- Что ты хочешь? - спросила она резко.
- Я принесла тебе экземпляр первого выпуска моей газеты.
- Слышала про нее.
- Она похожа на ту, что делал отец. Тот же шрифт и формат. Подумала, может быть, это вызовет у тебя приятные воспоминания.
Адди сдернула последнюю вещь с веревки, бросила ее в корзину. Потом уперла корзину одним краем в бедро, прошла мимо Сары, поднялась по четырем ступенькам, ведущим на кухню.
- Можешь держать свои воспоминания и свою газету при себе, - обронила она, проходя.
- Адди! Ну, пожалуйста... Почему ты такая озлобленная?
Адди задержалась в дверях, поглядела на Сару
- Удивляюсь, что ты приходишь сюда, такая важная, добропорядочная журналистка! Разве совсем не заботишься о своей репутации?
- Я думаю не о своей, но о твоей.
- Да, слышала. Об этом ты написала в своей статейке.
- Я хочу, чтобы ты прочитала ее. Возьми. - Сара протянула ей газету.
- Оставь меня в покое!
С этими словами Адди вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Сара некоторое время тупо смотрела на то место, где только что стояла ее сестра, затем взглянула на газету, которую держала в руке. Вот этим ей предстоит теперь заниматься здесь - кто знает, сколько еще времени...
Она глубоко вздохнула, плечи у нее опустились. За что она бьется? Для кого? Для чего? Ради сестры, которая желает оставаться шлюхой? Ради этого унылого грязного города, который она уже не любит? Ради уважения кучки мужчин, не имеющих ни малейшего понятия о том, как себя вести с приличными женщинами?
Она жалеет, что приехала сюда. Жалеет, что нашла свою сестру. Что оставила Сент-Луис... Зачем, зачем она это сделала?..
Она чувствовала разочарование и ужасную, неимоверную усталость. Сара снова прошла через заведение, оставила газету на одном из столов в гостиной, закрыла за собой дверь и медленно двинулась по улице.
Глава 6
Ноа Кемпбелл прочитал, конечно, редакционную статью Сары. Прочитал, и ему захотелось сразу пойти в редакцию этой газетенки и пропустить ее издателя через пресс. Несколько раз!.. Чертова женщина была, как гвоздь в заднице... как бревно в глазу!.. В глазу, который до сих пор у него болел. Болели и губы, и ухо... А все из-за нее, из-за мисс Сары Меррит! Ей мало снять с него стружку на улице, теперь она делает это в газете... Полторы сотни мужчин проходят, небось, за одну ночь через эти бордели, но она выбрала из них одного, Ноа Кемпбелла, шерифа Дедвуда, чтобы на его примере показать падение нравов, или как там это по-ихнему называется...
Лично он с помощью этой газеты с удовольствием растопит печку у себя в конторе, но как быть с его матерью? Если Керри Кемпбелл узнает, что в городе начала выходить газета, а ее сын не привез ей первый номер - упреков и обид не миновать! А он как раз собирается завтра в Спирфиш, где живут родители.
Но сейчас надо подумать о другом: кого оставить вместо себя на время отсутствия. Дорога у него не дальняя - всего восемнадцать миль, но он хочет задержаться там на ночь и повидаться еще кое с кем, не только с родителями...
На следующее утро после того, как он отыграл уже главную роль в произведении Сары Меррит, шериф Кемпбелл беседовал с молодым Фрименом Блоком, которого наметил себе на замену. И в это самое время к нему в контору зашел Энди Тейтем с двумя шляпами - одна на голове, другая в руке.
- Ноа... Фримен... - приветствовал их Энди. - Недурная погодка сегодня, а? Что скажете?
- Такая хорошая, - сообщил Ноа, - что я решил отправиться в Спирфиш. Фримен останется за меня.
Молодой человек ухмыльнулся, указывая на шляпу в Руках Тейтема.
- Боишься, скоро в городе будет нехватка шляп? - спросил он. Запасаешься, Энди?
Тейтем хмыкнул и без особой надобности стукнул ребром ладони по шляпе, которую держал в руках.
- Не в том дело, - сказал он. - Эту я принес для Ноа. Она от новенькой леди, что появилась у нас в городе. Вот, возьми.
Он протянул шляпу Кемпбеллу.
Тот замер на месте. На лице у него появилось выражение, какое часто бывает при болях в желудке.
- Это тебе, - повторил Энди. - Бери же.
Кемпбелл послушно протянул руку, взял шляпу.
- Я тебя правильно понял? - спросил он. - Говоришь, от этой женщины? Почему?
- Да, от нее. Она сказала, что привыкла всегда платить свои долги.
Ноа смотрел на шляпу так, как если бы намеревался ее укусить.
- Шикарная шляпа, разве нет?
Энди в некотором замешательстве подтягивал свои штаны.
- Это я сам вижу, - согласился Кемпбелл.
- Стоит двадцать долларов.
Фримен присвистнул.
Энди продолжал с воодушевлением:
- Она и глазом не моргнула, когда я назвал цену. Не хочешь примерить ее, Ноа?
Кемпбелл осторожно, с некоторой опаской, обеими руками водрузил шляпу на голову.
- Тебе идет, - заметил Фримен.
- Выглядишь потрясающе, - подтвердил Энди.
- Великолепно, - добавил Фримен, - Хотел бы я, чтобы женщины дарили мне такие шляпы.
- Бросьте! - отрезал Кемпбелл. - Не думаете же вы, что между мной и этой женщиной могут быть какие-то чувства?
Фримен сделал вид, что погрузился в глубокие сомнения.
- Энди, - спросил он,- тебе когда-нибудь преподносила женщина шляпу?
- Ни в жизни! - откликнулся тот. - Если мне что-то и преподносили, то целые чемоданы придирок и обид. Зато к нашему Ноа теперь никто не придерется: он ведь с этих пор не станет больше никогда посещать нехорошие дома и кварталы, будет пай-мальчик...
Фримен и Энди некоторое время заливались смехом и хлопали себя по ляжкам, пока Ноа не рявкнул:
- Слушайте, вы, оба! Не подумайте распускать слухи обо мне и мисс Меррит! Чтоб вы знали, нам в одной комнате душно находиться друг с другом, а не то что...
- О каких слухах речь! - воскликнул Энди. - Черт возьми, да у меня в лавке торчало с дюжину покупателей, когда она пришла и выбрала эту шляпу и сказала простым английским языком, чтобы я доставил ее тебе... Если хочешь знать, Ноа, я думаю, она все-таки положила глаз на тебя. Готов спорить на сколько хочешь. На твоем месте я бы гордился. А что? Ты считал когда-нибудь, сколько тут мужиков, у нас в ущелье? Десять тысяч? Двадцать? Сколько?.. И всего-то дюжины две женщин. Чуешь? Это какой же у них простор для выбора, а? И у этой газетной леди тоже... Но для кого она купила шляпу? Для Ноа Кемпбелла, вот для кого!
- Наверно, ей жуть как понравилась его блестящая шерифская бляха, ввернул Фримен.
Кемпбелл сдернул с головы шляпу, бросил ее на стол.
- Попридержи язык, Фримен, черт тебя побери! Не очень распускай его!
