была рухлядь еще времен диктатора Батисты. Но иногда попадались и более свежие экземпляры, принадлежавшие явно местной аристократии либо заезжим дипломатам.
Перейдя через дорогу, Сергей остановился в тени пальмы, утер носовым платком пот, струйками стекавший по вискам, и направился к входу в посольство. Его остановил охранник в форме морского пехотинца. «Тоже жарится, бедняга!» — подумал Павлов, предъявляя свои документы. Дождавшись, пока морпех уточнит по внутренней связи, можно ли его пропустить, он прошел в резную арку, с облегчением ощутив прохладу каменных стен.
Встреча с земляками была скорее спокойной. Сергей понимал, что он олицетворяет собой гору проблем, связанных с набившим уже оскомину дипломатическому представительству сухогрузом, поэтому воспринимал замученные взгляды спокойно. Неприметный мужичок, которому поручили разбираться с прибывшим моряком, судя по его вопросам, оказался таким же простым клерком, как Полундра — балериной. Чувствовалась цепкая хватка контрразведчика.
Следуя за ним в один из многочисленных кабинетов, Сергей наслаждался тишиной и кондиционированным воздухом, столь благодатным после знойных гаванских улиц. Расположившись в кресле, предварительно скинув строгий пиджак и закатав рукава, особист попросил Сергея чувствовать себя как дома и подробно изложить в рапорте все, что с ним приключилось.
— А связаться с начальством?.. — задал ему встречный вопрос Сергей. — Я человек военный, без разрешения ничего ни писать, ни рассказывать не могу.
Хитро прищурившись, мужичок пригладил негустую шевелюру и снял трубку одного из телефонных аппаратов, примостившихся на его столе.
— Пожалуйста, — протянул он ее Павлову, который удивленно смотрел на него, не предпринимая пока никаких действий. — На связи контр-адмирал Сорокин, Мурманск. Вы же с ним жаждете пообщаться?
Все еще продолжая про себя хмыкать, — информированность этой братии порой ошеломляла, — Полундра подсел поближе к телефону и поднес трубку к уху.
— Не волнуйтесь, — отвечая на его вопросительный взгляд, хозяин кабинета кивком указал на аппарат. — Связь секретная. Можете общаться спокойно. Но я не выйду, и не надейтесь. Это ведь мой кабинет.
И он принялся готовить себе и Сергею кофе. В трубке была пока тишина. Наконец что-то щелкнуло, потом пискнуло, а затем раздался знакомый, хорошо поставленный голос:
— Сорокин слушает.
— Здравия желаю, товарищ… контр-адмирал, — Сергей на секунду запнулся, размышляя, стоит ли называть звания и прочие регалии при телефонном разговоре. — Старший лейтенант Павлов.
— А-а! Это ты, пропащая душа? Вот уж заждался я твоих весточек, Сережа! — прямо-таки по- отечески пожурил его адмирал. — Как меня только не убеждали, что ты не объявишься, но я-то тебя, прохвоста, знаю! Ты и не из таких переделок выпутывался, так ведь?
— Я-то выпутался… — Полундра помрачнел.
— Все знаю, Сергей! — Голос Сорокина тоже изменился. — Мне уже доложили об экипаже… Но об этом позже. Расскажешь, когда приедешь. А теперь о судне. Как идут дела?
— Сухогруз уже снят с мели, — по-военному четко доложил Полундра, — После небольшого ремонта через неделю опять выйдет в море. По крайней мере, так говорят наши механики после общения с местными судоремонтниками.
— Добро! — контр-адмирал снова повеселел. — А что с грузом?
— Все в порядке. Проверен, пересчитан, переупакован, где надо. Охраняется моими коллегами.
— Надеюсь, ты не будешь против, если я попрошу на неделю задержаться на Кубе? — со смешком поинтересовался контр-адмирал. — У меня в Западном полушарии больше некому доверить важный груз.
Понятное дело, это была не просьба. А приказы Сергей обсуждать не привык. Тем более что он представлял, чем примерно ему придется заниматься всю эту неделю. Судя по хитрому выражению глаз особиста, который уже с удовольствием потягивал ароматный кофеек из маленькой чашки, тот не отстанет от Сергея, пока не вытащит из него всю интересующую информацию и не перепроверит ее с превеликим тщанием. Такая уж у него работа.
— Товарищ контр-адмирал, — вспомнил о цели своего звонка Сергей. — Вот тут, в посольстве, товарищ…
— Иванов, — с готовностью подсказал ему контрразведчик. — Петр Семенович.
— Товарищ Иванов расспрашивает меня о всяких странных вещах. Предлагает рапорт писать и все в этом духе. Мои действия?
— Пиши, Сергей! Петру Семеновичу можно доверять, как мне доверяешь. Я его лично знаю, потому искренне тебе сочувствую — с живого он с тебя не слезет. Еще есть вопросы?
— Никак нет, товарищ контр-адмирал, — озадаченно ответил Павлов.
Попрощавшись с Мурманском, Сергей вздохнул, вспомнив о жене и сыне, встреча с которыми откладывалась. Контрразведчик с улыбкой придвинул к нему вторую чашку, от которой исходил тонкой струйкой пар с невероятным запахом хорошего кофе. А вслед за этим подложил пачку чистых листов писчей бумаги и ручку.
Сергей подумал немного и принял его предложение, начав, естественно, с чашки.
Глава 42
Белые мухи, подхваченные пронизывающим северным ветром, кружились в воздухе, лезли за шиворот и кололи щеки. Небо затянуто серыми облаками. И все вокруг — такое же серое, даже снег. Подняв воротник меховой куртки и поглубже натянув зимнюю форменную шапку, Сергей Павлов неспешно шел по кривоватой улочке, ведущей к пристани. Собственно, большинство из немногочисленных дорог военного городка вели туда, в самое сердце этого населенного пункта. Ведь он жил морем, и практически все его обитатели так или иначе были связаны с военно-морским флотом.
Сергей уже давно миновал так называемые новостройки, в которых теснились офицерские семьи, и теперь его путь пролегал в самой старой части городка, где располагались невысокие каменные строения и местами попадались даже деревянные поморские избы. Впереди показалась до мельчайших подробностей изученная пристань.
Стройными рядами вдоль стенок возвышались боевые корабли Северного флота. А чуть дальше, прикрытые каменистой грядой, выстроились подводные лодки. Людей было видно немного. В такую погоду на улицу выходят только по долгу службы.
Приветственно помахав рукой знакомым морякам, снующим по громадному эсминцу в процессе подготовки корабля к походу, Сергей миновал и его, держа путь к скромно стоявшему в стороне от боевых громад гидрографическому судну. Этот сравнительно небольшой кораблик стал для него, по сути, вторым домом. И немудрено, ведь, если честно посчитать время, которое он проводил в своем настоящем доме, с семьей, и то, что пробыл на этом судне, еще неизвестно, на какой стороне окажется перевес.
Улыбаясь, словно увидев старого знакомого, Сергей подошел к сходням, возле которых дежурил молоденький матрос. Рядом с Полундрой, даже закутанный в тулуп, он казался тонкой жердочкой, хотя и имел довольно крепкое телосложение. «Да уж, — по-доброму усмехнулся Сергей. — Где же таких полудохлых берут? Неужели опять из учебки салагу прислали?»
А морячок тем временем, завидев на подходе к трапу незнакомого офицера, вытянулся стрункой и, приложив к черной матросской ушанке ладонь, отдал честь. Сергей ответил тем же и уже собирался подняться на борт, но внезапно остановился, повернувшись всем корпусом к озябшему матросу.
— Ты что здесь делаешь? — сурово сдвинув брови, спросил он.
— С-стою… — растерялся матрос и шмыгнул носом.
— Стоять ты будешь дома, у мамки под юбкой, а здесь ты службу несешь, — эти слова Сергей
