ГЛАВА 23
– Что вы хотите этим сказать? Я сражусь и ним негодяем убийцей! Почему вы защищаете его? – кричал Аарон на Романа.
Вчера вечером, когда он проснулся после своего мучительного сна, Магдалена сказала ему, а Франсиско убедил Аарона, что Гусман вернется в поселок к середине следующего дня. Когда Лоренцо не появился, Аарон стал расспрашивать людей и выяснил, что касик посадил его в тюрьму и приставил к нему тяжеловооруженную охрану.
– Я продержу его там, пока ты не окрепнешь к сражению, – o?ветил Ролдан.
Глаза Аарона сузились, лицо ожесточилось:
– За этим стоит Магдалена. Она боится за мою жизнь и упросила тебя оградить меня от этого мерзавца.
Ролдан пожал плечами, не отрицая, но и не признавая обвинения.
– Когда меня это устроит, то, пожалуйста, рубите друг друга в кровь.
– А когда тебя это устроит? – выкрикнул Торрес.
– Возможно, завтра на рассвете. Это тебе подходит? – равнодушно спросил касик.
– Hет! Каждый час, что он дышит, оскорбляет род Торресов.
Ролдан посмотрел на Аарона: каждый мускул его напряженного тела излучал ярость.
– Ты бы лучше приберег свой гнев до завтра и сосредоточил его на Лоренцо Гусмане. – Он подождал, пока Аарон согласно кивнул ему, и повернулся, чтобы уйти, а потом тихо добавил: – Не бойся. Этот дурак скоро сдохнет.
Похоже, ты уверен в исходе поединка, – произнес Аарон, всматриваясь в прищуренные глаза.
Ролдан ухмыльнулся:
– Я видел его на дуэли при дворе и видел, как ты сражался с полудюжиной мавров, каждый из которых был равен Гусману. И все же не будь слишком доверчивым. Он умеет пользоваться клинком и при этом коварен.
Аарон прижался плечом к косяку двери бохио вождя и задумчиво сказал:
– Не только он коварен, Франсиско. Ты ведешь опасную игру, восставая против короны. Даже???? не нравятся Колоны, они являются представителями диктаторской власти на Эспаньоле.
Может, мне надо разрешить тебе, чтобы ты вернул мне их расположение? предположил Ролдан, понимая, чего добивается Аарон.
– Ты спас Магдалену, и я буду ходатайствовать перед Кристобалем, чтобы он простил тебя, – ответил Аарон. Если ты в свою очередь исправишься. – Он выжидающе смотрел на дородного кастильца.
– Идея реформации с недавних пор приходила мне в голову, – сказал Франсиско. Он уселся на резной стул касика и провел своей большой мозолистой рукой по гладкому дереву, потом задержал ладонь на украшенной золотом резьбе и взглянул на Аарона. – Давай посмотрим, что нам принеси завтрашний день. Потом еще поговорим. Не будь суровым с Магдаленой. Торрес. Она очень побит тебя, Аарон.
– Я и так уже был достаточно суров с моей женой. Она хочет, чтобы я был вне опасности. Я не буду, обвинять ее за то, что она попросила тебя об этом благодеянии.
Алия оглянулась на мерцающие огни поселка. Оранжевое пламя плясало и пробивалось сквозь щели в тиковых стенах хижин подобно обрывкам солнечных нитей. Сгущающиеся сумерки джунглей быстро поглотили ее. Длинные эбеновые волосы и темная кожа смешались с шепчущими что-то пальмами и низко свисавшими лианами, ниспадающими на густую траву. Это хорошо. Никто не видел, как она ушла, и никто не пошел ей вслед. Она шла на свидание, а глаза ее горели, как у кошки, в ночной мгле.
Когда она добралась до поляны, взошла луна. Алия протяжно свистнула и подождала. – Тишину нарушало, лишь жужжание насекомых. Потом вдруг мускулистые пальцы взяли ее за плечи и развернули.
– Ты пришла поздно, – прошипел Бехечио. Алия опустила густые ресницы и прикрыла сверкавшие глаза:
– Мне пришлось разделить обед с этой свиньей Ролданом и только потом удалось ускользнуть незамеченной.
– Еду и что еще? – спросил мускулистый темнокожий человек. Его грубое лицо исказила горечь.
– Сегодня больше ничего, но ты же знаешь, он берет меня. – Она сделала непристойный жест, потом с вызовом посмотрела на него. – Я ненавижу его.
Бехечио был ненамного выше Алии, но из-за широкой груди и мошной талии он казался грузным по сравнению с мягким, округлым телом женщины. Ты говоришь, что ненавидишь белых мужчин, а у самой белый ребенок, – обвинил он ее. Теперь ты моя жена. Никто не смеет прикоснуться к тебе, кроме меня.
Она примиряюще положила руку на его широкую гладкую грудную клетку:
– Ни один мужчина, но ты всегда можешь, мой господин, когда пожелаешь.
– Что слышно о Золотом и его женщине? Мой человек сказал мне, что он здесь. Когда-то ты добровольно пошла к нему.
Алия подняла голову и откинула назад длинную гриву волос. Прекрасные черты ее лица исказились от ненависти.
– Когда-то это было моим правом. Теперь я хотела бы, чтобы ты убил его и отдал его костлявую красноволосую жену мне в рабыни. Ты сделаешь это для меня, Бехечио, муж мой? – сладко спросила она.
