Джек поморщился.
Так вот чего она хотела! Неудивительно, что его попытки продемонстрировать жонглерское искусство потерпели провал.
– Хорошо, – быстро сказал он. – «Под какой чашкой»? Сию минуту!
Взяв три пустые чашки, он ухватил со стола орех величиной с желудь и сунул его под один из бокалов.
– А теперь смотрите внимательно...
Он проделал трюк дважды, оба раза к великому и громогласному изумлению ее высочайшества и всех остальных маленьких бруммг.
– Крас-тни миу симт кумос алекс, – сказала ее высочайшество, колотя ложкой по столу, когда Джек закончил.
– Теперь можешь для меня пожонглировать, – перевел дядя Вирдж.
Джек неслышно вздохнул.
Она могла увидеть жонглирование еще три минуты назад, а заодно спасти его от избиения. Но нет! Ее высочайшество желала заполучить то, что приспичило, именно тогда и именно таким способом, каким ей приспичило, – и точка.
– Да, ваше высочайшество, – сказал Джек, отставляя в сторону бокалы и снова беря три «картофелины».
Его ожидала очень длинная ночь.
ГЛАВА 15
Ночь оказалась даже длинней, чем он ожидал.
Сперва Джек удивился, что вся семья Чукок, казалось, нагрянула сегодня в поместье на обед. Но теперь, благодаря беглому переводу дяди Вирджа, он по обрывкам бесед понял, что же тут происходит.
Оказалось, сегодня был Высокий день ее высочайшества.
Джек так и не узнал, был ли то ее день рождения, или день, когда все чествовали ее любимый цвет, или какой-то другой праздник. Но какую бы дату сегодня ни отмечали, она, несомненно, была очень важна для семьи Чукок.
И ее высочайшество выжимала из этого дня все, что только могла.
За обедом последовал щедрый десерт – он смахивал на смертную казнь посредством шоколада и молотой древесной коры. Видимо, десерт готовился с тем расчетом, чтобы его можно было съесть, насвинячив при этом как можно больше. Ее высочайшество и ее друзья отлично справились с этой задачей.
Потом наступило время для игр, в которых участвовали перепачканные шоколадом дети и несколько взрослых, собравшихся в подвальной комнате размером с баскетбольный стадион. Здесь царил та кой же шум, как и в комнате наверху, где собралась основная толпа; эффектнее всего звучал стук, похожий на хруст ломающихся костей, когда детишки врезались друг в друга.
Они играли в самые разные игры с самыми разными мячами. Джек никак не мог угадать правила игры, кроме одного – если некий бруммга мог врезаться в другого, он ни за что этот шанс не упускал. А еще Джек быстро сообразил: всякий раз, когда ее высочайшество оказывается на боковой линии для короткой передышки, ее новый придворный шут должен быть готов ее развлечь.
Словом, о том, чтобы ускользнуть и покопаться в компьютере, пока следовало забыть.
Стоя у боковой линии и слушая, как позади него пыхтят два взрослых бруммги, Джек гадал, кончится ли когда-нибудь этот детский крик на лужайке.
Он подумал было, что долгожданный момент наконец-то настал, когда дети побросали мячи, диски и летающие тарелки посреди стадиона и потрусили обратно на боковые линии. Но нет, он рано обрадовался. Ее высочайшество, похоже, решила, что после игры несколько ближайших друзей останутся у нее ночевать.
Дети двинулись вверх по лестнице, наперебой тараторя друг с другом. Джек, уставший до потери сознания, но изо всех сил старающийся держаться бодро, потащился следом. Если новая игрушка ее высочайшества не будет работать как следует, ее почти наверняка отошлют обратно, а Джек не мог этого допустить.
Кроме того, даже дети бруммг и даже с такой мощной подпиткой глюкозы, какую они получили в виде десерта, не могут резвиться бесконечно. Рано или поздно ее высочайшество и ее компания должны прекратить веселье и отправиться спать.
Да, так они и поступили, в конце концов перестав бузить и рухнув один за другим на толстые маты, которые были постелены в спальне ее высочайшества. Но к тому времени, как виновница торжества ленивым взмахом руки отпустила Джека, небо на востоке уже стало наливаться багрянцем.
Все остальные рабы принялись за работу, готовя завтрак и убирая дом – готовя его к тому моменту, как встанут их хозяева.
И не только рабы зашевелились. Некоторые бруммги и их служащие тоже были уже при деле. Когда Джек шагал по широкой лестничной площадке к лестнице, ведущей к комнатам рабов, он мельком увидел Газена – тот входил в какую-то комнату в дальнем конце коридора.
К счастью, Газен его не заметил, но у Джека испарилась последняя надежда добраться сегодня до компьютеров. Если бы он рисковал только тем, что на него наткнется кто-нибудь из рабов, – тогда ладно. Но он не мог рисковать тем, что его заметит Газен.
– Что ж, сегодня было весело, – устало заметил он, закрывая дверь в свою крошечную каморку и падая на кровать. – А вы разве не веселились, ребята?
