бледно-кремовый прогулочный костюм, ни один волос не выбился из прически. Когда-то Виктория была столь же элегантной.
— Похоже, что брак с этим содержателем салуна действует на тебя отрицательно, моя дорогая. Избегай его вульгарного влияния, пожалуйста, — добавила она с более мягкой улыбкой, не коснувшейся ее тусклых глаз. — До меня дошли весьма огорчительные слухи о том, что вчера ты одна ездила к этой грязевой лавине, где пострадало столько этих ужасных людишек!
— Мама, ты с Рисом в чем-то сходишься. Он тоже проявил беспокойство обо мне. «Он испугался, что со мной что-нибудь случится. А ты боишься лишь того, что я запятнаю фамильную честь Лафтонов», — добавила она про себя.
Хедда презрительно фыркнула.
— Это, несомненно, единственное, о чем мы когда-либо сможем договориться с Рисом Дэвисом, — холодно заметила она.
Но не успела Тори ответить, как в садик влетел маленький комочек шерсти, прыгнул на мягкую рассыпчатую землю клумбы, и во все стороны полетели песок и земля.
Чистейшая юбка Хедды оказалась буквально засыпанной землей, а сама она яростно отгоняла от себя зонтиком лающую собачку.
— Что это… за животное?
— Мама, знакомься с Грязнулей. Я, э-э, — приобрела ее, когда помогала доктору Ранси в месте катастрофы, — объяснила Тори и опять нагнулась, чтобы подхватить на руки маленький вихрь.
— Ты знаешь, что я против домашних животных. Думала, что ты разделяешь мои чувства. Посмотри, что она натворила!
— Уверена, что Бесси почистит твое платье, мама, — успокаивающе произнесла Тори. Она с беспокойством отметила про себя, что совсем недавно отреагировала бы аналогичным образом. — Пойдем в дом, я попрошу миссис Крейтон подать нам чай. Тонкая серебристая бровь поднялась кверху, Хедда посмотрела на маленькую грязную собачку.»
— Ах, не беспокойся! Я запру Грязнулю на кухне, она не будет бегать по коврам. Может быть, ты подождешь меня в моей гостиной возле солярия?
Оставив собаку под присмотром кухарки, Тори побежала на второй этаж, чтобы привести себя в порядок. Выглядела она ужасно. Пожав плечами, она принялась отмывать руки, расчесала волосы, очистив их от соринок, а потом надела простое темно-зеленое домашнее платье. От занятий на воздухе ее щеки порозовели, слегка загорели. Шесть, нет семь небольших веснушек выступили на переносице. Мысленно она решила надеть завтра шляпку, когда будет заканчивать работу на клумбе.
В руках у Хедды была книга, когда Тори вошла в гостиную.
— Тебе налить, мама? — спросила она, садясь рядом с подносом, который уже стоял на столике у кушетки.
— Откуда взялась эта книга? — Хедда отодвинула от себя тяжелый тон Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи» в сторону дочери, потом отдернула руку, словно от комка грязи.
— Мне принес это Рис… в подарок. Я всегда любила историю…
— История наполнена насилием и чудовищными поступками, о которых молодым дамам лучше не знать. Я всегда запрещала тебе читать подобные вещи, — она отпила глоток чая с таким видом, будто проверяла, не отравлен ли он.
Какой-то чертенок подтолкнул Тори:
— Известно ли тебе, что мистер Гиббон связывает крушение Римской империи с христианством? Хедда чуть не уронила чашку и блюдце:
— Да что ты говоришь, Виктория! Ты похожа на синий чулок. Джентльмены не одобряют, когда такого рода мысли высказывают дамы.
— Но я вышла замуж не за джентльмена, как ты сама часто повторяешь, — прямо ответила ей Тори.
— Ну, Чарльз бы, никогда… — Чарльз Эверетт — жалкий трус. По его вине чуть не погибли потерявший сознание возчик, доктор Ранси и Рис. По его вине погиб бы Майк Меньон, если бы мой муж не спустился в пропасть с риском для жизни и не спас его, — Тори все еще отчетливо помнила, как Чарльз бросил свой лом и отскочил в сторону, когда произошел обвал. Она проглотила подступивший к горлу комок и глубоко вздохнула.
Хедда наблюдала за разгорячившейся дочерью.
— Можно подумать, что ты больше ценишь этого паршивого ирландишку, чем старого друга. Чарльз Эверетт — отличный человек, и я не желаю слышать о нем ничего плохого.
— Тогда давай сменим тему разговора, поскольку тебе очень не нравятся мое мнение о Чарльзе и книги, которые я читаю.
— Хорошо. Полагаю, что ты ничего не слышала о своем брате?
Тори с грустью покачала головой, на что Хедда произнесла чуть ли не обвинительным тоном:
— Он всегда делился с тобой, с самого детства.
— С тех пор многое изменилось, мама.
— Да, несомненно. Чарльз, которого ты так склонна порицать, искал его. С большими предосторожностями, ты понимаешь. Твоему отцу стало известно, что Сандерс приехал в Денвер через неделю после того, как скрылся из Старлайта.
— Откуда это ему стало известно?
— Когда мы ездили в Денвер и делали покупки к свадьбе… он посетил этого ужасного человека, Драго, который знает все, что происходит в этом городе. Сандерс неожиданно появился там и так же неожиданно опять пропал. Чарльз нанял какого-то агента, чтобы выследить его. — Она сделала паузу, потом добавила многозначительно подняв брови. — Не работал ли твой муж в свое время на Драго?
Тори ощутила ее выпад.
— Да, он в течение пяти лет временами работал в салуне «Ведро крови», был банкометом при игре в фараон, до того как приехал в Старлайт. Ты с отцом знала о его прошлых связях до нашей помолвки с ним. Зачем же возвращаться к этому теперь?
— Именно ты возводишь напраслину на Чарльза и защищаешь своего владельца салуна, моя дорогая. Да, я слышала, что он каждое утро продолжает посещать это порочное место. Он мог бы это делать хотя бы менее заметно. — Хедда неодобрительно фыркнула, наблюдая за реакцией дочери.
— Он ходит туда совершенно открыто, потому что ему принадлежит это заведение и он должен принять выручку предыдущего дня. А если бы он ходил туда скрытно, то это означало бы, что он пользуется услугами тамошних женщин. А он этого не делает. — Сказав это, Тори готова была провалиться сквозь землю от смущения. Она с уверенностью и даже с гордостью высказалась о верности своего мужа. Непонятно, что ее заставило сказать именно так — ведь у нее не было абсолютной ясности относительно характера отношений Риса с Джинджер Вогель.
Хедда с сожалением посмотрела на нее. Обе женщины вспомнили предыдущий разговор о том, что Рис настаивал на одной спальне для супругов. Тори смотрела в свою чайную чашечку, чувствуя себя смущенной и униженной.
— Ты молода и плохо представляешь себе жизнь, Виктория. Со временем ты очень многое поймешь. — Глаза Хедды сверкали, когда она поднялась и пробежалась пальцами по полированным клавишам стоявшего у окна пианино красного дерева. — Дом действительно великолепен, — размышляла она вслух. — Пожалуйста, сыграй мне. Что-нибудь успокаивающее. День выдался тяжелый.
Тори послушно села на элегантную скамеечку и начала играть анданте Моцарта.
В то время как Тори пыталась скрыть свои чувства от матери. Рис откровенничал со своим другом. Лаура наблюдала, как он ходит взад и вперед по гостиной.
— Остановитесь где-нибудь, а то протрете мой новый ковер. Рис, — сухо сказала она и протянула ему пухленькой ручкой бокал с виски. Он осторожно взял бокал.
— Несколько рановато, но выпью с удовольствием. Благодарю вас, Лаура. — Он отпил глоток и, присев на изящный гнутый стул, положил руки на колени. Устремив взгляд на бокал, он принялся крутить его в руках.
— Вы не найдете в нем ответов на свои вопросы, Рис. Рассказывайте.
