– Я за рулем, Саныч… но в следующий раз прийду к тебе с «гостинцами»! Ты расскажи мне, где и как выдел Задорожного! И что за обида у тебя на него?!
Саныч вытребовал у него еще одну сигарету, закурил и лишь после этого стал рассказывать. По его словам, он в тот день подрядился прокатить на своей лайбе по окрестным бухтам компашку приезжих, двух парней и девушку. Когда они пригреблись в соседнюю Южную бухту, то по ходу заметили катер, размерами раза в полтора поболее «Сокола». Судно стояло на якоре, почти посередке между «Торчком», – так местные называют эту одиночную скалу, выпирающую в мелководной части бухты – берегом в районе старого яхт- клуба и пляжем бывшей детской базы отдыха.
Один из парней, озиравший берега в бинокль, который он позаимствовал у Саныча, разглядел на открытой корме этого судна фигуры людей, двое из которых были экипированы в костюмы для подводного плавания. Он сказал, что сам занимался «дайвингом» в Красном море и на Средиземке, после чего поинтересовался, может ли шкипер подойти поближе к этому катеру.
Саныч, естественно, отказался выполнить его пожелания: они не имели права подходить к «дайверскому» судну ближе, чем на полукабельтов, потому что таковы правила безопасности. Собственно, придерживаясь такой дистанции, шкипер и стал огибать это незнакомое ему судно… как вдруг включилась на прием судовая УКВ-рация и из динамика прозвучал знакомый голос.
– Так ты с самим Задорожным говорил по рации? – переспросил Коваль.
– Какой это, нах, разговор?! – вдруг рассердился бывалый моряк. – Он меня трехэтажным матом покрыл!! Сказал, греби отсюда, шкипер, пшел прочь!..Не видишь, что мы работаем?! И вообще… опять мать-перемать!.. не шлындай тут старый м…к на своей ср…й лоханке!
– Вообще-то это не похоже на Задорожного, – задумчиво сказал Коваль. – Поверь на слово, Сан Саныч, он очень хорошо к тебе относится. Ты для него тут самый авторитетный «паромщик»!
– Так и я ж изумился!! Обгавкал меня, как распоследнего салагу! Я шо, давал какой-то повод?! Шоб так нервно и взвинченно со мной обращаться?! Это ж… просто нет слов!
– Мда… странную ты мне историю рассказал, Саныч.
– Так ты, Леша, передай своему приятелю, что у меня на него «зуб»! Я в сильной досаде! Скажи, мол, Саныч тебя видеть больше не хочет… Пока ты сам не прийдешь, не извинишься… и не «проставишься» по полной программе… Вот до тех пор и не появляйся! А шо ты, кстати, все про него, про этого Задорожного выспрашиваешь? Может, случилось чего?
– Да нет, ничего, Саныч… Я это… ищу компанию, чтобы «подайверить»! Но Задорожный, кажется, занят какими-то своими делами.
И тут вдруг в голову Ковалю пришла мысль, которую он еще каких пару часов посчитал бы бредовой, сумасшедшей, идиотской.
– Слушай, шкипер…
– Шо? Так мне доставать пляшку? Или ты сгоняешь в лабаз за «казенной»?
– Нет, я о другом, – Коваль, озадаченный ходом собственных мыслей, полез пятерней в затылок. – Вот что, Саныч. Я тут надумал «искупнуться». Ты как, подбросишь меня к месту? Я тебе, конечно, заплачу по полной таксе.
– А когда? И где, в каком месте?
– Завтра сможешь? Место? Да тут тебе каких полчаса ходу всего… Только учти… я планирую ночной «дайв»!
– Мне все равно, что днем, что ночью, – сказал Саныч. – Это ваши «дайверские» дела… Но я шо-то не вкурил?! Ты шо, в одиночку собираешься нырять?
– Если ничего не изменится… и если не найду «пару»… то да, собираюсь-таки один работать. Ну а что? Что необычного? В первый раз, что ли? Сам знаешь, как трудно найти себе сейчас, в зиму, достойную компанию! С чужими связываться неохота. Из «своих» один занят, другого нет в городе, третий не хочет… А у меня вот есть и желание, и свободное время!
Саныч помолчал минуту или две, потом, крякнув, сказал:
– Ты, паря, бывалый, тебе виднее. Ладно, Лешка, так и быть: по старой дружбе отвезу тебя на «дайв»! Если еще не передумал, подбрось мне «гривней», чтоб я мог заправиться. Сам знаешь, почем нынче «овес» для моей лошадки…
ГЛАВА 8
ПОДЖИГАТЕЛИ ВОЙНЫ
Вопреки прогнозу Венглинской, первые сутки их пребывания в Ласпи прошли спокойно. Дорогу в урочище больше никто не пытался перекрывать, пикеты с развилки Ялтинской трассы тоже исчезли. И даже погода исправилась; во всяком случае, прекратился дождь, немного стих ветер, пелена тумана, стоявшая над бухтой, истончилась, распалась, затем и вовсе исчезла, открыв вид на окрестности и на отнюдь не черное, а сталисто-серого окраса, как борт линейного корабля, Понтийское море.
Лариса до полудня находилась в своих апаратаментах, а затем отправилась в Ялту, в сопровождении джипа с охраной. Мокрушина она с собой в этот раз не пригласила (а он не счел нужным набиваться ей в спутники). В третьем часу дня в Ласпи на рандеву с Мокрушиным приехал давний знакомый Леня Вавилов, его сверстник по годам, кавторанг, замначальника Разведупра Черноморского флота РФ. Леон – таково прозвище Вавилова в кругу друзей и знакомых – был прикинут в штатское. И приехал он сюда не на служебной машине, а на своей личной тачке. По общему согласию, они не стали говорить о делах в апартаментах, отведенных Мокрушину. Подобного рода разговоры не предназначены для чужих ушей.
Даже для очаровательных ушек Ларисы Венглинской…
Уже примерно около часа они прогуливались по тропкам, петляющим среди хвойных кустарников и реликтовых южноморских деревьев. Воздух здесь чистейший, целебный, легкие не то что вдыхают, а пьют его, как лечебный настой, как нарзан. Погода улучшилась настолько, что теперь отлично просматривается
