Суарес к капитану «Максима Горького». — И что любое судно или самолет, приблизившийся к кораблю, будут немедленно уничтожены.
— А если я откажусь? — задал вопрос Мишин, сам не понимая зачем, ведь ответ был очевиден. Суарес расплылся в очаровательной улыбке.
— Вы слишком часто смотрите плохие фильмы, кэп! Это только в боевиках жертва и гангстер торгуются. Смотрите на жизнь проще — много ли проблем вы принесете своим отказом? Вместо вас выйду в эфир я, только и всего.
Мишин горько усмехнулся. Все было ясно. Влип капитан, как пчела в банку с медом. И влип еще тогда, когда согласился на этот дурацкий рейс. Но теперь-то уж чего сокрушаться. Надо выпутываться, раз попал. Вот только как предупредить об этой западне Павлова?
Посвистывающий рокот вертолета донесся сквозь приоткрытые стекла кабины. Старый добрый трудяга «Ми-8», принадлежащий кубинским пограничным войскам, со снижением подходил к скособоченному сухогрузу. Рация ожила — пилот пытался связаться с наблюдаемыми с воздуха российским судном и американским гидропланом, стоявшим почти у его борта. Гул двигателей постепенно нарастал, винтокрылая машина делала круг, оценивая обстановку. Террористы схватились за оружие. Напрягся и Суарес — такие сюрпризы ему были абсолютно не нужны. Неторопливо облетев сухогруз, вертолет завис над палубой и стал осторожно снижаться.
Завидев «Ми-8», Сергей предусмотрительно отошел в тень надстроек. Под соседним ящиком сидел и с надеждой поглядывал в небо Фернандо Гуэрильо. Кричать было бесполезно — гул турбин заглушал все звуки вокруг. Поэтому он просто ждал, когда за ним спустятся его соотечественники.
Лопасти вертолета гнали мощный поток воздуха, который по мере приближения машины к палубе становился все сильнее, разгоняя невесть откуда взявшиеся пыль и обрывки бумаги. Пилот вертолета был виртуозом своего дела. Держать машину ровно над палубой судна при усиливающемся ветре, стараясь не зацепить вращающимися лопастями за стоячий такелаж и торчащие конструкции груза, все это требовало немалого мастерства.
Уже стал виден открытый проем входного люка, в котором показался кубинский солдат, он сбросил вниз конец фала и уже пристегнулся к нему карабином, ожидая команды.
Сергея не устраивал такой поворот событий. Высадку кубинского десанта на территорию Российской Федерации, коей по международным правилам считалась палуба «Максима Горького», он допустить не мог. Капитан еще не вернулся с гидроплана, выходит, отбивать атаку кубинцев придется Полундре самому.
Это, конечно, плохо, но не настолько, чтобы он расстроился. Все же он спецназовец Военно-морского флота, боевой пловец, и убивать врагов его учили долго и упорно. Опыта оборонительных боев в одиночку на таком крупном объекте было даже у Полундры немного. Но была решимость и вера в свою правоту, а это было уже большим преимуществом.
Сергей прикинул раскладку предстоящей заварушки. Палить с воздуха кубинцы не станут — если случайно зацепят контейнеры с ракетами, то мало не покажется никому. Значит, главное — не дать им высадиться на палубу. Стрелять по вертушке на поражение не хотелось — а вдруг все же они не десант спускать собрались, а спасателей, например? Тогда получится некрасиво.
А как узнать, с чем они пожаловали? Дожидаться, пока начнут палить из пулеметов? Нет, ребятушки, в такие игры Сергей не играл никогда и не собирался начинать.
Вертолет прекратил снижение и замер в воздухе, слегка покачиваясь, с шумом обдувая палубу. Человечек в камуфляже высунулся спиной вперед, натягивая фал.
Медлить больше нельзя, надо дать понять кубинцам, что они — гости нежелательные и что на борту им делать нечего. В голове Полундры вырисовался кое-какой план. Как всегда рискованный, но, похоже, сейчас единственно приемлемый.
Переместившись к глазевшему на винтокрылую машину лоцману, он одним движением ножа рассек путы на его руках. Тот непонимающе уставился на него. Перекрывая шум вертолетных двигателей, Сергей крикнул ему:
— Если твои друзья окажутся на палубе, мне придется их перебить, понял? Так что вставай и маши руками, чтобы они убирались обратно. Будешь дурака валять — пристрелю заодно с ними.
Прикрываясь металлическим ящиком, Сергей перевел флажок предохранителя «АКС» в режим автоматического огня и выпустил две очереди в воздух, чтобы привлечь внимание вертолетчиков. Не доверял кубинцам Полундра после всего, что случилось. Ни на йоту не доверял. Открыв огонь и обнаруживая себя, он терял преимущества фактора внезапности. Но другого выхода не было.
— Пошел! — рявкнул Сергей, сдвинув брови. Сообразивший наконец, что к чему, лоцман вскочил на ноги и со всем своим революционным рвением стал размахивать руками над головой, то скрещивая их, то разводя в стороны, сопровождая свои гимнастические упражнения отчаянными криками на испанском. Его голос тонул в могучем реве турбин, но он старался изо всех сил.
Сергей спокойно прицелился в торчащего из люка солдата и стал ждать реакции кубинцев. Теперь все зависело от их ума и сообразительности.
Командир вертолета аккуратно снижался над сухогрузом. Сверху ему было хорошо видно, как рослый детина с автоматом в руках ловко скрылся между нагроможденными на палубе предметами при появлении винтокрылой машины. Отдав команду приготовиться к высадке, он продолжил выполнение сложного маневра. Задача стояла четкая — предложить эвакуацию. На запросы не отвечают — рация не работает, значит, надо послать парламентера.
Бортмеханик открыл входной люк, через который внутрь ворвался свежий поток. Офицер, который должен был осуществлять переговоры, заправил фал в карабин спускающего устройства и выбросил свободный конец вниз. Неожиданно краем глаза пилот заметил хорошо знакомые прерывистые вспышки стреляющего автомата. Голова непроизвольно вжалась в плечи.
Глянув в ту сторону, он увидел полураздетого человека, который прыгал по палубе, отчаянно размахивая руками. В неуклюжих жестах угадывалось что-то среднее между знаками «стой!» и «посадка запрещена!». Прекратив снижение, командир вертолета включил внутреннюю связь и приказал немедленно закрыть люк и не высовываться. Бортмеханику, который еще лучше видел выстрелы и не меньше хотел вернуться домой, дважды повторять не пришлось. Сбросив вниз обрезанный фал, он мигом захлопнул люк.
— Меня обстреливают с палубы сухогруза, — в наушниках слышался спокойный голос командира, докладывавшего о случившемся на базу. — Рядом с судном находится американский военный гидроплан.
В кабине гидросамолета через динамик рации отчетливо было слышно каждое слово командира кубинского вертолета. Мохаммед грязно выругался и рванул из рук одного из своих приспешников автоматическую винтовку.
— Они же сейчас вызовут подмогу! Ах, шайтан! — он злобно передернул затвор и прыгнул к выходу. — Нас передавят, как клопов!
Увидев, что их предводитель готов к бою, арабы разом подняли дикий воинственный рев и ринулись следом. Руки, сжимавшие заряженное оружие, чесались его применить. Высунувшись из люка, Черный Тигр короткими очередями прошил борт уже начавшего подъем вертолета. Из распахнувшегося грузового отсека затрещала вторая «М-16», защелкали пистолетные выстрелы, сопровождавшиеся разъяренными криками экстремистов.
Пули, выбивая из металлической обшивки искры, вонзались в вертолетный бок. На такой малой дистанции зависающая машина была очень уязвима. Практически неподвижная мишень, да еще и не бронированная! Пилот рванул машину вверх, пытаясь вывести ее из-под обстрела, но выстрелы террористов повредили редуктор. Вертолет лишь беспомощно потянуло в сторону. С жалобным воем в истерзанный борт летательного аппарата впились еще несколько пуль, к несчастью экипажа пробив топливный бак. С оглушительным хлопком рванула наполовину пустая емкость с авиационным керосином, в один миг превратив вертолет в громадный пылающий факел.
Описав крутую дугу, «Ми-8» вспорол несущим винтом волну неподалеку от сухогруза. Мощный крутящий момент подбросил вверх пылающую махину. Словно картонная, отлетела хвостовая балка, запрыгала, вспенивая тучи брызг все еще вращающимся рулевым винтом. Корпус вертолета развалился на части, выплеснув раскаленное багрово-оранжевое облако взорвавшихся остатков горючего. И через пару
