волшебницей из сказки. Ее губы дрогнули в призывной улыбке. Она думала, что Эдуард забавляется в Виндзоре со своей девчонкой-невестой, но, к счастью, ошиблась.
— Как много вопросов! Но тебе придется потрудиться, чтобы получись ответы Какими средствами ты воспользуешься, чтобы развязать мой язык? — томно прошептала Алиса, облизывая соблазнительные губки.
— Может, хорошей трепки будет достаточно? — пригрозил Эдуард.
— Может… если твоя палка по-прежнему крепка, — простонала Алиса.
Эдуард взглянул на Роджера поверх ее головы, безмолвно взывая о помощи. Роджер пожал плечами и кивком указал на спальню. Мгновенно поняв, что к чему, принц повел Алису в спальню.
Глава 16
Розамонд помогла Нэн разобрать сундуки Роджера и повесить одежду в гардеробной. Запах сандалового дерева щекотал ноздри, стоило прикоснуться к дорогим тканям.
— У него прекрасная фигура: камзолы не нуждаются в подплечниках, — размышляла вслух Нэн, поглядывая на хозяйку. Она слышала, как вчера ночью новобрачные обменялись резкими словами.
Но Розамонд не спешила удовлетворить любопытство Нэн.
— Поскольку королева уехала, лучшей возможности осмотреть королевские покои не представится. Не хочешь пойти со мной?
— Нет, слуги любят сплетничать, а мне там нечего делать. У вас есть право, как у жены управителя А я пока распакую постельное белье, госпожа.
Следующие два часа Розамонд бродила по покоям короля с королевой и принца Эдуарда. Роскошь казалась невероятной. Леди Элеонора де Монфор была права: Виндзорский замок действительно великолепен. Надев плащ, Розамонд отправилась в церковь, а потом разыскала кладовую, с потолка которой свисали связки трав. Выйдя, пересекла средний двор и через ворота, охраняемые двойными башнями, зашагала к реке, туда, где вчера наблюдала за королевской баркой. Не прошло и нескольких минут, как она столкнулась с оруженосцами Гриффином и Оуэном. Бедняги, насквозь промокшие и жалкие, низко поклонились.
— Леди Розамонд! — хором воскликнули они. Она ошарашенно смотрела на них.
— Где это вы были?
— Поднялись по реке на лодке, госпожа.
— Скорее уж плыли от самого Лондона!
— Пришлось окунуться в воду, — признался Гриффин.
— А сэр Роджер и лорд Эдуард тоже плыли вместе с вами? — спросила Розамонд.
Гриффин кивнул, а Оуэн покачал головой. Из ее расспросов оруженосцы поняли, что их надежды напрасны — рыцарей в Виндзоре не было.
— Вне всякого сомнения, им пришлось окунуться как следует, чтобы избавиться от запаха спиртного и шлюх, — ехидно бросила Розамонд, не скрывая раздражения.
По ее словам оруженосцы поняли, что лорд Эдуард и сэр Роджер вчера возвращались сюда.
Гриффин был приучен держать рот на замке и ничем не выдавать своего настроения. Он и словом не обмолвился о беде, в которую попали оба рыцаря из-за своего союза с де Монфором. Проснувшись, валлийские оруженосцы обнаружили, что заперты в Тауэре, а стража не пускает в город никого из союзников де Монфора. Тогда они бросились в Темзу, переплыли на другой берег, а потом наняли лодку до Виндзора.
Поскольку Гриффин ничем не мог помочь хозяину, то решил по крайней мере смягчить сердце госпожи. Заговорщически понизив голос, он объяснил:
— Обязанностью сэра Роджера как управителя было доставить людям еду и вино, чтобы отпраздновать победу валлийской кампании и Новый год, но ни он, ни лорд Эдуард не остались на пир, леди Розамонд. Выпив по чаше вина, они оставили нас и вернулись в Виндзор. Сознаюсь, головы у нас были маленько затуманены, но холодная вода в два счета их прояснила.
— Вижу, — кивнула умиротворенная Розамонд. — Но вы свалитесь с лихорадкой, если немедленно не переоденетесь, молодые глупцы!
Она повела парней в новую башню. На сердце стало немного легче. Почему, спрашивается, Роджер не потрудился ничего объяснить? Наверное, слишком горд, чтобы оправдываться перед женщиной, особенно если эта женщина — его жена.
Розамонд улыбнулась.
Когда Роджер вернется, она загладит обиды, причиненные ее острым языком, и сумеет вознаградить его за вчерашнее терпение.
— Отец! — заплетающимся языком пробормотал Гарри Олмейн, пытаясь сесть на разворошенной постели. Ладони его уперлись в чьи-то мягкие животы. Фанни открыла глаза, а Фанси просто скатилась на пол.
— Подумать только, — зевнула Фанни.
Гарри, покачиваясь, поднялся и вспыхнул до корней волос, увидев отца. За его спиной стоял Глостер.
— Ричард! — хрипло выдавил бедняга.
Хотя на Глостера явно произвел впечатление размах оргии, но, покосившись на отца, он поспешно изобразил негодование. Ричард Корнуэльский, однако, пришел в негодование.
— Фу, какой смрад! Немедленно одевайся и иди вниз, — приказал он, поворачиваясь.
Пойманный на месте преступления, Гарри беспрекословно повиновался.
— Отец, позволь мне объяснить…
— Я не прошу тебя объяснить присутствие шлюх, мне нужно знать, почему ты предал кровь Плантагенетов, которая течет и в твоих жилах!
— Я не предатель! — горячо возразил Гарри.
— Ты стакнулся с врагами короля, своего отца и всей семьи, поддерживая де Монфора!
— Граф Симон выступает от имени баронов, пытаясь заставить Генриха следовать провизиям. Ричард, ты тоже был в Кенилуорте, скажи ему, что мы не замышляли ничего плохого!
— Обстоятельства изменились, Гарри. Папа освободил короля от клятвы, и Генрих возвращается в Англию. Он призвал сотню верных баронов готовиться к войне. Судья Боун уже в Лондоне, он закрыл ворота перед де Монфором и его приспешниками.
Гарри недоверчиво уставился на брата.
— Ты отступник! — воскликнул он.
— Ричард — первый пэр королевства, — поправил отец. — И теперь он возглавляет новый тайный совет. Это ты — жалкий ренегат, Гарри. Похоже, ты совершенно забыл о принадлежности к роду Плантагенетов.
Гарри поперхнулся желчью. Вчерашняя выпивка явно просилась обратно.
— Как насчет Эдуарда? Он наследник престола и все же заключил союз с сэром Симоном.
— Эдуард проницательнее и предусмотрительнее тебя, Гарри, — спокойно заметил отец. — Он уже отступился от де Монфора. — Ричард пристально наблюдал за сыном. Проглотил ли он наживку? Не заподозрил ли лжи?
Гарри в отчаянии обернулся к Глостеру. Тот не опустился до прямого обмана, но косвенно все же подтверди, слова отца:
— Кровь гуще водицы, особенно кровь Плантагенетов.
Гарри с отвращением оглядел сводного брата.
— Твой собственный сын Гилберт никогда не отречется от Симона. Он сделан из теста покруче!
— Какая разница, чью сторону примет Гилберт, — отмахнулся Глостер. — Не он поведет людей в бой, да и некого ему вести. Войска у него все равно нет.
— Кстати, о войске: я привез деньги для твоих людей, сообщил Ричард.
Услышав о деньгах, Гарри повел себя по-другому. Распрямив плечи, он торжественно объявил:
— Я сам поеду и скажу графу Симону, что не предам свою семью, но заверю также, что никогда не подниму оружия против него.
Отец дружески ударил его по плечу.
