Кстати, вы не похожи на горничную. Могу я надеяться, что вы присланы в подарок от моего нанимателя?
Лисса, как ни старалась, не могла оторвать взгляда от блестящего тела. Соблазнительные узоры из мыльных пузырьков, лопавшихся на плечах, буквально манили, пальцы сами тянулись прикоснуться, пробежаться по тугим литым мышцам. Наконец Лиссе удалось обрести голос:
— Что вы делаете в моем номере? — задыхаясь, еле выговорила она.
— Ваш номер? Ключ дали мне.
В голосе Джесса звенели веселые нотки.
— Во всяком случае, вы им не пользуетесь! — негодующе отрезала она, заливаясь краской. — Дверь была незаперта! Этот номер отец обычно заказывает для меня! Естественно, я предположила, что…
— Вы, естественно, вошли без спросу и распахнули дверь ванной, услыхав плеск воды, — бесцеремонно перебил он, все еще улыбаясь. — Привыкли подглядывать, как моются мужчины?
И не успела Лисса пробормотать что-то, он сделал вид, что встает:
— Дорогая, пока вы не ушли, будьте так добры дать мне вон то полотенце.
Лисса молниеносно повернулась и исчезла под раскаты сочного мужского смеха.
«Что за великолепная кошечка», — подумал Джесс, смывая пену и вытираясь насухо, и, поскольку еще одно появление прелестной, но незванной гостьи было вряд ли возможным, прошествовал в роскошно обставленную гостиную, запер дверь номера и с бритвой в руке вернулся в заполненную паром ванную, чтобы закончить туалет.
Доставая из гардероба развешанные рассыльным чистую сорочку и брюки, Джесс продолжал размышлять об огненноволосой незванной гостье. С первого взгляда понятно, что не горничная… Дорожный льняной костюм рыжевато-песочного цвета был чересчур дорогим для простой служанки, да и белые руки не знали тяжелого труда. Может, очень дорогая шлюха? Что-то сомнительно. Краска на щеках говорила о невинности и отсутствии опыта, но эти голодные золотистые глаза…
Джесс весело хмыкнул. Даже волчица взирает на теленка с меньшим интересом, чем эта рыженькая малышка рассматривала его в ванне. Просто сама просится в руки, налилась как спелое яблочко!
Но прежде чем Джесс примет неосознанное приглашение, необходимо узнать, кто она такая. Человек его круга может налететь на кучу неприятностей из-за богатой белой леди, если даже та сама вешается на шею. Может, после ужина стоит отправиться в самый большой салун в городе и навести справки. Красотка с такими необычными волосами, несомненно, должна быть хорошо известна на такой территории, как Вайоминг, где женщин гораздо меньше, чем мужчин.
Джесс придирчиво рассматривал свое отражение в зеркале. Черный костюм из домотканого сукна делал его похожим на священники… или политика. Несколько секунд он размышлял, взвешивая, не стоит ли взять с собой самовзводный кольт-лайтнинт (Молния (англ.)) сорок первого калибра, но решил, что не стоит. В конце концов, это самый шикарный отель Шайенна, а сам Джесс ужинает с одним из богатейших скотоводов. На этой территории для таких людей существовали неписаные законы — в их обществе даже самые отъявленные забияки старались вести себя как можно тише. Владельцы огромных ранчо были слишком могущественны, и кара за любой неосторожный поступок неудачливого ковбоя или просто подонка была немедленной и безжалостной.
— На всякий случай… если произойдет невероятное, — мрачно пробормотал он, и, открыв футляр, выбрал небольшой кольт, вложил его в специально сделанную, крепившуюся к плечу кобуру, застегнул ремни и натянул пиджак. Потом в последний раз посмотрел в зеркало. Нужно было постричься, да черт с ним, и так сойдет! Вряд ли Джейкобсон приведет жену, но даже если и так, Джесс вовсе не собирался производить впечатление на Лиссу Джейкобсон.
В эту минуту Лисса тоже стояла у зеркала. Неплохо… совсем неплохо… очень мило. Какое счастье, что в Шайенне есть парикмахерша! Она сумела сделать модную прическу в стиле буфф, уложив волосы на затылке в тяжелый пучок; легкие пушистые локоны красиво обрамляли лицо.
— Теперь остается только выбрать платье, — пробормотала она, подходя к гардеробу, дверцы которого просто распирали наряды всех цветов радуги.
Ужин в настоящем цивилизованном ресторане был поистине праздником, особенно после бесконечных зимних месяцев, проведенных в снежном плену на ранчо «Джей Бар». Вынужденное заключение едва не свело Лиссу с ума, — ни друзей, ни развлечений, а все общество состоит из отца и ненавистной экономки. Придя в полное отчаяние, девушка часто отправлялась навестить Уксусного Джо, сварливого старого повара, и Мосса-управляющего.
Молодые ковбои тоже были не очень-то подходящей компанией, поскольку, в основном, только и могли что глазеть, разинув рот, на прекрасную дочь Маркуса, да без толку суетиться, пытаясь ей угодить, но несчастные невежественные, бестолковые бедняги добивались только того, что еще сильнее действовали ей на нервы.
После смерти жены Маркус послал единственное дитя на Восток, получать образование. Ее тетя Эдит и дядя Финеас взяли к себе перепуганную девочку и обрушили на нее всю любовь, на которую только способна немолодая бездетная пара. Лисса проводила короткие летние каникулы на ранчо «Джей Бар», но вся ее жизнь проходила в Сент-Луисе.
В восемнадцать лет Лисса впервые появилась в свете на балу Замаскированного Пророка, самом известном и многолюдном за весь сезон в аристократическом старом городе. Красивые богатые отпрыски лучших семейств ухаживали за девушкой. Ей ужасно нравилось всеобщее внимание. Лисса даже начала подумывать о том, чтобы когда-нибудь в отдаленном будущем выйти замуж за одного из них, успокоиться и стать одной из модных львиц, светских арбитров общества, подобных тете Эдит.
Но тут позапрошлым летом в их дом ворвался Маркус, забрал дочь и увез ее домой, в эту ужасную глушь. У владельца ранчо были совершенно другие планы для своей единственной наследницы. Ей придется стать женой влиятельного скотовода, который мог бы управлять империей тестя. Они произведут достаточно наследников королевства, на создание которого у него ушла вся жизнь.
Но и этого было недостаточно! Маркус не мог придумать ничего лучше, как выбрать на роль мужа Лемюэла Мэтиса, преуспевающего городского адвоката и президента Ассоциации скотоводов Вайоминга. По справедливости, Лемюэла можно было считать привлекательным мужчиной, достигшим почти сорока лет, но, к несчастью, он оказался невероятным занудой. Интересы его ограничивались выращиванием и продажей скота, да еще выведением новых пород. Маркус и остальные его приятели поддерживали честолюбивые устремления Мэтиса. И Лемюэл в типичной для него педантично-скрупулезной манере пытался ухаживать за Лиссой.
Но сейчас девушка и не вспомнила о Лемюэле Мэтисе, Одеваясь к обеду, она могла думать только об одном — о возможности новой встречи с наемником. Перед глазами вновь и вновь всплывало его смуглое ястребиное лицо с издевательским взглядом серебряных глаз, и сердце колотилось все отчаяннее. Конечно, он высокомерная, наглая скотина, полукровка, на которого порядочной женщине и смотреть неприлично. Но почему-то во рту у Лиссы пересохло, колени ослабели, как только она снова представила себе его голым в этой ванне… мыльные пузырьки, покрывающие темную кожу, островки курчавых волос на груди и предплечьях, распирающие плечи упругие мышцы… Каково это, — почувствовать под пальцами стальное тело, ощутить разгоряченную плоть?
Лисса с трудом остановила себя и попыталась сосредоточиться на нарядах, которые едва удалось втиснуть в эту, не такую большую, как прежний номер, комнату, где явно не хватало шкафов для изысканного гардероба Лиссы. Будь проклят этот нахал, захвативший ее апартаменты! Пришлось занять другие, поменьше, в конце холла.
Упрямые мысли против воли девушки возвращались к Джессу Роббинсу. За последнее время на территории значительно участились случаи воровства и похищения скота. Лисса знала, что ее отец и другие владельцы больших ранчо, такие как Сайрус Ивере, озабочены этим и давно совещаются, решая, что предпринять. Может, именно папа нашел Роббинса? Неожиданно сообразив, что по всей вероятности так оно и есть, девушка лукаво улыбнулась. Если это правда, самонадеянного дьявола ждет весьма неприятный сюрприз. Он начнет работать на Маркуса, а она будет дочерью босса! Ах, если бы только это могло заставить его стать повежливее!
Но в этот момент в дверь постучали.
— Ты здесь, принцесса? — окликнул отец.
