– Спасибо, Владимир Алексеевич, весьма любезно с вашей стороны.
Из двух джипов сопровождения резво вытряхнулись под моросящий дождик еще с полдюжины «бодигардов». Все в темных куртках, расстегнутых на груди, под которыми наметанный глаз без труда способен вычислить носимый в подмышечной кобуре ствол.
Из «шестисотого» с заднего сидения выбрался наружу чернявый мужчина лет примерно сорока, довольно плотного телосложения, одетый в кашемировое пальто и шляпу. У него тоже имелась охрана; кажется, все его единородцы. Сайфутдинов что-то произнес на своем гортанном наречии, адресуясь своим. После чего, широко улыбаясь и даже как-то по-особенному радушно разведя руки, направился туда, где возле парапета обзорной площадки стояли Венглинская и ее нынешний спутник…
– Госпожа Венглинская… дорогая Лариса! – округлое лицо Сайфутдинова еще сильнее расплылось в улыбке (но глаза его – чернявые, цепкие, просвечивающие – как он ни старался изобразить радость, смотрели на гостей тревожно и неспокойно). – Ну что же ты?! Разве так друзья поступают? Почему не прозвонила? Не сказала, что собираешься л и ч н о посетить наш созданный самим Всевышним благословенный край? Я бы стол накрыл по такому счастливому поводу! И встретил бы тебя, как встречают самых дорогих гостей!
– Спасибо, Исмет, ты меня уже «встретил», – холодно отозвалась Венглинская. – Ты, наверное, забыл, о чем мы с тобой говорили по телефону? Или тебя смущает, что я – женщина? Может, тебе вера или ваши традиции не позволяют решать текущие вопросы со мной, с женщиной, и притом еще – «неверной»?
– Э-э-э… ну зачем же так?! – почти натурально возмутился местный делец. – Зачем такие слова говоришь?! У нас в Меджлис сейчас женщины тоже входят, да? Вот Юля… ну, ты знаешь, о ком я говорю. Недавно она к нам приезжала. Ну так мы просто а-а-атлично с ней контачим!
– Исмет, если тебе неприятно общение со мной, ты можешь подождать, пока тебе кого другого для переговоров пришлют! Сам знаешь, нам особо не горит… собственность со временем только растет в цене! Кстати, я ведь вас не познакомила? Это Исмет… предприниматель и член правления Меджлиса. А это – Владимир… эксперт и специалист… по самым разным вопросам.
Обошлось без рукопожатий. Исмет, уже успевший обследовать своими неспокойными глазами рослого, статного спутника этой непростой дамочки, наткнулся вдруг на его твердый и не слишком дружелюбный взгляд…
– Приятно познакомиться, Владимир…
– Селям, Исмет, – сухо сказал Мокрушин. – Не могу сказать, что мне пришелся по душе этот ваш «типа народный митинг»! Что это еще за дела?
– Это… урочище и заповедник Айя – наша родовая земля с древних времен! – крутой татарин тоже посуровел лицом. – Здесь могилы наших предков! А все эти отдыхающие… они тут только гадят!! Когда мы вернем себе эти земли, то в этих заповедных местах вновь воцарятся тишина и покой. Да будет так, как решит своей милостью Всевышний наш Аллах! Сил нет смотреть, как эти… пьянчуги из Севастополя и окрестных мест и всякие туристы… пакостят и сквернословят на костях наших предков!..
Он кивнул в сторону склона, который весь, кажется, был усыпан битым стеклом, пустыми пластиковыми бутылками, обрывками бумажных и пластиковых упаковок, прочим неприглядным хламом и мусором.
– Исмет, прекрати ломать комедию, иначе ты останешься здесь, а мы поедем в аэропорт, – Венглинская скривила свои чуть подкрашенные «ланкомовской» помадой чувственные губы. – Обе «точки», вот эти придорожные кафе, держат твои люди. И магазинчик напротив… он тоже – ваш! Так что местность эту захламили не без вашего активного участия! Почему бы тебе не дать команду, чтобы это безобразие прекратилось? И чтобы кто-то из ваших постоянно следил тут за чистотой и порядком?!
– Лариса, ты не понимаешь…
– Я понимаю больше, чем ты думаешь, Исмет! – перебила она дельца. – Ваши люди сами подбросили в урочище какие-то кости, сами же их отрыли, а потом вы пытаетесь втереть властям про могилы предков и прочее! Вы нас что, за идиотов держите? Да мы судебным инстанциям… если потребуется… не только данные экспертов и историков предьявим, но и целый «камаз» древних человеских костей подгоним!.. Ближайший татарский аул был километрах в пятнадцати отсюда, это исторический факт! Или твои предки были мореплавателями и рыбаками? Ваши доводы просто смешны, а претензии на землю ничем не обоснованы!.. Кстати, раз уж зашла речь про экспертов…
Венглинская на какие-то мгновения отпустила руку Мокрушина и посмотрела на него как бы со стороны, так, как-будто и вправду хотела получить от него какие-то ценные умозаключения.
– Владимир, могу я у вас спросить?
– Да, конечно.
– Там, в урочище Ласпи… – она махнула рукой в направлении скрытых пеленой наползающего с моря – до которого отсюда было всего-то километров пять – тумана очертаний береговой линии Ласпинской бухты. – И еще в Батилимане… это все рядом… находится наша собственность!..
– Это очччень спорный вопрос! – недовольно заметил Сайфутдинов. – Тут надо разбираться… как такое могло вообще случиться!
– Это – выкупленные нашими коммерческими структурами обьекты, в которые мы уже вложили серьезные инвестиции, – продолжила Лариса. – И приватизированные нами земельные участки!
– Вы незаконно захватили почти все ласпинское урочище! – подал реплику Исмет. – И не хотите, не желаете уважать наши права, как коренного народа!!
– Так вот, Владимир, что я хотела у вас спросить, как… Как у весьма квалифицированного эксперта, – Венглинская, казалось, не слушала авторитетного крымского товарища и продолжала гнуть свою линию. – Что бы вы сделали, будь вы собственником и случись такое, чему свидетелем вы сегодня были?
Рейндж криво усмехнулся.
– Сказать дипломатично?.. Или как бы я реально поступил?
– Да, каковы были бы ваши реальные действия?
– Я бы пустил по дороге в урочище тяжелую технику! – жестко сказал Мокрушин. – За день бы нах… простите… Короче, зачистил бы всю принадлежащую мне территорию! Право собственности – священно!
