Лисица пожала плечами:
— Может, судьба. Может, удача. А может, просто инстинкт, как у перелетных птиц. Даже мы не знаем, что движет поступками смертных. — Зеленые глаза Лисицы блеснули. — Я говорю: ты не имеешь на нее прав. А что скажешь ты?
Баба Яга встала. Ноги у нее были такие тощие, словно и впрямь на костях совсем не было плоти.
— Я скажу, что если эта дверь сейчас закроется, ты останешься здесь до скончания веков. И какой тогда прок будет от тебя твоим раненым сыночкам?
Лисица зевнула, показав острые белые зубы:
— Твое общество, конечно, весьма приятно, и приглашение довольно заманчиво, но, боюсь, мне придется отказаться. — Она поскребла ухо лапой. — Может, хочешь сыграть на нее?
Ведьма запрокинула голову и расхохоталась. Избушка содрогнулась от резкого гортанного звука.
— Сыграть?! И что же ты можешь поставить?
Лисица прошлась взад-вперед вдоль порога, очевидно, обдумывая этот вопрос.
— Ну, например, свой череп — для твоей коллекции. — Она выразительно глянула на свисающие с потолка связки костей.
— Ну нет. — Баба Яга прищурила белесые глаза. — Знаю я эти штучки. Как же я могу предъявлять права на твой череп, когда я не могу даже притронуться к твоей шкуре или крови — всему тому, что ты согласна поставить?
Она ухмыльнулась, как будто ее внезапно посетила презабавная мысль.
— Если проиграешь, отдашь мне череп старшего сына.
Азартный блеск погас в глазах Лисицы, уши прижались к голове. Она оскалилась и зарычала на ведьму. Кот, лежавший в углу, приподнял голову, желтые глаза тревожно сверкнули.
Лисица с усилием расправила уши и глухо произнесла:
— По рукам.
— По рукам, — ответила Баба Яга.
Ведьма потянулась к ближайшему крюку и сняла с него кожаный мешок. Из него она вытряхнула пригоршню выбеленных временем костяшек. А Лисица обернулась худой рыжеволосой женщиной в длинном красном платье, подпоясанном кушаком, сплетенным из разноцветных волос — черных, белых и рыжих. Только глаза у нее остались прежними, лисьими.
Баба Яга встряхнула кости в кулаке:
— Раз, два, три!
Кости взлетели в воздух. Ведьма и Лисица бросились их ловить, а непойманные костяшки мгновенно превратились в серых мышат и выскочили за дверь. Кот подпрыгнул на месте и кинулся в погоню.
— Четыре, — сказала Баба Яга, пытаясь угадать, сколько костяшек поймала Лисица.
— Шесть, — Лисица, в свою очередь, предположила количество костей, пойманных ведьмой.
Обе разжали кулаки. Только три косточки лежали на гладкой ладони Лисицы, а в загрубевшей руке Бабы Яги и вправду оказалось шесть костей.
— Она моя, — сказала Лисица, зажав кости в кулаке. Баба Яга пронзительно глянула на нее слезящимся глазом:
— Найдутся те, кто думает иначе.
Лисица обнажила зубы в злобной, дикой улыбке:
— На это я и рассчитываю.
Бриджит Ледерли растворилась в вихре зимнего воздуха и волшебства. В первую минуту Сакра просто стоял с открытым ртом, сжимая в руке бесполезный кинжал. В комнате не было ничего,
Испарилась. Улизнула. Теперь она вернется к Калами и станет пешкой в его игре, а может, его ученицей, или и тем и другим одновременно. В общем, еще одной угрозой для Ананды.
Эта мысль заставила Сакру взять себя в руки. Он стиснул зубы и крепко сжал рукоять кинжала. Затем вложил оружие в ножны и внимательно оглядел каменный пол. Так и есть, ботинки Бриджит Ледерли оставили отпечатки на каменных плитах — едва заметные комочки земли и капельки влаги, но и этого вполне достаточно.
Из ящичка, стоявшего в соседней комнате, был извлечен квадратный кусок белого шелка. Сейчас не было времени на то, чтобы тщательно подбирать цвет, нарезать лоскутки и сплетать их в узор. С каждой секундой призрачная связь между следами и женщиной, что оставила их, становилась все тоньше. Сакра встал на колени и прижал шелковую ткань к грязным разводам на полу. После этого он снова окинул взглядом комнату и — слава Семи Матерям! — обнаружил длинный золотисто-каштановый волос, который упал с головы Бриджит перед тем, как она исчезла. Какой она была в тот миг! Величественная, ликующая от сознания собственной силы… Как могло случиться, что такой человек стал орудием в руках Калами? Покачав головой, Сакра поднял волос и завернул его в запятнанный шелк.
Затем он вернулся в другую комнату и опустился на колени перед очагом. Он закрыл глаза и погрузился в безмолвие, вызывая волшебные токи из земли и своей души. Не открывая глаз, он на ощупь завязал три узла на скатанном в трубочку шелке.
— Где она? — шептал он, завязывая свой вопрос в каждый узел. — Где она? Где она?
Четвертым узлом Сакра связал концы платка и бросил его в огонь. Зашипели угли, затрещали искры, и Сакра почувствовал, что заклятье подействовало. Он открыл глаза и не мигая уставился в огонь. Пламя расступилось, и взгляду Сакры предстало колесо без оси, но со множеством спиц. Оно медленно вращалось в воздухе, а потом растаяло и превратилось в острую лисью мордочку. В следующий миг пламя сомкнулось над видением, и кухонный очаг вернулся к своему обычному облику.
Сакра уселся на корточки и стал расшифровывать увиденное. Колесо было символом Безмолвных Земель, а вот лиса… лиса могла означать только то, что
Слишком много нитей, загадок и тайн… Бриджит Ледерли говорила, что Калами давал лисам вино. Что это за лисы? Те же самые, что преследовали Ананду в лесу? Скорее всего — да, поскольку еще один лис стер воспоминания Бриджит, когда она находилась за краем мира. Дальше: как она оказалась у
Однако сейчас нет времени разгадывать все эти загадки. Ведь поистине чудесное исчезновение Бриджит Ледерли — это только начало. Теперь она почувствовала в себе силу, и значит, будет вдвойне опасна, если доберется до Калами или его сообщников. Сакра должен был остановить ее. А раз это не удалось, необходимо хотя бы предупредить Ананду.
Он стремительно вскочил на ноги, распахнул дверь, и в комнату ворвался снежный вихрь. Сакра приложил руку к губам и издал три коротких резких выкрика — условный сигнал.
Черная тень отделилась от кромешной тьмы и ступила на маленький снежный островок, озаренный золотистым светом очага. Из-под черной накидки блеснули умные глаза.
— Мы же тебе говорили, — карлик усмехнулся. — Мы предупреждали: понадобится нечто большее, чем камень и ночь, чтобы удержать ее.
Сакра поклонился так, как было принято в его родной стране — . прижав ладони к лицу.
— И я дорого заплатил за невнимание к вашим мудрым словам, — признал он. — Умоляю, простите меня.
Карлик хрипло рассмеялся:
— По крайней мере в любезности тебе не откажешь, колдун. — Ледяной ветер ерошил перья его плаща, но оборотень, похоже, не чувствовал холода. При свете очага не было видно даже пара от его дыхания. — Однако мы выполнили обещанное и ты расплатился с нами. Зачем же ты призвал меня снова?
Сакра стоял все в той же раболепной позе. Среди своего народа это существо было королем, и со стороны Сакры было бы непростительной ошибкой вести себя недостаточно почтительно.
