поддерживаемый под руку двумя офицерами толстый дядька. «Милославский, Милославский. Сам контр- адмирал!» — прошелестело по рядам. Мрачно поглядел на кривую шеренгу неопрятно одетых первогодков- кадет и, сморщившись, брезгливо сказал:
— Строю! Строю учиться надо. Сейчас морякам не до моря. В сухопутчиков обращают. Запомните сие время, когда вас могут лишить морского состояния.
Кадеты испуганно молчали, не понимая, о чем говорит контр-адмирал. Сурово молчали и офицеры. Они-то знали, что грозит морскому сословию. Милославский поводил глазами по строю и, остановив взгляд на выделяющемся Ушакове, громко спросил:
— Вот ты, недоросль в плечах знатный, зачем сюда, в наш Морской корпус подался?
— Я, ваше превосходительство, еще в деревне по-морскому думал и в сухопутчики не пойду, лучше уж в брадобреи.
Строй недружно засмеялся. Милославский склонил голову и одобрительно покивал головой:
— Похвально! Похвально, братец. Но ты нынче берегись, кабы тебя самого не побрили на гольштинский манер! — И тоже заколыхался в смехе, довольный своей смелой остротой…
…Проявивший дружелюбие к Федору с того часа, когда тот не выдал его, Яков Карташев вечером пояснил:
— Проект у гольштинцев императора Петра III созрел: слить всех кадетов в единый корпус под управлением графа Шувалова. Нас, моряков, своего первородства лишить задумали.
— Пошто надобно-то сие им?
— А как же! Российский флот всем немцам поперек горла стоит, еще со времен Великого Петра. А особо когда Мемель и Колберг у них отбили. Радетелей у него мало осталось. Вот ты — малый с характером, — продолжал Яков, — а готов всю душу отдать российскому мореплаванию? Готов служить морю без отдачи?
Увидел, что Федор непреклонно повел головой, кивнул ему.
— Поклянись тогда! Побожись, что не отступишься от моря — в наше братство войдешь.
Федор о братстве не ведал никаком, но морю был уже предан, жаждал сродниться с ним навсегда. Вырвал волос из головы, окрутил вокруг пальца и тихо сказал:
— Не отступлюсь от дела морского, от веры нашей, от Отечества русского! Служить им буду вечно и неустанно! Аминь!
Морской кадетский корпус
1761 год обозначил судьбу Федора Ушакова. Он поступает в Морской шляхетный кадетский корпус. Регулярное морское образование в России к тому времени уже крепко укоренилось. Морской кадетский корпус, куда поступил Ушаков, имел славные и боевые традиции. Начало его восходит к Навигацкой школе в Москве, учрежденной Петром I. Указ, подписанный 14(25) января 1701 года, гласил:
«Великий Государь, Царь и великий князь Петр Алексеевич… указал именным своим… повелением в государстве… своея державы… на славу Всеславного… бога, и своего царствования, во избаву же и пользу православного христианства быть математических и Навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению». Петр сам недавно возвратился из Голландии и Англии, где прошел курс кораблестроения и морского искусства. Навигация и стала его страстью, а строительство кораблей — любовью. Но на любовь свою он смотрел серьезно и требовал этого ото всех, кто связал свою судьбу с флотом.
Навигацкая школа получила в свое владение «Полотняный двор» в Замоскворечье, но не прижилась там, ибо тот был не приспособлен к астрономическим наблюдениям и обучению учеников.
Тогда Петр I передал Навигацкой школе Сухареву башню и окружающие ее строения. В башне были достроены «верхние при школе палаты», расширены классы. В школу был объявлен набор. Однако в 1701 году учеников было всего 4, и лишь 16 июля 1702 года она стала полнокровным учебным заведением. В то время в ней уже было 200 человек. Из «всяких чинов» ученики-охотники учились арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, навигации, астрономии, ведению шканечного журнала, геодезии, изучали различные морские навигационные приборы, всю морскую премудрость, «узнав этой науки сладость». Велено было принимать в школу детей всех сословий: дворянских, дьячих, подьячих, церковнослужителей, посадских, дворовых, солдатских и других чинов, в возрасте от 12 до 17 лет. Правда, потом оказалось в ней немало и молодых людей до 25 и больше лет, причем большинство из них были отнюдь не дворянские дети.
Замечательной фигурой, оставившей большой след в образовании русских морских офицеров, был Леонтий Филиппович Магницкий. Он был один из самых образованных людей начала XVIII века, написавший свою знаменитую «Арифметику», которая вывела многих русских молодых людей на путь образования и науки. Третья часть этой «Арифметики» была написана специально для моряков с освещением разделов навигации и астрономии. Именно эта часть и стала основой для обучения всех первых русских морских офицеров.
После Гангута Петр задумал учредить Морскую академию и Морскую гвардию и указом от 1 октября 1715 года решил перевести морское училище поближе к морю, в новую, расцветающую столицу России Санкт-Петербург. Морская академия разместилась в доме Кикина, находившемся по набережной реки Невы на месте Зимнего дворца, на углу, обращенном к Адмиралтейству и Главному штабу. «Кикин дом» — означало тогда учебное заведение русских моряков — Морская академия, которую называли и Академией морской гвардии.
Из Навигацкой школы в Москве и Морской академии в С.-Петербурге выходили офицеры, унтер- офицеры, пушкари, кодиштурманы, констапели и матросы. Многие из них стали большими ревнителями просвещения, руководителями научных экспедиций, выдающимися картографами. Достаточно назвать выпущенный при их самом активном участии первый Географический атлас России, изданный в 1745 году Академией наук. Известны имена выпускников Морской академии Ивана X. Кириллова, организовавшего не одну экспедицию для описи северных и восточных берегов России, Михаила С. Гвоздева, бывшего геодезистом на боте «Св. Гавриил» в экспедиции Беринга и первым вместе с подштурманом И. Федоровым описавшим северо-западную конечность Америки и составившим первую карту Берингова пролива; Семена Челюскина и Харитона Лаптева, описавших многие версты северосибирского побережья; Алексея Чирикова, прошедшего по северо-западным берегам Америки и нанесшего их на карту. Известными в России именами были выпускники академии: будущие адмиралы Семен Мордвинов и Георгий Спиридов, Василий Чичагов, контр-адмирал Воин Римский-Корсаков и др.
В период после Петра, особенно во времена «бироновщины» российский флот захирел, ослабло и дело морского образования. Лишь при Елизавете были сделаны шаги к восстановлению могущества флота, к улучшению подготовки морских офицеров. 15 декабря 1752 года состоялся указ, по которому был учрежден для «государственной пользы Морской шляхетный кадетский корпус». Этим самым Академия морской гвардии переименована в Кадетский корпус по образцу Сухопутного корпуса, и, самое главное, существенно были увеличены ассигнования на его содержание.
Однако Московскую навигацкую школу в 1752 году Адмиралтейств-коллегия постановила «пресечь» и дворянских детей перевести в Морской корпус, разночинцев — в портовые мастерские.
В число воспитанников корпуса включены были гардемарины, до этого содержавшиеся на собственном коште.
Корпус был разделен на три класса, составляющих три роты. Кадеты его «за высокие успехи в учебе» выпускались в офицерском звании мичмана. Другие, не прошедшие до конца курс, пополняли корпус морской артиллерии, портовые службы, научные экспедиции. Для перехода из класса в класс необходимо было пройти широкий и разнообразный курс наук. Достойные переходили из третьего класса во второй и из второго в первый «по знанию». В первом классе кадеты получали звание гардемарина («морского гвардейца» — по-французски). Гардемарины должны были проходить практику в море. Некоторые из них ходили на иностранных судах в Ост-Индию, Вест-Индию и Америку.
Знания для того времени кадеты получали отменные. Математика и астрономия, кораблестроение и такелажное дело, иностранный язык и танцкласс, картография и «художества». Командиры академии были
