– Парень способный, ничего не скажешь, – говорил тренер его отцу, – но в его отношении к игре чего-то не хватает.
Том знал чего – честолюбия и одержимости, которые есть у других, подающих надежды. Он не любил тяжелые тренировки и жесткую дисциплину, без которых нельзя стать профессионалом. Так думали о нем и в тех лигах, куда он пробовал попасть. Том во всем винил тренеров – они слишком придирчивы и говорят обидные слова. Он считал, что когда-нибудь они сами поймут, кого потеряли.
В школе он получал хорошие отметки, но до высшего балла не дотягивал. Консультант сказал ему, что, если после школы он хочет попасть в приличный колледж, такой, как Браун или Йейль, он должен учиться на «отлично». Но Тому хватало его хороших отметок, и в колледж он не стремился. Когда он окончил школу, он все же проучился два семестра в университете в Фитчбурге, а затем бросил, решив вернуться к своей первой любви – спорту.
В течение двух лет он был первым защитником в полупрофессиональной лиге в Данбери, но вскоре тренеры ему сказали, что он уже стар для этой роли. Они были заинтересованы в молодой способной смене, в ребятах, только что окончивших школу. Когда его дядя как-то сказал ему, что он только зря тратит время, гоняясь за мячом, Том неохотно, но согласился с ним.
Ничего не вышло у него с работой в фирме по продаже спортивных товаров. Когда дядя предложил порекомендовать его в качестве коммивояжера в фирму своего друга, Том с благодарностью согласился. Это был еще один шанс. Так он попал в фирму, торгующую парфюмерными товарами.
Не повезло с колледжем, не повезло со спортом при всех его способностях, думал Том, но винил не себя. Просто не повезло. На новой работе будет все по-другому. Теперь удача должна улыбнуться ему.
И ему повезло, он получил место в фирме «Премьера». Он был пригож собой, умел нравиться, а способность продать товар зависит от способности понравиться покупателю. А здесь, Том был уверен, равного ему нет. Когда он впервые увидел Лану, ему было двадцать шесть и он уже подумывал о женитьбе, семье и детишках. Все, кто знал Тома, считали, что это именно то, что ему нужно.
– Тебе пора жениться, хватит шалопайничать, – говорил кузен Фредди.
– Да, пожалуй, – отвечал Том, шутливо соглашаясь, ибо знал, что в одном его успехи не знают пределов: а его отношениях с женщинами. Здесь он не знал поражений. Повезло ему и с Ланой.
– Выйти за тебя замуж! – в восторге воскликнула она, когда он сделал ей предложение.
Лане казалось, что ей, умирающей от голода, вдруг предлагают роскошный обед.
– Ты это серьезно?
Том Морелло был первым мужчиной в ее жизни. В школе мальчишки обходили ее стороной, считая задавакой и недотрогой. Те, кто ей нравился, были к ней равнодушны, а тех, кому она могла бы понравиться, Лана попросту не замечала. Том покорил ее пылкостью и настойчивостью своих ухаживаний. Она потеряла голову.
Том был черноволосым и кареглазым красавцем. Его необычайно длинные ресницы и что-то экзотическое, цыганское в облике пленили ее. Его красота, элегантная одежда, ласковые слова и нежные руки делали его принцем из сказки. Он говорил Лане, что ее глаза голубее летнего неба, а прекрасные руки достойны кисти художника. Он напевал ей романсы на ухо, когда они танцевали, и никогда не приходил на свидание с пустыми руками. То принесет букет цветов, то стихотворение в ее честь, то флакон туалетной воды или какую-нибудь красивую безделушку – брошь, колечко или булавку. Впервые в душе Ланы расцвели романтические надежды, впервые ей не хотелось ехидничать, когда кто-то говорил о любви.
Помимо красоты и обаяния, в Томе она чувствовала надежность. У него была хорошая работа, и он делился с Ланой планами будущих успехов, которые не за горами. Он был уверен, что в самое ближайшее время его ждут перемены. А пока он был вполне доволен, работая в фирме «Премьера», где ему неплохо платили. Он убедил Лану, что его хозяин души в нем не чает.
– Стэн намекнул, что у меня есть шанс получить место помощника управляющего торговым отделом, – говорил он Лане, а это означало повышение, чин, красивый кабинет и служебную машину.
– Кто знает, – мечтательно говорил он, обнимая ее, – может, когда-нибудь ты станешь женой вице- президента компании.
Том был полон романтических мечтаний, и на этот раз было похоже, что они сбудутся.
Когда-нибудь, грезила Лана, и Том с ней соглашался, у них будет все: здоровье, богатство и счастливая семья. Денежных проблем, какие были в ее детстве, у них не будет, потому что они с Томом умеют работать и зарабатывать хорошие деньги. Они хотели иметь детей, и не одного-двух. Отец и мать Тома прожили вместе тридцать два года, и для Ланы такая верность и любовь в семье Тома тоже была еще одной хорошей приметой.
– Сестры уже готовятся отметить тридцать третий юбилей свадьбы моих родителей, – как-то сказал ей Том с довольной улыбкой и стал описывать грандиозный праздник, который они устроят по этому поводу.
– А я уже жду тридцатилетия нашей с тобой свадьбы, – пошутила Лана, радуясь тому, что ее будущее как никогда ясно и безоблачно. Порой она совсем забывала о своем бедном и несчастливом детстве и той, черноволосой, что видела на фотографии, которая отняла у нее все. Но мечты и счастливая любовь были хорошим противоядием от постоянно терзавшей ее зависти.
Церемония бракосочетания прошла скромно. Прямо из ратуши Милдред повезла молодых и родителей Тома в ресторан. Уилла не было ни в ратуше, ни в ресторане, и Лана была рада этому.
– Он напился бы и все испортил, – говорила она матери. – Мы будем счастливы, мама. И ты тоже, я обещаю тебе, – и она поцеловала мать.
Их медовый месяц был типичным уик-эндом парикмахера. Всего два дня – воскресенье и понедельник.
