– Уверен, что кастелян, которого ты назначил, не предаст? – осведомился Жервез.
– Не думаю, пока голова его предшественника окончательно не сгниет и не свалится с ворот замка, – скривив губы, бросил Фолкон.
Жервез, откашлявшись, нерешительно сказал:
– Морганна не доставляла мне беспокойства, милорд.
– Кто? – недоуменно переспросил де Берг.
– Пленница, которую вы поручили моим заботам, – подсказал Жервез.
– Ах, эта! Кровь Христова, не знаю, зачем я посадил ее тебе на шею!
Жервез покатился со смеху.
– Чему это ты так радуешься? – подозрительно спросил Фолкон.
– Ты едва помнишь ее, а она объявила себя твоей любовницей и заставляет слуг во всем ей повиноваться, выполнять любые приказы и поручения.
Де Берг растянул губы в волчьей ухмылке.
– Ее ожидает весьма неприятный сюрприз, если я привезу домой жену.
– Должен сказать, вы зря времени не теряли, милорд!
– Обе дочери Уильяма могут управлять всеми тремя замками даже со связанными руками, поскольку получили необходимое и, как я понял, строгое воспитание. Вот подожди, сам увидишь. Мне нужна твоя помощь – сам я никак не могу выбрать.
Веселая улыбка Жервеза мгновенно погасла: он от души надеялся, что де Берг пошутил. Тем не менее оруженосец старался при каждом удобном случае поближе приглядеться к девушкам.
Дочери Уильяма так хорошо вышколили слуг, что в хозяйстве все шло как по маслу и любая работа выполнялась словно сама собой. Как ни старался Фолкон найти хоть какой-то недостаток в Эле или Изабел, ему это так и не удалось. Обе были деловиты, расторопны, умелы, трудолюбивы, почтительны, хороши собой, каждая, казалось, не против... нет, с радостью готова выйти за него...
Оруженосец чистил все вооружение, находившееся в походном сундуке де Берга, одновременно беседуя с Фолконом.
– Поскольку отсутствие новостей – тоже хорошие новости, думаю, стоит считать, что король Ричард оправился от раны, – заметил он.
Но де Берг нахмурился.
– Такая неопределенность может породить мятеж, особенно среди знати в северных областях. Если в Англии будет долго продолжаться безвластие, волна беззакония уничтожит страну.– И, блеснув улыбкой, добавил:– Хорошо, что ты привел все вооружение в боевую готовность! Не люблю, когда мои люди бездельничают, поэтому и сказал Уильяму, что мы завтра отправляемся охотиться на волков!
– По-моему, они неплохо коротают время: бьются об заклад, которая из дочерей Уильяма станет леди де Берг, – объявил Жервез с фамильярностью близкого друга, которому обычно сходит с рук такое, чего де Берг не позволил бы никому другому.
Брови Фолкона взлетели вверх.
– И у кого же больше шансов на выигрыш? Фаворита уже определили?
– По-моему, на леди Элу ставки выше, милорд.
– Они, конечно, уже успели обсудить ее стати... со всех сторон, – грубо пошутил де Берг.
Жервез слегка покраснел и смущенно засмеялся.
– Не знаю, – задумчиво продолжал Фолкон.– В пользу Изабел говорит ее чувство юмора.
– Значит, вы уже сделали выбор?
– Не совсем, – пожал плечами де Берг.– Думаю, вряд ли это имеет значение. Обе они совершенно одинаковы, – добавил он почти равнодушно.
Жервез откашлялся, как всегда перед тем, когда хотел что-то посоветовать де Бергу:
– Будь я на вашем месте, милорд, то постарался бы узнать, какие земли и замки получит каждая дочь, и только потом принял бы решение.
– Господи Боже, и я еще считал себя бесстыжим ублюдком! Наверное, ты чересчур долго был моим оруженосцем. Я слишком дурно повлиял на тебя, Жервез!
Глава 5
Госпожа Эстелла Уинвуд решила, что обязана предупредить Уильяма Лонгсуорта о неминуемой беде. Худые вести не лежат на месте, но если она сможет подготовить графа к потрясениям, которые ждут впереди, то наградой будет не только сознание выполненного долга, но и боязливое почтение окружающих к ее колдовским силам и способности предсказывать будущее, особенно когда в Сейлсбери прибудут гонцы с подтверждением ее мистических пророчеств.
Поэтому Эстелла и Джезмин встали на рассвете, чтобы отправиться в не такое уж далекое путешествие. Солнце ослепительно сияло, разливая в воздухе восхитительное тепло. Для визита к отцу Джезмин выбрала лучшее платье из нежно-розового бархата; затейливая вуаль тонкого плетения была прикреплена к волосам филигранными серебряными заколками. Девушка оседлала белую кобылку и велела надеть на нее причудливую, ярко разукрашенную упряжь. Бабка уделяла много внимания внешности Джезмин, особенно когда они куда-нибудь собирались, старалась, чтобы внучка выглядела словно принцесса из волшебной сказки, и улыбалась про себя, замечая раскрытые рты и изумленные взгляды мужчин при виде девственно- чистого неземного явления красоты и прелести.
