменилось, — сказал он. — Я рад.
Она молча кивнула, соглашаясь. Вдруг он слабо улыбнулся и притянул ее к себе, целуя в щеку.
— На мне много дорожной грязи, и я бы хотел поскорее от нее избавиться. Потом мы сможем поговорить.
— Ты знаешь, что Роберт здесь?
— Роберт?!
— Его ранило, Джеффри. Тяжело ранило.
Челюсти его сжались, желваки вздулись, мускулы на плечах напряглись. Джеффри, словно окаменел.
— Он будет жить?
— Да, но его рука… Ему ампутировали правую руку.
На его лице появилась болезненная гримаса.
— Я должен его увидеть.
Необъяснимый страх поселился в ее сердце и рос в течение дня. Хотя она никак не могла найти причину этого беспокойства, понимала, что что-то случилось. И тщетно пыталась определить причину.
Джеффри принял ванну, переоделся в чистое, и они вместе пошли к Роберту. Тэйлор сидела молча, пока братья разговаривали, но Джеффри все это время крепко держал ее за руку. Он хорошо управлял беседой, обходя военную тему. Они говорили о том, как Роберт поедет теперь в Саутсайд, где будет помогать родителям в хозяйстве. Они говорили о погоде, о видах на урожай, вспоминали друзей. Так прошло довольно много времени, пока Роберт не признался, что устал, и тут же его потянуло в сон. Стараясь не шуметь, Тэйлор и Джеффри вышли из его комнаты.
— Теперь ребенок, — сказал Джеффри, закрывая за собой дверь.
Ведя его к Бреннете, Тэйлор нервничала. Ее захлестывали сомнения.
