Когда дорога целиком проявилась над волнами, Элиен направил заартачившегося было Крума твердой рукой, держа курс на островерхие постройки города, видневшиеся вдалеке. К его удивлению, он оказался единственным, кто шел в этот день в город. Ни одна повозка, ни один нищий, ни одна бродячая собака не встретились ему на дороге.
И снова раздался рев. Такой же жуткий, как и раньше. Элиен поморщился. Все неладно в Сармонтазаре, решительно все. Но зачем же так орать? Сыну Тремгора хватило честности отдать себе отчет в том, что его ирония призвана заглушить растущую тревогу.
Его настороженность возросла еще больше, когда он заметил, что морская гладь вблизи города совершенно чиста. Не было рыбацких лодок, не было купеческих судов и огромных магдорнских боевых трехмачтовиков. Люди в Магдорне как будто вымерли, или по крайней мере решили наотрез отказаться от каких-либо сообщений с внешним миром.
«Наверняка, – подумал Элиен, – все дело в этом жутком крике. Или, точнее, в том, кто этот крик издает».
Уже в конце пути, когда можно было различить отдельные черепички на крышах магдорнских домов, Элиен, к своей величайшей радости, увидел юношу, одетого в голубой плащ и длинную белую робу. Он шел навстречу Элиену и, казалось, не торопился. Руки его были пусты, а взгляд празден. Казалось, юноша вышел просто прогуляться и все происходящее вокруг оставляет его равнодушным.
– День добрый, – сказал Элиен на варанском языке, не очень-то надеясь быть понятым.
К его удивлению, юноша довольно складно отвечал ему на том же языке.
– День недобрый, чужеземец, и в этом ты ошибаешься.
– Чем же тебе не нравится этот день?
– А тебе? – В глазах юноши сын Тремгора повстречал глухую стену отстраненности.
Элиен помедлил с ответом и не напрасно. В этот момент откуда-то издалека снова донесся рев, заглушаемый рокотом усилившегося волнения.
– Мне не нравятся эти звуки.
– Я так и думал, – ответил юноша и, повернувшись к Элиену спиной, медленно пошел в сторону города. Похоже, дальнейшее продолжение разговора он считал бессмысленной тратой времени.
Элиен заставил Крума плестись за ним.
– Это Тритон, да? – спросил Элиен, надеясь спасти угасший разговор.
– Это? Это Тритон, да, и если ты, чужеземец, спешишь в Магдорн для того, чтобы взойти на борт одного из наших кораблей, знай, что у тебя ничего не выйдет. Разве что тебя повезет сам Морской Тритон, – серьезно ответил юноша, не оборачиваясь. В голосе его были лишь усталость и разочарование.
– Если ты не шутишь, то расскажи мне, как попросить у него об этой милости?
– Я не могу тебя научить. Если ты понравишься ему, он повезет тебя по своей воле, а если нет – тогда прощай, чужеземец.
Юноша указал Элиену на водную гладь, из которой на расстоянии не больше полулиги от берега показался остров, весьма, впрочем, не похожий на остров.
Юноша как ни в чем не бывало продолжал шагать своей дорогой.
Когда мнимый остров вздохнул, да так, что волны разбежались во все стороны и одна из них захлестнула отмель, насмерть перепугав Крума, его подозрения превратились в уверенность.
Элиен получил возможность как следует разглядеть притихшую на время тварь. Тритон был покрыт темно-зеленой чешуей, которая, насколько можно было судить с такого расстояния, имела этот цвет из-за того, что обросла водорослями и полипами, словно днище старого судна.
Голову Тритона венчал массивный бивень, которым, словно тараном, можно было проткнуть насквозь и безо всякого труда не один десяток судов. Проткнуть – и пустить на дно.
Зубцы его спинного гребня возвышались подобно скальным утесам. Хвост пенил воды, уподобляясь колесу водяной мельницы – столь огромной, что ее существование было почти невообразимо. Было ясно, что Тритон, будучи верным союзником, мог принести неисчислимые блага. Будучи же врагом – неисчислимые бедствия.
Тритон поднял голову и его бездонные мутно-зеленые глаза, в которых горел ужас глубин, воззрились на всадника с ненавистью и любопытством. Надо полагать, любопытство перевешивало, ибо в противном случае чудовище уже бросилось бы на пришельца с тем, чтобы утолить ту безумную жажду крови, которой был отмечен весь его вид.
Элиен набрал в легкие воздуха и крикнул по-варански:
– Я прошу тебя, Наводящий Страх Повелитель Морей, перевезти меня на Хеофор! Я – не житель здешних мест, тебе незачем таить на меня обиду. Вдобавок я не скуп и честен. Если ты поможешь мне, я расплачусь с тобой так щедро, как только смогу. Этот человек, – Элиен указал в спину удаляющемуся юноше в белой робе, – сказал, что я должен понравиться тебе. Но не сказал, что требуется для того, чтобы прийтись тебе по сердцу.
Тритон засопел, соленые брызги разлетелись в разные стороны. Хвост его вспенил воды.
– Мне нравятся честные люди. Жители Магдорна оказались лживыми сухопутными червями. А чем ты отличаешься от них – сейчас посмотрим. Скажи мне, что ты ищешь на Хеофоре?
– Я не могу сказать тебе, что именно я ищу в земле Хео. Но зато не стану таить, чего не ищу. Во- первых, смерти, во-вторых, богатства и, в-третьих, славы. Все остальное мне подойдет, – непринужденно сказал Элиен.
Крум тревожно заржал. Соседство морского чудовища было ему явно в тягость. Он то и дело порывался подняться на дыбы и громко всхрапывал.
– Хорошо, – сказал Морской Тритон. – Ты мне нравишься, праздношатающийся воин с мечом Эллата. Но ведь я утомлюсь тащить тебя. Утомлюсь и проголодаюсь…
Элиен насторожился. К чему это клонит мерзкая на вид, но, быть может, не столь уж мерзкая по сути тварь.
– Я проголодаюсь и мне придется сожрать кого-нибудь из этих корыстных людишек. Ты же не хочешь этого?
– Нет.
– Поэтому мне придется съесть твоего замечательного жеребца. Это и будет та награда, которую ты, щедрый чужестранец, мне обещал. Что ж, садись.
Элиен погладил умную морду Крума. Нет, Морской Тритон может убираться, он не отдаст…
– Вот оно что! – взревел Тритон и в бешенстве ударил хвостом. Волна с головой накрыла и Элиена, и его жеребца.
Когда Тритон ударил хвостом во второй раз, Элиен понял, что третий удар окажется смертельным и для него, и для Крума. Конечно, пуститься в морское путешествие на спине чудовища было весьма рискованным предприятием. Но выбора не было. Драгоценное время утекало сквозь пальцы, в то время как Знак Разрушения все еще не был описан в землях Сармонтазары даже наполовину.
– Я согласен, – сказал Элиен и отвернулся.
Пути Звезднорожденных
На ложе Шета лежал длинный атласный плащ с зеленой каймой. Очень похожий на тот, с которым, казалось, никогда не расстается сам Урайн. Слуга, принесший плащ, стоял рядом, накрепко вбив взгляд в каменные плиты пола.
– Что это? – поинтересовался Шет, уставший от бесконечных неприятных неожиданностей, которыми была наводнена башня Урайна.
Кубки, в которых не иссякает вода. Факелы, меняющие цвета пламени подобно глазам самого Урайна – с каких угодно на любые другие. Комнаты без потолков. Картины, на которых в любой момент времени может быть нарисовано все что угодно, а значит, не нарисовано ничего.
Все это поначалу пугало, потом раздражало, а теперь стало просто утомлять. И вот его терпение испытывают очередной диковиной.
– Это твой новый плащ, повелитель, – не подымая взора, замогильным голосом ответил слуга.
Шет давно привык к тому, что более или менее живыми в этой башне можно считать только стражников и Иогалу. Урайн скорее мертв, чем жив. Он, окс Лагин, заживо погребен в этих предательских залах, а из слуг, кажется, вынуты все мозги.
