копаясь клювом в огромном мешке на его шее.
Как только солнце начинает клониться к западу, Ом улетает, а когда он возвращается, ты снова выбираешь из его зоба все, что он нашел до последней капли.
Ом уже устал сторожить тебя, наблюдать, утолять твою жажду и голод. Он сидит под белой мраморной фигурой. Глаза его смыкаются от усталости. На него наваливается сон, его усталость так сильна, что он просто больше не может сопротивляться.
Старые птицы спят совсем не так, как молодые. Они засыпают чаще, но сон их более краток. В течение дня им бывает необходимо вздремнуть по крайней мере несколько раз. Но Ом, который все время следит за Молодым Голубком, старается не засыпать. Он, нахохлившись, усаживается поближе к стене, загородив своим телом выход из гнезда, закрывает глаза и подпирает клювом клонящуюся вниз голову.
Тебя раздражает, что Ом не позволяет тебе вылететь из гнезда, злит, что он тебе не доверяет.
Ты глядишь на кружащих в вышине птиц, и тебя охватывает непреодолимое желание летать.
Ты озираешься по сторонам, высматриваешь Молодого Голубка. Где он? Неужели так испугался угроз Ома? А может, уже нашел себе другую голубку?
Тебе хочется, чтобы он появился снова, чтобы ты могла увидеть его хотя бы издалека. Ом ненадолго просыпается, запихивает тебя обратно в гнездо, напирая всей тяжестью тела, и снова засыпает.
Небо затягивается красноватой дымкой. Солнце заходит. Еще несколько минут – и в гнезде воцарится серый полумрак. Сверху, с противоположной стены, пикирует птица. Она почти бесшумно приземляется в каменной нише. Оглядывается по сторонам, смотрит на тебя.
Ом спит крепким сном старой усталой птицы. Молодой Голубок описывает дугу и садится на карниз. Он хочет быть поближе к тебе хотя бы во время его сна.
– Я убью его! Убью! – воркует сквозь сон Ом, но Молодой Голубок этого не слышит.
Ты перекатываешь яйца другой стороной, прикрываешь их крылом и засыпаешь. Ты радуешься тому, что Голубок рядом, что он не испугался, не сбежал, не забыл, радуешься, что он не нашел себе другой голубки.
Ты спишь, прижавшись к своему Ому, а думаешь о другом.
Ночью зазвонили колокола. Может, их раскачал слишком сильный ветер? Но почему тогда этих звонов не было слышно днем?
Удары разбудили тебя. Сердце забилось сильнее. Этот звон во тьме говорил о том, что существуют какие-то неизвестные создания, способные заставить колокола звенеть.
Ты схватила клювом клюв Ома, слегка сжала его и долго смотрела в темноту. Страх прошел, и ты заснула, хотя колокола все продолжали звонить. Утром ты даже не вспоминаешь о своей бессоннице и ночных страхах – зеваешь, потягиваешься, расправляешь крылья и распрямляешь ноги, вытягиваешь шею.
Ом метет карниз своим широким хвостом и призывно воркует.
Солнце пробудило в нем желание, он бегает за тобой, подпрыгивает, подергивается.
Тебя мучил голод, и ты полетела на поиски пищи к заросшим кувшинками и ряской прудам, а за тобой устремился пылающий страстью Ом. Он не давал тебе есть, подгонял, торопил, нетерпеливо тыкал клювом в затылок, в спинку, в крылья. Стоило тебе вытянуть шею за зернышком водяного перца или сердечком пастушьей сумки, как он уже стоял за спиной, подталкивая и покрикивая.
Он напирал на тебя всем телом, наступал ногами на рулевые перья хвоста, на маховые перья крыльев, а ты оборачивалась и отгоняла его, нежно пощипывая пух на грудке и шее. Ом объявлял тебе и всему миру о своем желании.
С переполненным зобом ты отбивалась от его назойливых ухаживаний, останавливалась, поджимала под себя ноги и разводила пошире крылья.
Ом, в пике своего желания, жаждал быстрого удовлетворения. Ты лежала на брюшке, приподняв кверху хвостик, и ждала его.
Он подбежал сзади, взобрался на тебя, вскочил и, трепеща крыльями, переживал момент наивысшего экстаза. Ты ощущала его тяжесть, чувствовала, как он давит на тебя, как его коготки впиваются в твои бока, слышала его ускоренное дыхание, чувствовала прикосновения его клюва к твоей взъерошенной шейке, ощущала его восторг.
Все. От счастья ты даже закрыла глаза. Ты тоже испытала мгновения любовного восторга, момент волнительного упоения.
Ом гордо нахохливается, бегает вокруг тебя, задевая перьями за упавшую колонну.
Ты покорна и послушна... Ты ждешь, что он снова захочет тебя, что он еще раз смочит твои перышки своим семенем.
Другие голубиные пары подсматривают за вами с окрестных крыш. Голубки наклоняют головы, вытягивают шеи, щурят глаза. Многие из них хотели бы иметь рядом такого же большого, сильного голубя. Самцы неодобрительно фыркают, стараясь отвлечь внимание своих партнерш от Ома.
Ты не уверена в себе, становишься все более ревнивой и потому стараешься всегда сопровождать Ома в его загородных путешествиях. Вы присоединяетесь к летящим к морю галкам, сойкам, горлицам. Чтобы попасть на берег, нужно набрать высоту и лететь на запад. Уже на полпути ты замечаешь впереди огромное синее пространство.
Море. Мы летим к сверкающим белизной пляжам, где в песке прячется множество маленьких рачков.
Он и ты. И я – чуть повыше, немного позади – чтобы не потерять из глаз твою стройную фигурку.
С моря дует ветер, он намного сильнее, чем те ветры, что бывают на суше. Ты ходишь по сыпучему песку, кое-где проваливаясь почти по грудь. Рядом расположились пеликаны, бродят фламинго, плавают и ныряют чомги, лысухи, бакланы, лебеди.
Чайки ссорятся из-за выброшенных волнами на берег устриц. Завидев нас, они бегут навстречу, злобно вытянув шипящие клювы.
Среди такого разнообразия птиц чувствуешь себя увереннее, спокойнее. Если бы здесь вдруг появился ястреб, слишком мала вероятность того, что он бы выбрал именно меня. Ом тоже чувствует себя тут по-хозяйски. Он прогоняет молодых чаек, которые пытаются утащить у него прямо из-под клюва желеобразные остатки медузы. Синеглазые родители птенцов делают вид, что не замечают, как Ом пренебрежительно отпихивает крыльями и бьет клювом их отпрысков.
Наполовину засыпанный песком распоротый корпус судна притягивает птиц, как магнит. Чайки и поморники гнездятся в палубных рубках. Они сидят на яйцах и прогоняют назойливых чужаков. На накренившейся мачте отдыхает пустельга. Ты делаешь поворот, пролетаешь над дюнами и летишь дальше на запад.
Находишь знак, который помнят все прилетающие сюда птицы... Три скелета в руинах бывшего порта. Скелеты корабля, рыбы и человека, изъеденные солью, песками и ветром.
Дальше мы не полетим – иначе не успеем вернуться обратно до темноты.
Ом влетает в распахнутые ворота склада. Сильная волна сквозняка дует нам навстречу из виднеющегося вдали выхода. Прохладный воздух раздувает горло, сушит внутреннюю поверхность зоба, не дает закрыть клюв.
С нами наперегонки летают козодои, ласточки, стрижи, которые лепят свои гнезда под крышами портовых зданий. Эти огромные склады набиты тяжелым металлическим ломом, ржавеющими железками.
Мы вылетаем на серую площадь, откуда начинается дорога, ведущая обратно в город.
Солнце клонится к западу. Теперь оно будет светить нам в спину, освещая наше возвращение в город. Мы летим над портом, над гаванью и неглубокими заливами, на дне которых лежат затопленные по самые мачты корабли, пролетаем над остатками развешенных на просушку сетей, над белыми домами, с которых штормовые ветры давно сорвали крыши и выбили окна. Ома нет рядом с тобой. Я вижу его красные
