Ларнер сменил свой дорогущий наряд на не менее стильную белую рубаху с широкими рукавами, защищавшими его истерзанные солнцем руки, и узкие бежевые штаны из тонкого хлопка. День, начавшийся не очень оптимистично, был настолько ясным и погожим, что обоим американцам передалось это настроение. В воздухе витало спокойствие и размеренность. И такими же спокойными были и руководители операции «Карибская рыбалка». После нервного перенапряжения ночи усталость и утренняя свежесть смешались и вылились в полную безмятежность, граничившую с безразличием.
Доктор Бэнкс только что запустил второго дельфина с миной на спине. На этот раз Ларнер лично наблюдал, как биолог установил замедлитель на ноль, что обеспечивало мгновенный подрыв устройства при касании борта судна. Оставалось только ждать развязки, чем они и занимались после легкого завтрака. Живая торпеда умчала смертельную посылку к судну. И остановить ее не сможет никакая сила, поэтому ни Ларнер, ни Родригес не утруждали себя сидением в тесной каюте и созерцанием электронных экранов, предоставив эти полномочия целиком и полностью доктору Бэнксу.
А тот и не возражал. Ему нужно было побыть одному. За один день потерять двух друзей — тяжелое испытание, даже если всю жизнь к этому готовишься.
— Ваши методы безнадежно устарели, — укрывая лицо от набирающего силу солнца широкополой шляпой, наставительно говорил Ларнер своему коллеге. — Техника решает все проблемы. Кто владеет информацией, владеет миром. Без этого в современных условиях не выжить…
Родригес расслабленно слушал его, не возражая: ему было лень. Утраченный самолет-шпион заменили спутниковые снимки, посылаемые на переносной компьютер Ларнера в режиме реального времени. Все шло по плану. Было уже слишком много неприятностей, чтобы они продолжали случаться. Поэтому уверенность в том, что все скоро закончится, читалась в каждом слове и жесте американцев.
— Человеческий фактор только мешает, как в случае с Джерри. Если бы Бэнкс не питал таких горячих симпатий к своим животным, а выполнял строгие инструкции, все было бы уже кончено. Ведь техника показала себя безукоризненно. Опять же, вы так надеялись на Суареса, а он подложил такую свинью, выпустив ракету и уничтожив разведывательный беспилотный самолет. Между прочим, он стоит бешеных денег.
— Да бросьте вы, — вставил Диего. — Мне уже так все осточертело, что я готов с вами согласиться. В конце концов, не так уж и важно, каким способом добиться цели. Главное — результат. С другой стороны, попробуй Суарес противиться — его бы просто пристрелили. И потом, откуда мы знаем, может, ваш беспилотник всего лишь случайность или вынужденная замена какой-нибудь более страшной мишени.
— Может, и так, — вяло, только для того, чтобы поддержать спор, возразил Ларнер. — Вашего агента сейчас судить трудно. Но, как ни крути, и здесь человеческий фактор налицо. А я говорю об эффективности применения людей… можно и целый батальон собрать, а в космос спутник они отправить все равно не смогут.
У него самого, непривычного к подобным вылазкам, вся эта мудреная операция давно сидела в печенках. Еще с того момента, как пришлось оставить свой уютный кабинет, в котором все до мелочей было знакомо и все подчинялось только его воле. Там не было никаких случайностей и неожиданностей в виде русских ракет или свихнувшихся мин, не было палящего солнца, не было отвратительной качки, к которой он никак не мог привыкнуть. И обо всем, что происходило и будет происходить в его отделе, Ларнер знал. Или почти обо всем, а об остальном — догадывался.
— Не то сейчас время, — придерживая рукой шляпу, собравшуюся было отправиться в самостоятельное путешествие, продолжал он неспешную беседу. — Технический прогресс не остановить, и с этим, по-моему, не смирились разве что динозавры, да и то по причине своего вымирания.
За спиной послышался торопливый топот босых ног. Лениво обернувшись, Ларнер с удивлением обнаружил стремительно приближающегося Бэнкса. Доктор мчался так, что его линялая гавайская рубаха расстегнулась и развевалась за спиной, как рыцарская накидка. На загорелом и осунувшемся лице кроме горечи от утраты дельфинов теперь читалась растерянность, причем в крайней своей степени.
Запыхавшись от быстрого бега по трапам и палубе, Бэнкс ухватился за поручень и попытался что-то сказать. Но не сумел, в пересохшем от волнения рту не поворачивался язык, изо рта вырывалось только нечленораздельное мычание.
Ларнер, а вслед за ним и Родригес недовольно уставились на заполошно вертевшего головой биолога. Мысли были самые разные, но одно было понятно — новости, которые так старался сообщить им Бэнкс, были нерадостными.
— Что еще? — почти жалобно спросил его Родригес. — Что могло произойти с вами на корабле, который является американской территорией? Так я и думал, стоит оставить вас на минутку одного, как вы тут же вляпаетесь в какую-нибудь историю! Ну, не томите, выкладывайте все по порядку.
— Радиомаяк движется! — наконец выдавил из себя Бэнкс.
Оба американца недоумевая смотрели на него. Родригес скривил губы в улыбке и снова отвернулся в сторону моря.
— Ты перегрелся, дружище? — насмешливо сказал он. — Или у тебя окончательно расшатались нервы? Маяк и должен двигаться, не мог же твой дельфин прилечь отдохнуть? Или ты именно на это и рассчитывал? Учти, не сработает в этот раз, так добрый дядюшка Эд позаботится о том, чтобы ты озадачился поисками новой работы!
Бледный биолог отчаянно замотал головой, а Ларнер, с лица которого медленно сползала расслабленность, тихо произнес:
— Не может быть!
— Движется! Он на самом деле движется! Я не знаю, что произошло, но это правда. Я сам не верю своим глазам, — приложил обе руки к груди доктор Бэнкс. — В нашу сторону идет!
— Похоже, мы снова вляпались, — медленно проговорил Ларнер, который смотрел прямо в искаженное противоречивыми чувствами лицо биолога и у которого не осталось сомнений в его правдивости. — Я уже чувствую запах дерьма. Пойдемте вниз, покажете свой маяк!
Натянув шляпу поглубже, он первым шагнул вперед и устремился в каюту, не оглядываясь. Доктор Бэнкс заметался, растерянно переводя взгляд с одного на другого, а затем бросился за скрывшимся из вида Ларнером. Диего пожал плечами и, вздохнув, направился следом.
В полумраке каюты, непривычном после яркого утреннего солнца, Родригес с трудом разглядел брошенный на дороге стул и чуть не споткнулся об него. Укоризненно покачав головой, он поставил стул на место и подошел к столику, за которым уже сидели биолог и технологический гений. По напряженным спинам своих коллег он понял, что предчувствия уже в который раз не обманули его, — стряслось что-то, чего никто не мог предусмотреть.
— Может, объясните мне, динозавру, — с пафосом начал он, взявшись пухлыми пальцами за плечо доктора Бэнкса, — чего вы так переполошились? Бэнкс, начните вы, мой напарник слишком занят отстукиванием морзянки на клавиатуре компьютера. Ваша зверюшка опять начудила? Решила сбежать в Мексику, утащив дорогостоящее оборудование?
Шутка была жестокой и явно не к месту, но доктор стойко перенес укол и, насколько это было в его силах, попытался объяснить ситуацию.
— Понимаете, Том, второй дельфин, он вот здесь, — Бэнкс ткнул пальцем в маленькую точку на экране. — Он плывет правильно, и с ним все в полном порядке.
Родригес понимающе закивал, продолжая издевательски улыбаться.
— А радиомаяк, который показывает, где стоит… то есть стояло… в общем, прикрепленный к российскому судну, — вот! — и он снова указал на экран. — А должен быть здесь.
— Вот вам и ваша хваленая техника, — хмыкнул Родригес, обращаясь к Ларнеру. — Объясните теперь вы.
— Да подождите вы со своими насмешками, — раздраженно отмахнулся тот. — Я сам пока не пойму, в чем дело. Получается, что террористы сумели сдернуть сухогруз с мели, а ведь это невозможно! По крайней мере, так утверждал ваш агент. Одно из двух: либо этот долбаный кубинец врал, либо рифы начали двигаться!
— Ну так давайте включайте свои спутники, с них же можно увидеть, что там происходит!
— Огромное и душевное вам спасибо за подсказку, — съязвил Ларнер. — А я-то думаю, чем же я занимаюсь за этим компьютером последние пять минут?
