пота. Можешь помочь мне переодеть его и сменить простыни.
– Я ценю все, что ты сделала, госпожа Уинвуд, – кивнул Фолкон.
– Подрался из-за Джезмин? – без обиняков спросила она.
– Думал, что из-за нее, но ошибся.– Он пожал плечами.– Я всю жизнь сражался... выбора нет – бороться и выжить или бороться и умереть.
– Правда, что в твоих жилах течет кровь королей?
– Верно. Мы, де Берги, потомки Робера де Мортена, брата Вильгельма Завоевателя.
– Тем хуже для тебя. Плохо также, что трон ан глийских королей не перешел к человеку, подобному тебе, а вместо этого судьба наградила нас мерзавцем, дерьмом, достойным гнить среди отбросов, а не править людьми.– Старуха вздохнула.– Ах, что же, единственное, на что можно твердо рассчитывать в жизни, – это перемены.
– Будем надеяться, – не повышая голоса ответил Фолкон, – что все перемены будут к лучшему.
Эстелла удивленно взглянула на Фолкона, но тут же вспомнила, что он не наделен даром предвидения, как она сама.
– Нет, де Берг, все будет хуже, гораздо хуже, прежде чем начнет улучшаться.
Больше двух часов они ухаживали за Жервезом, обтирали его, меняли белье. Наконец он перестал обливаться потом и заснул более спокойным сном. Эстелла собрала мази и эликсиры и объявила:
– Пойду отдохну немного. Вернусь днем и наложу повязку с мазью руты.
– Эстелла, – тихо позвал Фолкон.
– Что? – спросила она, остановившись у порога.
– Когда я вернусь из Шотландии, женюсь на Джезмин и увезу ее подальше от королевского двора.
«Бедняга, – подумала Эстелла, – он и понятия не имеет, как страстно влюблен, и воображает, что может командовать и принимать решения».
– Доброй ночи, – пожелала она вслух перед тем, как уйти.
Глава 20
На следующее утро король Джон решил продолжать путешествие к границе с целью подписать мирный договор с королем Александром. Изабелла и двор должны были пользоваться гостеприимством Ноттингема до возвращения монарха. Поскольку Честер тоже оставался в замке, король перед отъездом решил поговорить с ним.
– Ранулф, насчет того небольшого дельца, которое мы обсуждали... по-моему, Изабелла уже смогла кое-что придумать. У нее неплохая голова, и к тому же она обожает секреты. Всегда планирует все, до последней мелочи. Посоветуйтесь хорошенько, и думаю, все мы в конце концов получим то, чего страстно желаем, – заявил он, подмигивая.
– Если уберешь эту чертову старую ведьму. Она – главное препятствие, – ответил Честер.
Джон предпочел оскорбиться.
– Поосторожнее, Ранулф. Госпоже Уинвуд цены нет. Я в жизни не смог бы предпринять столь утомительное путешествие без нее. Никто не может превзойти ее в искусстве врачевания. Мой лекарь по сравнению с ней – просто мясник.
Эстелла, однако, пришла в бешенство, узнав, что должна сопровождать короля. Она не выносила езды верхом и долго протестовала, жалуясь на то, что слишком стара и не выдержит пути в три тысячи миль, не говоря уже о том, что придется возвращаться. Но король и слышать ничего не хотел.
– Эстелла, не мели чепухи, ты крепче любого из нас!
У старухи не осталось иного выбора, кроме как начать укладывать травы и зелья и надеяться, что Фолкон де Берг не будет слишком подгонять караван. Сначала Фолкон расстроился, потому что Жервез не успел выздороветь, но по размышлении понял, что неплохо оставить в замке своего человека.
– Жервез, есть все основания считать, что стрела предназначалась для меня, – признался он оруженосцу.– Подозреваю, что Честер желает моей смерти. Не спускай с него глаз. Не доверяй ему – он слишком умен, чтобы довольствоваться одной неудачей. Поскольку король велел Эстелле ехать, я попрошу Джезмин ухаживать за тобой и перевязывать рану.
Оруженосец смущенно вспыхнул, и Фолкон понял, что девушка успела покорить еще одно сердце. Неужели победам маленькой ведьмы не будет конца?!
Перед самым отъездом Фолкон отправился на поиски Джезмин и, к великому раздражению, отыскал ее в саду, занятую беседой с Уиллом Маршаллом, оруженосцем короля, почти ее ровесником.
– Я надеялась, ты будешь слишком занят, чтобы попрощаться со мной, – безжалостно бросила она.
– Иди помоги королю, он вот-вот отправится в путь, – подчеркнуто холодно велел молодому человеку де Берг.
– Нет, Уилл, – вскрикнула Джезмин, – останься, иначе он опять набросится на меня как дикий зверь!
Де Берг шагнул к Уиллу и, весело подмигнув, приказал нарочито резко:
– Исчезни, Маршалл, для того, что я хочу с ней сделать, свидетели не нужны.
Уилл широко улыбнулся и пошел к тому месту, где уже ожидал конюх с лошадьми. Джезмин, взглянув на де Берга, отметила, что его лицо зажило и выглядит почти как обычно.
– Если хочешь знать, грубое животное, у меня синяков больше, чем у тебя!
