Они вдвоем поднялись на семнадцатый этаж, на всякий случай оставив агента внизу.
На звонок долго никто не хотел открывать.
Гасан стал колотить в дверь ногой.
— Не ломайте двери! — наконец услышал он сонный голос из-за двери. — Кого это черт несет так поздно?
— Открывай! — рявкнул Гасан. — ОМОН!
Как только дверь открылась, Гасан, оттолкнув мужа Наташи в сторону, ворвался в квартиру.
Следом за ним в квартиру, закрыв за собой дверь, осторожно вошел его любимец.
— Допроси мужа! — приказал Гасан, а сам пошел в спальню.
Наташа не спала. Она пыталась приласкаться к мужу, но из этого ничего не вышло.
Когда она увидела Гасана, то готова была его изнасиловать.
— Где Халилов? — грозно спросил Гасан.
— Ты сначала допроси меня! — предложила Наташа и отбросила прочь одеяло.
При виде столь совершенного тела не устоял бы и святой.
Гасан святым не был.
Быстро освободив нижнюю часть своего тела от одежды, он прямо с места прыгнул в постель к Наташе и десять минут «допрашивал» ее всеми способами, которые знал.
— Где Халилов? — спросил Гасан, как только они прекратили свои упражнения в сексе.
— Джафаров сказал, что он провалился в ад! — проговорила Наташа.
— Если Джафаров сказал, значит — провалился! — убежденно подтвердил Гасан.
— Зачем тебе Халилов? — удивилась Наташа. — Я о муже и то не думаю.
— Неудобно получилось! — застыдился Гасан. — Он рядом, в соседней комнате, а я выполняю его работу.
— Ерунда! — возразила Наташа. — Это для меня спать с мужем — работа, а с тобой одно удовольствие.
— А с Джафаровым ты тоже спала?
— Спала! — честно ответила Наташа.
— И тоже — одно удовольствие?
— Одно удовольствие! — призналась Наташа.
Гасан вспомнил о Халилове и быстро оделся.
— Скажи честно: когда Джафаров сказал о Халилове, что он уже в аду? — спросил он.
— Подожди, дай вспомнить! — задумалась Наташа. — Я видела, как они выходили покурить на балкон…
— Джафаров не курит, — прервал ее Гасан, — Халилов тоже.
Гасан вышел из спальни и прошел на балкон, стараясь не смотреть в сторону мужа, который мирно беседовал с помощником, не обращая на Гасана никакого внимания.
Гасану достаточно было посмотреть вниз и увидеть там, на земле, темное пятно, как ему все стало ясно.
«Вот он и сказал Ликвидатору в лицо все, что думал! — горько подумал Гасан. — И это было его последнее слово перед смертью».
Звонить в милицию он не стал. В такие игры милиции встревать нечего.
Гасан извинился за позднее вторжение и, забрав тело Халилова, уехал на базу.
12
Ирвиньш встретил Джафарова крепкими мужскими объятиями.
— Красивец! Красавец! — довольно повторял он. делая ударение на последнем слоге. — Ирина, иди сюда, встречай гостя!
Из комнаты вышла миниатюрная женщина с огромными, как показалось Джафарову, глазами.
Она настороженно взглянула на него, и волнение в ее глазах было неподдельным.
Протянув руку, она еле слышно представилась. И ушла на кухню.
— Давай, мой руки! — тормошил Джафарова Ирвиньш. — И на кухню, ужинать!
Джафаров съел свою дневную норму за праздничным столом у Наташи. Однако ему необходимо было отрабатывать легенду, что он только прилетел рейсовым самолетом, устал с дороги и очень хочет есть.
Ирвиньш ничего и не заподозрил. Только сказал, оглядев Джафарова:
— Какой ты модный стал!
— Время такое, — уклончиво ответил Джафаров.
В кухне уже был накрыт стол, и жена Ирвиньша хлопотала, выкладывая из холодильника закуски.
— За встречу мы имеем право выпить! — воспользовался случаем Ирвиньш.
— Ты же знаешь: я не пью! — остановил его Джафаров.
Ирина удивленно взглянула на него. Она с большим подозрением относилась к непьющим, хотя и презирала пьяниц. Женщине всегда трудно угодить.
— Ничего! — не смутился Ирвиньш. — Я буду пить, а ты только чокаться!
Джафаров очень хотел спать. Сильное напряжение, вызванное психологической борьбой с Халиловым, истощило его силы, и ему требовался долгий отдых.
Он попробовал несколько блюд, искусно приготовленных женой Ирвиньша, в то время как сам Ирвиньш поглощал одну рюмку «Сибирской» водки за другой.
Джафаров ел, а Ирвиньш пил.
Даже Ирина заметила это и сказала:
— Вы смотритесь как одно целое: один пьет, а другой закусывает.
На что уже захмелевший Ирвиньш сказал:
— Докажи ей, Джафаров, что ты тоже можешь пить! Будь мужчиной!
Джафаров отрицательно покачал головой и ответил:
— Женщины в первую очередь страдают от пьянства мужей. И они должны требовать обратной клятвы: «Будь мужчиной, не пей!»
— Отстань от него! — поддержала Ирина Джафарова. — Человек устал с дороги, как говорится, еле на ногах стоит, а ты пристаешь.
— Это правда! — сознался Джафаров. — Я бы дорого сейчас заплатил, чтобы спокойно выспаться.
— Намек поняла! — сказала Ирина. ' — Пойду приготовлю постель.
Она вышла из кухни.
Ирвиньш посмотрел ей вслед и сказал:
— Замечательная женщина, только пророчица!
— Кто? — не понял уже засыпавший Джафаров.
— Гадает здорово! — пояснил Ирвиньш. — Причем ни разу не обмишурилась.
— Что такое «обмишурилась»? — спросил Джафаров совсем сонным голосом.
— Да ты совсем спишь! — понял наконец Ирвиньш. — А «обмишурилась» — это значит «облажалась». Непонятно? — увидел он вопрос в глазах Джафарова. — Ну, оконфузилась, одним словом. Иди лучше спи!
— Спасибо! — охотно поднялся Джафаров. — Завтра договорим.
Он ушел в предоставленную ему для жилья комнату и там, уже раздевшись, ощутил потребность срочно сходить в туалет.
«Медвежья болезнь!» — подшутил над собой Джафаров.
Неслышно прокравшись к туалету, он услышал обрывок тихого разговора.
Ирина выговаривала супругу:
— Ты мне говорил, что он капитан. Какую же зарплату он получает? Нашему капитану нужно год не есть, не пить, чтобы купить себе такой костюмчик. Он похож на человека, ограбившего банк.
— Скажешь тоже! — отбивался пьяный муж.
— Сколько он пробудет у нас? — допытывалась жена.
— Не спрашивал и спрашивать не буду. Я ему многим обязан, так что это неудобно. И тебя прошу этого не делать.
— Я против него ничего не имею! Он мне нравится. Только предчувствие меня никогда еще не
