Сказав это, казалось, командир «Адмирала Макарова» перестал замечать женщину, но на самом деле краем глаза пристально следил за ней.
Каплей Богуш глянул на небо.
– Товарищ командир, уже рассвело, думаю, они вновь поднимут в воздух гидроплан.
– Это неплохо, – не в тон ответил Макаров, – хуже, если это будут военные вертолеты.
И словно в подтверждение слов каплея, послышался далекий нарастающий гул.
– Идет над соседней протокой, – на слух определил Макаров, – значит, развернется и потом пойдет над нами. Свернуть к берегу!
Лодка приняла вправо, замерла под прикрытием нависших над водой деревьев.
– Заглушить двигатель.
В наступившей тишине было слышно, как волны бьют в борт.
– Мы бы могли идти вдоль берега, – предложил Богуш.
– Посмотрим, – отозвался Илья Георгиевич.
Гидроплан, хоть и был слышен, но все равно появился внезапно. Буквально вынырнул из-за верхушек деревьев. Пронесся почти над самой водой, за ним расходилась частая рябь. А затем резко взмыл в небо.
– Рисковый пилот, – проговорил Богуш, глядя на опасные маневры самолета.
– Другим здесь делать нечего, – сказал Макаров.
Гидроплан заложил еще один круг и унесся к югу. Анита даже не подняла на самолет глаз.
– Думаете – все?
– Думай не думай, а выйдет по-другому. Запустить двигатель. Вперед! Держаться ближе к правому берегу!
Лодка вышла из-под деревьев и, набирая скорость, пошла вперед. Не успели пройти первый поворот, как вновь послышалось гудение.
– К берегу!
Лодка еле успела скрыться под кронами, как вновь появился гидроплан. Илья Георгиевич неодобрительно смотрел на волны, все еще расходившиеся по реке после лодки.
– Может заметить, – пробормотал каплей.
На этот раз летчик не поленился трижды пройти над одним и тем же местом. Возможно, его и впрямь насторожили волны.
– Заметил? – с волнением поинтересовался Богуш.
– Вряд ли, – отозвался Макаров, – если бы понял, что мы здесь, сразу же улетел бы. Жить-то всем хочется. Сомневается.
– Будем надеяться, товарищ кавторанг.
До следующего появления гидроплана лодка успела пройти не больше половины мили. Стало ясно, что противник выбрал новую тактику – не только преследовать, но и лишить возможности передвигаться.
– Только нервы мотаем, – сказал каплей.
– Не одним нам, но и им.
Анита напомнила о себе:
– Мы отсюда никогда не выберемся. Слышите?
– Откуда такая уверенность? – приподнял брови Макаров.
– Я чувствую... – произнесла женщина таким тоном, что никто не стал сомневаться.
Ведь бывает так, что человек чувствует приближение беды, а толком объяснить, как и почему, не может. Илья Георгиевич колебался, смотрел то на небо, где кружил гидроплан, то на реку, но все же отдал приказ остановиться и сойти на берег.
– Пойдем ночью, – распорядился он, – так будет безопаснее.
Приказы командира не обсуждаются, если только он сам не попросит об этом. Из поклажи на берег снесли только часть провизии и оружие. Лодку вновь надежно замаскировали. Люди шли по болотистой пойме, солнце с трудом пробивалось сквозь плотные кроны деревьев. Наконец отыскалась более или менее сухая возвышенность.
– Лагерь ставим здесь, – коротко распорядился Макаров, – огонь не разводить.
Приближения противника со стороны суши никто не опасался – дальше, за возвышенностью, шло непроходимое болото. Илья Георгиевич ждал, пока все устроятся, присел на бревно. Анита уже постелила себе постель из тростника, принесенного каплеем. Если раньше она искала разговора с Макаровым, то теперь, казалось, избегала его. Женщина села к командиру спиной. Илья Георгиевич подошел к ней.
– Я не могу есть, когда на меня смотрят. У нас так не принято, – достаточно зло произнесла она.
– У нас тоже. Но мы не за столом в хорошем обществе. Джунгли стирают рамки приличий. Вы ни в чем не нуждаетесь?
– Можно подумать, вы способны предложить мне что-то большее, чем у меня есть, – нервно рассмеялась Анита, – я не в претензии. Извините меня за мои выходки. Разнервничалась. Теперь уже все хорошо.
– Я так и понял. Значит – до Картахены?
– Да, – Анита подумала и пожала предложенную ей руку. – Вот только хлеб уже пахнет плесенью. Но так на реке всегда.
– Отец знает, что вы убежали от Альфонсо?
Анита пожала плечами:
– Он может догадываться. При том воспитании, какое он дал мне, трудно ожидать другого. Я очень независима, и это временами вредит мне.
– Я заметил. Главное, чтобы ваша независимость не пошла во вред другим людям.
– Что вы хотите этим сказать? – мгновенно насторожилась молодая красотка.
– Нет, просто так сказал, – махнул рукой Макаров, – отдыхайте. Ночью, боюсь, глаз сомкнуть не придется.
Илья Георгиевич поднялся и направился к Богушу. Вдвоем они устроились на бревне, разложили карту и принялись прокладывать маршрут для ночного перехода. Понемногу затихли разговоры в лагере. Подводники спали.
Анита высунулась из-под одеяла, осмотрелась, соскользнула с тростниковой постели и направилась в заросли.
– ...Вот здесь, – Илья Георгиевич вел тыльной стороной ручки по карте-распечатке, – мы выйдем в озеро. Если пересечь его к северо-востоку, к утру окажемся ближе к Картахене...
Он осекся и прислушался. Какое-то странное шуршание раздавалось неподалеку в зарослях.
– Донна Анита, – негромко позвал Макаров.
Никто ему не ответил.
– Она не могла далеко уйти, – проговорил Богуш.
В этот момент послышались звуки несильных ударов, словно кто-то стучал кулаком по спелому кочану капусты. Макаров и каплей одновременно вскочили с бревна и бросились на звук. Другие подводники – следом за ними.
Илья Георгиевич проломился сквозь кусты и на мгновение замер. Подобного ему никогда прежде не приходилось видеть. Аниту тройным витком обвивала гигантская анаконда. Ее чешуйчатая, словно набранная из тысяч стеклянных пластинок, кожа переливалась в сумрачном свете джунглей. Женщина не могла крикнуть, так крепко сжали кольца ее грудь. Анита что было силы колотила змею зажатым в руке оранжевым приборчиком, напоминавшим телефонную трубку. Но анаконда, казалось, не замечала этих ударов, все тесней стягивала свои смертоносные кольца.
– Не стрелять, – остановил уже выхватившего пистолет Богуша Макаров.
Любой громкий звук мог привлечь противника, да и поранить женщину было немудрено. С ножом в руке Макаров бросился на помощь Аните. Лезвие с хрустом вошло в упругое тело анаконды. Гигантская змея дернулась, но жертву не отпустила. Еще удар. Всадив нож, Илья Георгиевич провернул лезвие.
– Помоги... – слабый голос Аниты прервался.
Анаконда, издав леденящее душу шипение, повернула непропорционально маленькую голову к Макарову. Богуш уже пришел в себя, он схватил змею у основания головы, но тут же упал, сбитый с ног,
