Джори быстро расстегнула платье, а Дора тем временем поспешно снимала свое. Застегнув пуговицы на спине служанки, Джори сказала:
– Иди и посмотри в зеркало, как тебе идет. – Повесила серое платье в шкаф, надела другое, схватила нижнюю юбку Джоанны, свернула ее вместе со своей, которую тоже пора было постирать, и отправилась в прачечную замка – мрачное помещение под кухнями, где несколько дюжин прачек весь день напролет трудились над горами грязной одежды и белья. Кипящая вода, мыло, крахмал, щелок наградили этих женщин распухшими красными руками – верным признаком их ремесла. В прачечных были сушильни, гладильни и кладовые для хранения чистого белья.
Старшая прачка поклонилась, а ее молодые помощницы разинули рты над своими стиральными досками.
– Чем могу служить, миледи?
Джори улыбнулась обезоруживающей улыбкой сразу всем женщинам.
– Вы так добросовестно все исполняете. Я пришла, чтобы поблагодарить каждую из вас. За стирку личных вещей принцессы Джоанны отвечает Мод Клиффорд, но у меня есть подозрение, что она поручает это одной из вас.
– У Мэри самые нежные руки, – подтвердила прачка. Джори уронила нижние юбки в корыто Мэри и благодарно улыбнулась.
– Мне бы хотелось все здесь осмотреть. У вас так много работы! Пожалуйста, проводите меня по всему помещению.
Старшая прачка проглотила наживку и махнула Мэри, чтобы та услужила фрейлине принцессы. Джори не стала терять времени и сразу направилась в гладильню, где хранилась полотняная одежда всех слуг замка. Прогуливаясь между стеллажей, она высматривала нужные ей вещи. Наконец Джори увидела на полке стопку белых чепцов и заявила:
– Мне всегда было интересно, что надевают банщицы, когда парят благородных гостей Виндзора в бане? Они же вымокнут с головы до ног!
– Я покажу вам, миледи. – Мэри провела девушку по другому проходу. – Банщицы надевают эти полотняные рубашки. Они быстро сохнут.
Джори пощупала ткань.
– Удивительно… Я возьму одну. – И она понизила голос до конфиденциального шепота: – Когда принцесса Джоанна выйдет замуж, она сначала переедет в великолепное поместье в Кларкенвелле около Тауэра. У графа Глостера больше замков и поместий, чем у любого другого аристократа. Если хочешь попасть в штат ее прислуги, я могу тебя порекомендовать, Мэри.
– О, благодарю вас, миледи. Я буду счастлива служить принцессе.
Джори сунула под мышку похищенный наряд и подмигнула Мэри.
– Считай, что дело решенное.
От прачечной до бани, расположенной в цокольном этаже над подвалами, было совсем близко. Каменное строение являлось частью наружной стены со стороны Темзы, откуда качали, а затем нагревали воду. Всю систему позаимствовали у древних римлян, которые строили в Британии бани много веков назад.
Ни одна женщина не смела приблизиться к этому исключительно мужскому сооружению, где уже более ста лет совершали омовения короли, принцы, графы, бароны, высшее духовенство и королевские чиновники. Джори не позволила себе даже задуматься над тем, что она намеревалась сделать, иначе мужество непременно изменило бы ей. Она зашла слишком далеко и не остановится. Уже от входной арки до нее донеслась какофония возбужденных мужских голосов: крики, проклятия, смех. Под бешеный стук собственного сердца она прикрыла волосы белым чепцом, а на платье натянула холщовую рубашку. Одеяние оказалось таким просторным, что Джори почти тонула в его складках. Подхватив подол, девушка скользнула внутрь помещения. Солидные размеры работающих там крепких раскрасневшихся женщин тотчас объяснили ей, почему у банщиц такие огромные рубашки.
Сквозь плотные клубы пара Джори вглядывалась в туманные очертания фигур и поняла, что часть из них – обнаженные мужчины. Тут какая-то женщина, очевидно, старшая банщица, сунула ей в руки корыто с мыльной пеной и указала:
– Отнеси-ка Глостеру, да побыстрее.
Джори едва успела сделать шаг, как банщица рыкнула вдогонку:
– И соль! Соль прихвати!
Джори подхватила кусок соли, который швырнула ей женщина.
– Соль?
– Для зубов графа, безмозглая ты девчонка! На негнущихся ногах Джори побрела в указанную сторону и с облегчением вздохнула, когда молодой человек с гербом Глостеров на тунике забрал у нее банные принадлежности, передал их какой-то мощной, мускулистой женщине, а сам отступил в сторону, чтобы набрать ведро воды. Тут перед изумленным взором девушки предстал абсолютно обнаженный жених, вытянувшийся в мраморной белой ванне. Банщица обильно полила его грудь мыльной пеной, потом сунула руку в воду, нащупывая интимные части его тела.
Потрясенная Джори застыла на месте. Руки и ноги Гилберта де Клэра были покрыты шрамами, его мускулы от многих лет физических упражнений бугрились мощными узлами, но он вовсе не выглядел стариком. Волосы на голове и груди действительно слегка поредели и засеребрились, однако лицо графа говорило о решительности и силе. «Ну, нет, Джоанна, граф – не комнатная собачка».
– Окати! – раздался грубый голос банщицы, и на графа выплеснулось ведро воды.
Де Клэр весело расхохотался.
– Одним ведром меня, парень, не утопишь. Сильные руки женщины подняли одну ногу графа. Она внимательно рассмотрела его ступню, глянула на Джори и распорядилась: