Сам Джордж тоже был весь в земле, и галстук болтался под ухом, как петля висельника. Колесо вселенной, замедлив вращение сквозь тьму, прошло сквозь мертвую точку и снова набирало скорость. Через несколько минут Джонс со стоном открыл глаза. Он тяжело поднялся, потягиваясь, зевая и отплевываясь.
– Самое время идти домой, – сказал он.
Джордж Фарр, чувствуя горечь во рту, пошевельнулся, и боль мелкими красными мурашками побежала по телу. Он тоже поднялся, и они очутились рядом. Оба зевали.
Джонс неуклюже повернулся, слегка хромая.
– Доброй ночи, – сказал он.
– Доброй ночи.
Восток пожелтел, потом покраснел, и день по-настоящему вошел в мир, нарушая сон воробьев.
4
Но Сесили Сондерс не спала. Лежа в постели на спине, в затемненной комнате, она прислушивалась к приглушенным шорохам ночи, вдыхала сладкий запах весны, темноты, прорастания; и, в ожидании поворота колеса вселенной, земля, в страшном спокойствии, в неизбежности жизни, следила, как колесо описывает круг во тьме и, пройдя сквозь мертвую точку, снова набирает скорость, подымая воду рассвета из тихих колодцев востока, нарушая сон воробьев.
– Можно мне видеть его? – истерически умоляла она. – Можно мне к нему? Пожалуйста! Можно?
Увидев ее лицо, миссис Пауэрc испугалась:
– Что случилось, детка? Что с вами?
– Только наедине, наедине, пожалуйста! Можно? Можно?
– Конечно! Но что…
– Ах, спасибо, спасибо! – Она пробежала по холлу, пролетела в кабинет, как птица. – Дональд, Дональд! Это Сесили, милый, Сесили. Узнаешь Сесили?
– Сесили, – кротко повторил он.
Но она закрыла ему рот губами, прижалась к нему.
– Мы поженимся, непременно, непременно. Дональд, взгляни на меня. Нет, ты меня не видишь, не можешь видеть, да, не можешь? Но я выйду за тебя, хоть сегодня, когда хочешь. Сесили выйдет за тебя замуж, Дональд. Ты меня не видишь? Нет? Дональд, это Сесили, Сесили.
– Сесили? – повторил он.
– Ах, бедный. Бедное лицо, бедное, слепое, израненное. Но я выйду за тебя, слышишь? Говорят: не выйдешь, нельзя. Нет, нет, Дональд, любовь моя, выйду, выйду!
Миссис Пауэрc вошла за ней и подняла ее с колен, отвела ее руки.
– Вы можете сделать ему больно, – сказала она.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
– Джо!
– Что скажете, лейтенант?
– Я женюсь, Джо?
– Ну, конечно, лейтенант, если Бог даст… – Он постучал себе в грудь.
– Что ты, Джо?
– Я сказал: дай Бог счастья. Она славная девушка.
– Сесили… Джо!
– Я!
– Она привыкнет к моему лицу?
– Ясно, привыкнет. Чего тут особенного? Эй, осторожней, очки собьете. Вот так, хорошо!
Тот отвел дрожащую руку.
– Зачем мне очки, Джо? Жениться можно и так…
– А черт его знает, зачем вас заставляют их носить. Спрошу Маргарет.
Ну-ка, давайте их сюда! – сказал он вдруг, снимая с него очки. – Безобразие, зачем только их на вас напялили. Ну как? Лучше?
– Выполняйте, Джо.
2
«Сан-Франциско, Калифорния.
24 апреля 1919 года.
Маргарет, любимая, без вас скучаю ужасно. Хоть бы повидать друг дружку, хоть бы поговорить между нами. Сижу в своей комнате, думаю, вы для меня единственная женщина. Девчонки дело другое, молодые глупые им и верить нельзя. Надеюсь, и вы за мною соскучились, как я за вами, любимая. Тогда я вас
