он все еще далеко от дома. Если Магдалена решит наказать ее, а Риго уедет, что ей делать тогда?
Риго обратил внимание на Мириам, сидящую у костра в одиночестве, с миской из тыквы, полной пряного индейского варева, которое называли перечницей. Она казалась покинутой всеми! Направляясь к ней, Риго ощутил странную смесь желания и нежности.
— Думаю, это приготовлено не совсем по вашим диетическим канонам, но ты все же должна поесть, Мириам, — спокойно сказал он. — Это новый для нас мир, и лучше поскорее забыть о прошлом.
— Забыть о прошлом, — повторила она. — Я забыла обо всем с того самого дня, как впервые увидела тебя. Может быть, это судьба, Риго? — Несмотря на признание, ее лицо оставалось непроницаемым.
Густые ресницы скрывали ее серые глаза, когда она взяла грубую ложку и начала неторопливо есть.
Риго позвал двоих слуг, чтобы распаковать постель, и разложил тюфяк на подстилке из мха под огромным красным деревом.
Лежа рядом, этой ночью, Риго и Мириам не прикоснулись друг к другу. Оба лежали без сна, слушая птичий ночной концерт и крики зверей. Обоих душило кольцо памяти и боли.
Долина, в которую они спустились, пряталась в горах и была глубокой, широкой, цветущей, вызывающей благоговение. Стремительный речной поток нес жирный черный ил, питая густой лес вокруг. Огромные стада диких коров отъедались на зеленых лугах вместе со свиньями и козами.
— Кроме домашнего скота, мы выращиваем кур для мяса и яиц, но основное наше занятие — разведение лучших пород лошадей и продажа их путешественникам в Мексику, — гордо сказал Аарон, перехватив взгляд Риго.
При упоминании о Мексике сердце Мириам сжалось от страха, но Риго, кажется, больше интересовали лошади, а не золото далеких стран.
— Твой гнедой чудесен. От него есть кобылицы? Аарон взглянул на Пелигро:
— Скрестить с твоим вороным? Да, будут неплохие жеребята.
Когда они въехали в долину, Мириам и Риго удивленно разглядывали возделанные поля маиса, бобов, сладкого картофеля и маниоки, из которой пекли хлеб. Аарон показывал сорта, объясняя, как за ними ухаживать, чтобы получить два урожая в год.
— А там лимонные и апельсиновые сады, — сказал Риго, когда они повернули и поехали под кронами деревьев. — В Андалузии я видел такие же.
— Они хорошо прижились в Новом Свете. Так же как рис и сахарный тростник в юго-западной части острова, но они стоят адского труда. На плантациях работают чернокожие рабы. Это мерзкое дело, и я не хочу этим заниматься, — сказал Аарон с очевидным отвращением. — Мы поставляем продукты для путешествий на материк и обеспечиваем все свои потребности, а в Испанию продаем лошадей, кожу и жир, янтарь и даже немного золота. Здесь не так уж много жил, и они, видимо, скоро истощатся. Луис и Рудольфе занимаются рудниками в северных, районах.
— Луис и Рудольфе? — Голова Риго шла кругом от огромного количества имен людей, живших на ранчо Торресов.
— Луис Торрес бы в первом путешествии Первого Адмирала вместе со мной. Мы не родственники, несмотря на то, что у нас одинаковые фамилии и иудейские корни. Он женат на женщине тайно, а их сын Рудольфе женат на Серафиме, нашей старшей дочери. У них трое детей. — Аарон смотрел на удивленное лицо Риго и не мог подавить смеха. «Я еще не склонил тебя на нашу сторону, Наваро?»
Чудесные цитрусовые сады окружали главную изгородь, выстроенную из известковых глыб, привезенных их горных каменоломен. Толстая стена, почти десяти футов высотой, окружала огромное количество зданий, декоративные сады и деревья. Когда они добрались до изгороди, грозного вида стражи, наполовину индейцы, приветствовали Аарона и открыли широкие деревянные ворота. Риго подумал, что потребовалось бы несколько осадных машин Пескары, чтобы пробить дуб около фута толщиной.
Тесные ряды небольших домиков, мастерских, кузниц, сыроварен и других зданий образовывали улицы, на которых играли ребятишки. Почти в центре миниатюрного города стоял дворец Торресов, двухэтажное каменное здание с изящным портиком и широкими окнами. Ветви раскидистых дубов и магнолий обнимали дом, словно защищая от всех напастей.
Проезжая по улицам, Аарон приветствовал мужчин и женщин, занятых разными делами, и детей, визжащих от радости в ответ. Потом они увидели маленькую девочку, мчавшуюся со всех ног к ним; огненно-рыжие волосы развевались за ее спиной, как флажок. Аарон подхватил ее и крепко обнял. Большие изумрудно-зеленые глаза сияли обожанием, когда она воскликнула:
— А, папа, мы так ждем тебя! — Вдруг ее глаза округлились от удивления при виде темнокожего, элегантно одетого незнакомца, ехавшего за ним.
— Это мой брат Наваро?
— Да, сердце мое, но тебе лучше называть его Риго, он привык к этому имени с детства. — Аарон обратился к Риго: — Этот сорванец — твоя младшая сестра Виоланта, или Лани, как ее все обычно зовут.
Риго, улыбаясь, кивнул, и ребенок заулыбался в ответ, показывая недостаток молочных зубов.
— А эта симпатичная леди — Мириам? — спросила она Риго, показывая на носилки. — Бенджамин писал, что она очень красивая. Почему он не приехал вместе с вами? Можно мне покататься на твоей лошади?
Не зная, что делать с этой лавиной вопросов, обрушившихся на него, Риго взглянул на Аарона.
Отец слегка шлепнул Лани.
— Не задавай так много вопросов, тогда я позволю тебе прокатиться с братом. — Он передал хихикающую девчушку изумленному Риго.
Лани обвила его шею маленькими полными ручками и без стеснения принялась рассматривать его.
— Ты очень похож на Бенджамина, но у тебя волосы как у тайно, — сказала она, склонив растрепанную головку на плечо Риго, — мне кажется, это очень мило.
— Ты правда так думаешь?
«Это моя сестра». Внезапно он почувствовал, как счастье переполняет его. Может быть, Эспаньола не такое плохое место.
Мириам была очарована дружелюбием девочки, но тревожилась о том, как они объяснят детям, почему она жена не того брата. Прежде чем она успела хоть что-то придумать, к ним присоединились двое юношей, один — с длинными русыми волосами и бородой, другой — с юношеской бородкой, золотистой, как у Аарона.
Им представили Бартоломео и Кристобальда, тесок братьев Колона, и они остановились в прохладной тени раскидистого дуба, спешившись. Риго помог Мириам выйти из носилок. Она улыбалась приветливым, любопытным и смущенным лицам, чувствуя, как в ее сердце зарождается симпатия к этим людям, волей судьбы ставшим ее семьей.
Потом из тени деревьев вышла невысокая миловидная женщина, одетая в простое бледно-зеленое платье. Глядя на ее длинные русые волосы и зеленые глаза, становилось ясным, почему такого необычного цвета волосы у младших детей Торресов. Магдалена Торрес обняла Аарона и пошла навстречу гостям.
Глава 16
Фламинео Баттаглиа продирался сквозь толпу, собравшуюся на ярмарке, деловито набивая рот жареным мясным пирогом.
— Почему ты не ешь, Бенджамин? Это очень вкусно, — сказал полненький маленький неаполитанец.
— По-моему, ты ешь все, что не успело первым проглотить тебя, Минео. Этот кусок свинины, обгоревший сверху, не прожарен, — ответил Бенджамин с гримасой отвращения. Заметив двоих молодых жонглеров, он остановился, чтобы полюбоваться их мастерством. — У нас дома я видел подобное. Мой друг тайно по имени Гаони мог жонглировать симпатичными маленькими мячиками, сделанными из особого сорта смолы. Когда их роняешь, они подпрыгивают вверх.
Баттаглиа разочарованно ухмыльнулся.
— Какой же твой тайно жонглер, если роняет мяч? — Он сам рассмеялся своей шутке и махнул рукой в сторону заполненной народом площади. — Женщины, посмотри, лекарь, сколько женщин — молодые,
