Яблоки падают в небо

Для примера возьмем растения. Они привычны и в то же время загадочны. Никто не станет отрицать, что они живы, но мало кому приходит в голову считать их живыми в полном смысле этого слова. Человек рассматривает растения как бездушный биологический материал, не способный чувствовать и осознавать себя и окружающих. В этом заключается очень большая ошибка. Растения имеют свой особый вид нервной системы — их клетки обмениваются между собой электрическими потенциалами. Эти удивительные существа умеют по-своему видеть, слышать, осязать, ощущать вкус и запах. Более того, они могут общаться между собой, помнить, анализировать и даже переживать.

Американский исследователь Клив Бакстер однажды провел эксперимент, подключив к растению детектор лжи. В опыте участвовали два человека: один ломал ветки и рвал листья, а другой ухаживал и ласково разговаривал. Так вот, растение научилось различать этих людей. Когда в комнату входил «злой», растение «вскрикивало» — на самописце регистрировался всплеск, а когда приближался «добрый», оно успокаивалось. В результате своих опытов Бакстер пришел к убеждению, что растения способны улавливать электромагнитные колебания и даже мысли! Стоило участнику эксперимента лишь только подумать о том, чтобы сорвать лист, как растение тут же бурно реагировало. Исследования Бакстера были неоднократно проверены другими учеными — результат оказался тем же.

В одной лаборатории, где проводились подобные опыты, комнатный цветок проявил явные признаки того чувства, которое мы называем любовью. Лаборантка, снимавшая энцефалограмму цветка, заметила, как он «мурчит», когда она его поливает и ласково разговаривает с ним. Как только она входила в комнату, цветок выказывал бурный восторг, причем на других людей он так не реагировал. Каково же было удивление исследователей, когда цветок начал обнаруживать признаки ревности! Стоило предмету его любви затеять флирт с лицом противоположного пола, и цветок впадал в состояние, которое нельзя было назвать иначе как депрессивным.

Да что там растения! Исследования показали, что даже ДНК обнаруживает зачатки примитивного реагирования. Излучение молекулы ДНК, помещенной в спектрометр, несет в себе информацию не только о ее строении, но и, что поразительно, о «самочувствии». Когда молекулы чувствуют себя комфортно, излучение спокойное. При нагревании камеры спектрометра они начинают «визжать», реагируя на избыток тепла. При определенной температуре молекулы разрушаются и погибают. Но удивительней всего то, что даже в пустой камере, где были уничтожены молекулы ДНК, еще в течение сорока дней слышатся их «предсмертные крики» — спектрометр регистрирует фантомное излучение гибнущих молекул, которых физически там больше нет. Данные результаты были впервые получены в середине 80-х годов прошлого века российским ученым Петром Гаряевым, работавшим в то время в Институте физико-технических проблем АН СССР. Хотя, надо отметить, официальная наука относится ко всем этим экспериментам, как и следовало ожидать, весьма скептически.

Растения не умеют кричать во весь голос и не в состоянии заявить о своих правах, чувствах, переживаниях. Но у них есть душа, и они тоже умеют страдать и радоваться. Просто растения, в сравнении с человеком, пребывают в глубоком сне. Они подобны спящему, который улыбается, когда сквозь сон узнает приятный ласковый голос, и хмурится, когда слышит враждебный окрик. Эти прекрасные сновидящие служат источником нашей жизни, украшают наш мир, дают нам все, начиная с чашки целебного напитка и кончая тенью в жаркий полдень. И при всем при этом не досаждают и не предъявляют претензий.

Растения способны, хоть и смутно, чувствовать все то же, что и мы сами. Они любят нас, если мы о них заботимся, и стремятся нас отблагодарить своими плодами. Но что они чувствуют, когда мы их обижаем, даже стыдно представить. Что может чувствовать дерево, когда рядом проходит более высокоразвитый, но бесчувственный двуногий и так, от нечего делать, обламывает ветку? Страх, боль, обиду? А разве можно передать тот ужас, который охватывает это беззащитное существо, когда двуногий подходит к нему с топором? Трудно вообразить, какие чудовищные страдания испытывает дерево, в то время как в его тело вгрызается топор, а жизнь медленно и неуклонно уходит.

Мы никогда не узнаем о чувствах растений, этих безмолвных свидетелей жестокости человека, который обращается с ними как с биологическим материалом. Остается лишь надеяться на то, что они спят достаточно глубоко, чтобы не испытывать страдания так же явственно, как существа, стоящие на более высокой ступени сознания. Ничего не поделаешь, мир жесток, он так устроен, что одна жизнь существует за счет другой. Но это не дает человеку морального права считать, что в этом мире сновидящих только он обладает душой и сознанием, а ко всем остальным может относиться с пренебрежением.

Недаром у народов, еще не испорченных цивилизацией маятников, принято перед тем, как убить животное или срубить дерево, попросить у них прощения. Последователи буддизма, например, всегда смотрят под ноги, чтобы нечаянно не раздавить насекомое, а также не станут зря топтать траву, если можно пройти по тропинке. Уважения достойно все живое, и в этом мире все имеют равные права. А если человек не придерживается такого мнения, тогда чего стоит он сам?

В сравнении со всеми прочими жителями планеты человек всего лишь относительно «проснувшийся», и не более того. Ведь жизнь — это своего рода сновидение. Нас окружает удивительный мир, населенный сновидящими существами. И каждое живет в своем сновидении и все время хочет чего-то, к чему-то стремится и имеет свое право, а также цель. Именно своя цель имеется у всякого живого существа. «Но почему это так? Зачем?» — спросит человек, возомнивший себя вершиной совершенства. А потому, что процесс достижения цели является двигателем эволюции. Эволюция — это способ творения, формирования реальности, избранный самим Богом.

Идея эволюции появилась сравнительно недавно. Ранее считалось, что мир не подвергается принципиальным изменениям и существует в том виде, в каком его изначально создал Бог. Суть эволюции можно вкратце охарактеризовать как процесс непрерывных количественных изменений, постепенно переходящих в качественные. Впервые эту идею ярко продемонстрировал Чарлз Дарвин в ее отдельном, биологическом аспекте. Движущими силами эволюции, по Дарвину, являются наследственная изменчивость и естественный отбор. Изменчивость служит основой образования новых признаков в строении и функциях организмов, а наследственность закрепляет эти признаки. В результате борьбы за существование происходит преимущественное выживание наиболее приспособленных особей.

В теории Дарвина все верно, однако из виду упускается один принципиальный момент: чем обусловлена собственно изменчивость? Естественный отбор и наследственность фиксируют или устраняют вновь появившиеся признаки как свершившиеся факты. Но откуда эти признаки берутся, что обусловливает их появление? Почему вырастают плавники, крылья, когти, шерсть, рога и тому подобное у тех видов, которые ничего этого не имели?

В эволюции наблюдаются скачки, замедления, попятные движения и появления принципиально новых форм, которые с точки зрения упорядоченной эволюции объяснению не поддаются. Например, оказалось невозможным установить цепочку возникновения и развития органов зрения. Откуда вообще взялось и как зародилось зрение? Ведь это качественный скачок, принципиальное изменение, которое не могло возникнуть просто случайно. А о происхождении жизни, как таковой, и говорить нечего: получается, однажды «случайно» возник генетический код жизни?

Из модели Трансерфинга следует очевидный вывод: изменчивость формируется намерением. Каждое живое существо формирует слой своего мира и себя в том числе. Стремление управлять реальностью нанизано на цель — делать это как можно лучше, для чего необходимо соответствующим образом изменяться и подстраиваться под окружающую среду. Намерение всего живого, начиная с одноклеточных организмов и кончая человеком, можно охарактеризовать общей формулой: я стараюсь действовать так и быть таким, чтобы управлять реальностью эффективно. Вот это намерение и материализует соответствующие секторы пространства вариантов, в результате чего появляются новые признаки.

Например, известно, что у самых древних птиц на крыльях были когти, чтобы лазить по деревьям. Вероятно, прежде чем они научились летать, им приходилось взбираться наверх и планировать. Форма управления реальностью типа: «Я лазаю по деревьям», — не очень эффективна. Неплохо бы добавить к этому еще одну функцию: «Я умею планировать вниз». Но еще лучше: «Я летаю свободно». Намерение летать свободно постепенно воплощает в реальность все новые варианты, один лучше другого. Последовательно, в течение долгого времени и смены многих поколений, материализуются секторы, в