Вечеряли, по настоянию Молчана, на лесной полянке. Волхв долго распинался в том духе, что, мол, подвиги подвигами, но надо же когда-нибудь и просто отдохнуть? К тому же, до тракта — менее версты, и буде какой завалящий подвиг мимо потащится, перехватить его труда не составит. Главным же его доводом, который, собственно, и убедил Руслана, было то, что в лесу во множестве произрастали осины, а мертвяк уже так близко, что самое время озаботиться вострением колов. На эту работу отрядили близнецов, после чего их покормили и спровадили в ящик, спать. Друзья остались вчетвером.
Хмурый выдался вечер. Небо затянуло густыми серыми тучами, подул холодный ветер, а ближе к полуночи начал накрапывать дождь. Несмотря на довольно сильный ветер, лес шумел как-то приглушенно, и все вместе это действовало на усталых путников угнетающе.
— Руслан, — начал Молчан; и голос его тоже прозвучал глухо, — мертвяк где-то совсем близко.
— Вот и славно. Кольями проткнем, и вся недолга. Больше он тебя за сердце хватать уж не станет!
— А не боишься?
— Знаешь, как старые охотники говорят? «Волков бояться — в лес не ходить»! А от себя могу добавить: «Если бояться каждого степняка, мертвяка, упыря… ну, вообще всякого, то лучше уж с младых ногтей до седых кудрей на печке просидеть, и за околицу носа не казать»!
— Оно, конечно, так, но все же как-то… Ох, балда я, балда!
— Да? Два балды у нас уже есть, ты теперь третий. Заразился, что ль?
— Сам дурак! Я ж круг защитный начертать забыл!
— Да, это ты зря, конечно. А чем чертить будешь? — поинтересовался Рыбий Сын, до того погруженный в шептания с Фатимой.
— Чем угодно. Да хоть головней из костра…
— Головней — оно бы здорово, да костер ты нынче опять бездровный развел! — Руслан, казалось, никогда не устанет подтрунивать над другом.
— Тогда веревку выложу, как вчера! — Молчан набросился на свой мешок, вытащил из него веревку, размотал, аккуратно окружил ей место ночлега. Затем он прошел вдоль сотворенной преграды, нашептывая при этом что-то. Закончив, смущенно улыбнулся, развел руками, сел на свое место.
— Вот теперь я, по крайней мере, буду точно знать, когда этот мертвяк подойдет к нам совсем близко. Хотя, по моим ощущениям, он уже и так — ближе некуда.
— Конечно. — медленно ответил Руслан, нашаривая осиновый кол. В голосе богатыря не было ни намека на веселость. — Если обернешься, ты его увидишь.
Молчан оглянулся, и увидел. К костру неслышно подходил мертвец. Ростом он был не сильно высок, но плечи широкие. Сгнить он еще не успел, видно, что недавно помер, но на лицо лучше не смотреть: вместо правого глаза — нечто, напоминающее тлеющий уголек, левый лишен и зрачка, и радужки, просто мутно- белый. Половины волос на голове не хватало, оставшиеся длинные, грязные, частью слипшиеся от крови. С носом тоже что-то не то… Молчан почувствовал, как от ужаса зашевелились волосы на голове, даже борода встала дыбом, а по спине потекла предательская липкая струйка холодного пота… Фатима вскрикнула и ткнулась лицом в траву, лишившись чувств. Рыбий Сын, ругаясь по-своему, высыпал на ладонь несколько своих метательных звездочек, коими пользовался крайне редко. А Руслан встал, сжимая в руках осиновый кол, сделал шаг к границе круга.
— Привет, Гуннар. — медленно произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Каким, однако, ты стал красавцем! Просто загляденье.
— Наконец-то я до тебя добрался. — произнес хриплым голосом Гуннар.
— Что, две гривны жалко, оттого и прирезать меня задумал? — прикинулся дурачком Руслан. И, вот ведь чудо! Стоило ему начать шутить, как ощущение собственной силы наполнило его, и говорить с мертвым варягом сразу стало легче. — Так ты расслабься: я с мертвых денег не беру.
— Мне нет дела до твоих денег, сопляк! — прохрипел Гуннар. — Мне нужна Людмила. А пока ты жив, она на меня и смотреть не станет…
— А на тебя, даже если и убьешь, рази станет? Ты-то уж сколько ден, как помер! Выглядишь довольно погано. Запашок, опять же. В домовину краше кладут, это точно.
— Все шутки шутишь? Ну-ну.
— Кстати, а чтой-то ты еще не у Ящера? Разгулялся тут, девушек пугаешь…
— А я ему тебя приволочь обещал. — недобро оскалился варяг. — Вот он меня и выпустил. Порезвиться.
— Ладно, Гуннар. Ты и при жизни сволочью был той еще, а по смерти нрав твой и вовсе испортился. Надоело мне с тобой лясы точить, пора к делу переходить.
— Давно пора! — прорычал мертвец, протягивая к богатырю руки и тут же их отдергивая: стоял он вплотную к веревке. — Жжется! — удивленно пожаловался он, рассматривая ладони с лохмотьями облезающей кожи.
— А ты как думал! — подал голос Молчан. — Древние заклятия — это, паря, не хухры-мухры!
Тут выяснилось, что древние заклятия — это, действительно, штука серьезная: Руслан попробовал проткнуть Гуннара колом, стоя в круге — свежесрубленная осина вспыхнула, как сухая лучина, и сгорела дотла во мгновение ока, Руслан едва успел отбросить горящий кол. Гуннар, отпрянувший было, рассмеялся. Руслан невозмутимо взял следующую осину и… вышел из круга. И ничего не произошло. Только мертвяк, хищно пригнувшись, метнулся было к нему, но получил по рукам и опять отступил. Руслан, поигрывая пятисаженным колом, пошел прямо на него. Гуннар попятился, сверля богатыря взглядом своих страшных глаз и выискивая момент для нападения. Сунулся было снова, но остро отесанный кол чиркнул его по груди. Варяг взвыл, совершил нечеловечески длинный прыжок назад, вломился в кусты. Послышался удаляющийся треск: мертвяк без оглядки бежал в глубь леса.
— Трусоват оказался наш мертвячок! — громко сказал Руслан, и все облегченно рассмеялись. — Молчан, давай я завтра своим ходом пойду, а? Мочи моей нет в этом дурацком ящике сидеть, к тому же укачивает сильно…
— Ладно. Но если бледность какую замечу — сыграешь… в смысле, залезешь в ящик, ящернуться не успеешь!
— Какой ты стал суровый, смотри-ка! — улыбнулся богатырь.
— Потаскаешься по степям с караваном девок, посмотрю я потом на тебя…
— Ладно вам, други. — примирительно сказал Рыбий Сын. — Ложитесь-ка вы спать, а я покараулю.
Утром их разбудил все тот же Рыбий Сын, усталый донельзя, но лицо лучится счастьем. Руслан посмотрел на него, усмехнулся в усы и ничего не сказал. Фатима, улыбаясь и напевая что-то под нос, готовила завтрак. Что-то с ней было не так, как обычно, только Руслан никак не мог понять, что именно. Потом понял и ахнул: девушка сняла свою занавеску, так что стало видно прекрасное лицо, которое она столь долго прятала от чужих взглядов. Не по-русски прекрасное, но кто сказал, что абсолютно все красивые женщины рождаются на Руси? Их всего лишь большинство… Да и Русь поболе иного королевства или эмирата будет!
После завтрака Молчан предложил, пользуясь тем, что вокруг лес, пополнить запасы еды и целебных трав.
— Грибы давно уже пошли, вчера сам парочку видал… Да и охотиться здесь проще: дичь чуть не под каждым кустом, не то, что по полю за случайными зайцами гоняться…
— По мухоморам, поди, стосковался? — ехидно прищурился Руслан.
— Нет, мухоморы собирать еще рано. — совершенно серьезно ответил Молчан. — Вот ближе к осени — совсем другое дело. Через месячишко в самый раз.
Тем не менее, все согласились. Руслан и Рыбий Сын, вооружившись луками, с ребяческим гиканьем унеслись в лес на охоту. Краем глаза Молчан заметил привязанный к поясу богатыря маленький деревянный колышек. А вот с Фатимой волхв намучился. В жизни не видавшая грибов девушка долго не могла понять, что это такое и зачем оно надо, а когда Молчан, призвав на подмогу всех богов, все же ей растолковал и даже наглядно показал, с восторгом бросилась собирать грибы. Через несколько минут она уже принесла полный подол поганок. Молчан придирчиво осмотрел ее «улов», отобрал несколько грибов для своих каких-
