— Вот потеха! — рассмеялся богатырь, — упырям да жрякам всегда где погреться теперь есть… С холоду теперь не перемрут…
— Ничего смешного! Такой пожар может с этого огонька пойти, что не приведи боги…
— Нет, а ты попробуй, — не унимался Руслан, — Вдруг какое чудо сотворишь? Что моя деревяшка может, это мы уже знаем, а вот чем ты богат? Похоже, ты и сам об этом не догадываешься…
— Тебе что, чешется? — взъярился Молчан. — Нет, ты скажи, чего это тебе так приспичило поколдовать?
— Так ведь колдуна воевать идем, чай, не на торжище. И было бы неплохо знать, что мы имеем в запасе на всякий крайний случай. — серьезно ответил богатырь.
— Ну, раз так, тогда попробую… — вздохнул Молчан. Если для дела, говоришь… Только отвернись. И молчи. Чтоб чего наколдовать, надо сосредоточиться.
— Сколько угодно! — сказал Руслан, отвернулся и сел на траву. Волхв что-то вдохновенно забормотал у него за спиной. Потом что-то гулко бабахнуло, потянуло тиной, Руслан услышал из уст Молчана крепкую брань, обернулся… и рухнул, как подкошенный, сотрясаясь от дикого хохота: Молчан сжимал в объятиях русалку. Все ту же самую. Русалка, бестолково хлопая глазами, озиралась, видать, пыталась понять, что это с ней произошло. Зацепившись за корчащегося от смеха Руслана, взгляд ее принял осмысленное выражение. Она прямо-таки расцвела:
— Ой, ребята! Вы все-таки решили поразвлечься, да?
Пришедший в себя Молчан заорал благим матом и разжал объятия. Русалка, грохнувшись оземь, взбеленилась:
— Чурбан неотесанный! Кто так с женщиной обращается?! Надо класть бережно, нежно, испытывая подобающий трепет… А коли уж бросаешь, так хотя бы в воду бросай!
— Где… ты… тут воду… видишь? — с трудом выдавил сквозь смех Руслан. Русалка огляделась повнимательнее, обнаружила полное отсутствие воды и завизжала:
— Душегубы! Мучители! Палачи! Колдуны растреклятые, чтоб вам лопнуть! На сушу выволокли, ящерово семя… — она завелась не на шутку. Билась оземь, как рыба на песке, только, в отличие от рыбы, громко вопила.
— Что с ней дальше делать будем? — проорал Руслан, вдруг переставший смеяться, на ухо остолбеневшему Молчану.
— Хрен знает… О! Дай ей крутануть оберег! Ну, длинный рычаг…
— Убийцы! Чтоб вам Пекло при жизни началось! — не унималась русалка.
— Заткнись, дура! На, покрути эту штуку, полегчает! — Руслан снял оберег с шеи и теперь протягивал его русалке длинным концом вперед. Молчан на всякий случай схватился за богатырский пояс. Русалка притихла, пожала плечами, крутанула рожок и исчезла. Друзья остались вдвоем.
— Уфф! Баба с возу — на нашей улице праздник! — облегченно утер пот со лба витязь.
— А если она в пески попала?
— Да, не убивайся ты так по ней. Если даже и попала, так и что с того? Добро б девка теплая, красавица, а то эка невидаль, нежить зеленая11. Если читатели волнуются за судьбу несчастной русалки, спешу успокоить: с ней все получилось наилучшим образом. Она попала в Варяжское море, пообвыклась там, потом влюбилась в одного датского конунга… В общем, если руки дойдут, я опишу эту душещипательную историю как-нибудь потом. Пока же рекомендую довольствоваться общеизвестной версией Г.Х.Андерсена…. — отмахнулся Руслан, и они зашагали дальше. — И все-таки, ты чего колдануть-то хотел? — допытывался витязь у притихшего волхва.
— Да, понимаешь, читал когда-то, что этим заклинанием можно в мгновение ока вооружить себя страшным оружием… Да ведь не сработало! Что-то те, кто книжку писал, видать напутали.
— Ничего они не напутали! — ухмыльнулся Руслан. — Что может быть страшнее разъяренной бабы?! Всем оружиям оружие!
Молчан на это ничего ему не ответил, только рукой махнул. Руслан и дальше его подначивал, покажи, мол, чего еще умеешь. Но волхв колдовать отказался наотрез.
Ровная степь ложилась им под ноги. В небесах щебетали радостно жаворонки. То тут, то там можно было заметить сурков, вылезших из своих норок погреться на солнышке. К вечеру степь стала меняться. Появлялись холмы, реже — степняцкие курганы. На закате встречный ветер донес до них давно знакомый запах гари, и расслабившиеся было за день путники враз посерьезнели, подобрались. Когда небо почти совсем потемнело, а сами они устали и начали уже подумывать о ночлеге, набрели на становище кочевников. Там и сям виднелись шатры, паслись кони. Молчан и Руслан рухнули в невысокую траву, опасаясь, что их заметят. Но людей видно не было. Друзья тихо подползли поближе. Никого. И костры не горят… Переглянулись недоуменно, пожали плечами. Встали, ожидая предательских стрел. Тишина. Никого, только кони неспешно питаются скудной пока еще растительностью. Настороженно оглядываясь, двое вошли в становище. Заглянули в один шатер, другой. Пусто.
— Ну и где же обещанные печенеги? — обиженно спросил Руслан.
— А я откуда знаю? — раздраженно ответил Молчан. Они мне, знаешь ли, грамот не писали: «Собираемся мы, значитца, за Авзацкие горы курей красть»…
— А почему именно за Авзацкие?
— Да просто к слову пришлось…
— Ты ж волхв, неужто ничего не чуешь?
— Ну и что, что волхв? Не могу ж я знать вообще все на свете?! Да и волхв я… недоученный. По сравнению с тем же Белояном, да даже с Медведкой, волхвенком его, я — так, мелюзга сопливая…
— Зря ты про себя так неласково. Лады, коли степняков нет, так и не будем забивать себе головы всякой ерундой. Нет — и добро. Для того мы и шли, чтоб их тут не было, верно? А завтра ежели повстречаемся с ними, — ну, так что ж, схлестнемся тогда не на живот а на смерть…
— Эк ты заговорил-то, прямо как кощунник какой, и глазки заблестели. — не упустил случая поддеть богатыря Молчан. — И вообще, герой ты мой славный, не кажется ли тебе, что перед тем, как набить богатырское брюхо запасами неведомо куда подевавшихся печенегов, не худо было бы посмотреть, что это так чадит гарью пожарной на всю таврийскую степь, а?
— Ладно. — помрачнел Руслан, уже предвкушавший сытный ужин да сладкий сон. — Прав ты, мудрила доморощенный, как всегда прав. Негоже в тылу неизвестные неприятности оставлять. Давай-ка возьмем жратвы, что найдем. Хотя, что у печенегов можно найти пожрать, кроме вяленой конины?
Запасы вяленой конины оказались весьма богаты, друзья плотно загрузили свои мешки. Выдвинулись. Прошли через всю стоянку — ни единой живой души. Чем ближе подходили к гряде невысоких холмов, тем больше серело лицо волхва, неувереннее становилась походка. Молчан обеспокоенно перебирал обереги, чего он, кажется, с начала их совместного путешествия ни разу не делал.
— Это ты чего? — встревоженно спросил его Руслан. — Унюхал чего в этом чаду?
— Волшбу чую, причем немалую. — мрачно выговорил Молчан.
— Раз волшбу, значит, мы пришли куда надо. — удовлетворенно кивнул Руслан, вытаскивая меч из ножен. — Вряд ли кроме этого Черноморда еще какой колдун здесь есть. Они ж друг друга на дух не переносят.
— Руслан… — начал волхв неуверенным голосом.
— Чего?
— А нам точно туда надо? Уж больно серьезно здесь колдовали… Причем, совсем недавно…
— Тебе сколько раз повторить? Вроде бы, волхв, ума палата, да видать, ключ потерян…
— Да знаю, что надо, только очень уж там жутко… Правда, обереги ничего опасного не предвещают.
— Вот и славно! Раз своего ума недостаточно, верь оберегам. Хотя, конечно, на богов надейся, а без доброй дубины из дому — ни шагу… Ой, боги мои, что здесь было?!!
Они как вкопанные остановились на вершине холма, и, разинув рты, смотрели на панораму выжженной долины. Посередине стоял обгорелый остов дворца, вокруг — почти полностью выгоревший сад, за дворцом — свежий разлом впечатляющих размеров. Вся земля вокруг дворца была так перерыта, словно дюжина змеев до одури носилась там взапуски.
