суетливым удивлением. — Вообще-то сегодня облачно. Небо нависло над Старлайтом примерно на высоте ста долларов.
Кряжистый старый шахтер, сидевший напротив Барлоу, усмехнулся, а хорошо одетый молодой человек с русыми волосами насупился. Сандерс Лафтон весь день проигрывал и ни в чем не замечал смешного.
Примерно с час протекала игра гладко. Котни, Бриджис и Дэвис изредка выигрывали небольшие суммы. Барлоу выигрывал чаще, но поскольку он слыл профессиональным игроком и работал на Эммета Хаузера, то местные жители этому не удивлялись. Постепенно Рис начал выигрывать все чаще, перебивая и повышая ставки с Барлоу, который уже заметно нервничал.
Рис наблюдал, как Барлоу раздал первые три карты, потом протянул правую руку ладонью вверх.
— Давайте посмотрим колоду.
По залу кругами разошлась тишина. Вскоре взоры всех посетителей переполненного салуна устремились к столу Барлоу.
— Если вы обзываете человека мошенником, то это надо доказать, — выкрикнул один из мужчин.
— Здесь играют так же классно, как работают в моей шахте, сынок, — вставил Котни, обратившись к Рису.
— У вас нет никаких оснований просить показать колоду, — произнес Барлоу оправдывающимся тоном, лихорадочно ища глазами Хаузера.
Хозяин салуна подскочил к столу с грозным видом, отталкивая попадавшихся на пути людей. Но к тому времени Рис уже выхватил колоду из пальцев сдававшего карты. В другой руке он держал небольшой пистолет 40-го калибра, который извлек из внутреннего кармана. Рис перетасовал колоду с быстротой и ловкостью знатока.
Потом открыл свои три карты и попросил других сделать то же самое. Ко гни и Бриджис послушались, но Лафтон сердито отказался.
— У вас пара тузов, как и у Барлоу? — спросил Эбл Котни с понимающей улыбкой.
— Нет, у него их нет, если только в колоде не шесть тузов. В колоде не хватает двух карт, и могу поспорить, что эти тузы припрятаны где-нибудь у мистера Барлоу, вот здесь, — спокойно продолжал Рис.
Лафтон с мрачным видом перевернул свои карты — валет, двойка и шестерка. Со всех сторон раздались пораженные восклицания, потом опять все смолкло.
— Сосчитайте карты на столе, — спокойно сказал Рис. Бриджис быстро сделал это, а хозяин шахты наблюдал и кивал.
— Двух не хватает, как вы и сказали, и обе тузы, — объявил Бриджис.
— Снимай пиджак, — голос Риса пока звучал спокойно, но в нем уже улавливались нотки презрения к неуклюжему мошенничеству, которое он вот-вот должен был разоблачить. Он вскинул небольшой пистолет и направил его на Барлоу. — Живо!
Когда Барлоу встал и начал снимать пиджак, то из рукавов на пол выскользнули карты, они полетели медленно, словно снежинки в тихий вечер.
— Черт подери, незнакомец, вы правы, — воскликнул Эбл, поднимая с пола два туза. — У него были все четыре туза! А у меня ничего, кроме пары валетов. Вы догадались об этом прямо сейчас?
Рис улыбнулся.
— Весь последний час я наблюдал, как он придерживает нужные карты, а остальные раздает нам.
— Надо вздернуть ублюдка на виселице! — раздался возглас из зала. Послышались одобрительные голоса, но Хаузер поднял руку, призывая к тишине, и подошел к Рису, обойдя стол.
— Я нанял его, чтобы он играл честно. Я позабочусь, чтобы он оказался в тюрьме.
— Насколько я понимаю, шерифа у вас нет, — произнес Рис, не отводя своего пистолета от Барлоу. Хаузер натуженно засмеялся.
— У нас в Лейк-сити имеется шериф графства. Я тут же отправлю шулера к нему. Есть желающие отконвоировать его туда?
Несколько мужчин повскакали с мест, крича, что готовы это сделать. Хаузер тут же выбрал троих, потом спросил у сидевших за карточным столом, согласны ли они с его выбором. Все согласились, и ворчавшего Барлоу увели. Только грозный взгляд Хаузера заставил юношу промолчать.
— А теперь, джентльмены, с меня причитается бесплатная выпивка, кроме того, вы получаете шанс отыграть некоторые из проигранных денег. Единственное ограничение в ваших ставках — это высокое небо, но сначала все, что после обеда выиграл Барлоу, будет поделено между вами. Так будет справедливо, — Хаузер подождал, пока все снова не усядутся на свои места. Во время всеобщей сумятицы пистолет Риса магически исчез.
Хаузер не был глупцом. К тому же, он был очень хорошим игроком. Он по достоинству оценил путника и увидел у него пачку банкнот. Возможно, этот вечер все-таки как-то удастся спасти.
Они играли еще полчаса. К этому моменту Лафтон спустил свою долю денег, полученных от выигрыша Барлоу, и все, что у него оставалось в запасе.
— Мне нужно немного занять, Эммет. Вы знаете, я не подвожу.
Хаузер с презрением смотрел на богатого недоросля с нездоровым цветом лица. Пьяница, испорченный и в придачу глупый, как пробка.
— Не могу, Сандерс. Вы знаете, сколько вы уже задолжали мне? — Он пропустил мимо ушей взволнованные заверения юноши и сказал:
— Ваш родитель, конечно, владелец банка, но он не может покрывать все ваши долги, он просто не зарабатывает таких денег.
Униженный Сандерс, которого тошнило от слишком большого количества выпитого теплого вина, пошатываясь, поднялся на ноги. Сандерс посмотрел в невыразительные желтоватые глаза и неуклюже попятился от стола.
— Не беспокойтесь, сэр, — произнес он, уходя, — я верну вам все до последнего цента.
— Приношу извинения за этого глупца, джентльмены. Его папочка совсем расстроится, если я опять приму от него подписанные бумажки. Стоддарду не нравится становиться должником демократа, — замечания Хаузера вызвали хихиканье в зале, потом игра возобновилась, и любопытные опять занялись своими собственными развлечениями.
Все, кроме Джинджер. Куча банкнот перед молодым человеком росла, а перед ее хозяином уменьшалась.
Джинджер открыто разглядывала его, но, сосредоточившись на игре, он, казалось, не обращал на это внимание. Его густые вьющиеся каштановые волосы выгорели на солнце. Джинджер так и подмывало потрогать колечки его кудрей, касавшиеся воротника рубашки. Незнакомец сбросил зимнюю куртку и остался в черном пиджаке и белой рубашке, несколько запачкавшейся во время путешествия, но сшитой как раз по его импозантной фигуре. Темно-голубые глаза фиксировали каждую деталь игры, каждую сброшенную карту, потом на мгновение останавливались на лице человека, получавшего новую карту. В глазах под широкими мохнатыми бровями было нечто завораживающее, а густые ресницы скрывали их выражение от постороннего наблюдателя. Джинджер Вогель не была новичком в играх случая. Она с, детства навидалась салунов, самых разных, от Канзаса до Колорадо. Молодой игрок был хорош. Вдруг интуиция подсказала ей что-то, и Джинджер так сильно сжала спинку стула, что костяшки ее пальцев побледнели.
— Кладите свои двести долларов, я поднимаю ставку еще на двести, — произнес Хаузер, пододвигая наличные деньги к центру стола.
Хотя он говорил обдуманно, не торопился, Джинджер знала, что он разозлился. Он уже просадил больше трех тысяч долларов, а вечер еще только начинался.
Когда раздали по последней карте, то Рис заключил, что хитрый старый хищник получил прямой нарастающий расклад карт. На что он будет претендовать? Последние несколько часов старику удавалось сдерживать свой гнев. Хаузер явно брал долю от мошенничества Барлоу. Рис был в этом уверен так же, как в том, что старшей картой у него был король. Что ж, теперь, когда шулера разоблачены, Хаузер жаждет крови.
Рис оглядел зал. На одной из стен висели безобразные оленьи рога и несколько жалких щитов индейцев. Линяющая птица опять пискнула и замолчала. А довольно смазливая рыжая картежница смотрела на него так, словно хотела съесть. Он усмехнулся про себя. Пожалуй, ее стоит отведать на десерт
