отважиться сделать выбор. Но делать его придется трижды.
– А я вот сделал выбор, – звонко произнес книгочей. – Я иду прощаться королем. Вы же не заставите меня остаться дома?
Феарольф и Драгазар переглянулись.
Последний пожав плечами, равнодушно произнес, – Хуже не будет.
– Не уверен, – возразил часовщик Вира, и все же был мягок. – Но на скорбь и поминание имеет право каждый. Я не могу запретить.
– Ееес! – воскликнул Марк и тут же осекся, поняв, что его возглас сейчас был совершенно не к месту. – Простите, просто очень рад. Правда, простите.
– Только я тебя сопровождать буду.
– Я только за, боюсь затеряться в этом городе.
Блондинка подскочила с дивана. – Тогда и меня возьмите!
Феарольф лишь вдохнул.
– Ну, тогда и я с вами, – вмешалась Катя и потрясла кипарисовой веточкой. – Вот, мне, между прочим, на могилу это отнести надо.
– А вот это плохая идея, – возразил Феарольф. – Нам не известно, что завещал король Кронос молодому наместнику и не известно, как он этими заветами воспользуется. Тебе лучше остаться здесь.
– Но?
– Нет.
– А как же?
– Здесь.
– Но все–таки?
– Придется.
– Что за…
– Согласен.
Катя обиженно надула губы и не проронила больше ни слова. Она отказалась от ужина и почти сразу отправилась наверх в подготовленную для нее комнату.
Прошло чуть больше часа. Входная дверь хлопнула и в мастерской Феарольфа Виры воцарилась тишина. Часы снова остановились, теперь стало ясно, что оживает время только в присутствии часовщика и только в небольшом пространстве. Вспомнив историю об остановленном здесь времени, Катя глубоко вздохнула и лишь сейчас огляделась: выделенная ей комната была небольшой и вполне уютной. Окна выходили на широкую улицу, освещенную двумя яркими фонарями. Девушка плюхнулась на скрипучую кровать и посетовала на очередную несправедливость. Ей очень хотелось послушать орфея, но ещё больше посмотреть на короля. Ведь его тело пронесут по главной дороге. А именно он должен был стать
— «Ну и что?»– подумала Катя. – «Обо мне ведь все равно никто не знает. К тому же, кто может напасть на меня в такой толпе?» – Девушка повертела в руках кипарисовую веточку. – «К тому же я обещала возложить эту ветку на могилу. И разве, когда–либо, кого–либо я слушалась?»
Катя решительно встала. Сбегать из дома ей не впервой.
Уходить через комнату по лестнице, не было смысла
– Замечательно, – прошептала девушка, оценив положение выступов и удобной водосточной трубы соседней пекарни. Очень быстро Катя перелезла через подоконник и прошла по карнизу. Легко съехав по водосточной трубе, девушка мягко приземлилась на мешок с мукой.
– Легко, – довольная собой произнесла она и восхищенно оглядела весь пройденный путь.
– А теперь обратно, – произнес кто–то.
Катя обернулась.
Ромул стоял под тяжелым навесом пекарни, и довольно жевал яблоко. – Тем же путем.
Девушка недовольно вздохнула, и уголки ее губ медленно опустились.
– Ты мне сразу не понравился, – пробубнила Катя.
– Аналогично.
– Я все равно пойду, куда мне захочется. Ты не сможешь…
Девушка не успела обосновать свое предположение, Ромул схватил ее за шею и завернув руку за спину, потащил в мастерскую.
– Черт, больно!
– Я не черт, я огромный кентавр, чья сила в десятки раз превышает твою. Поэтому не сопротивляйся, – спокойно объяснил Ромул, подталкивая девчонку вперед.
Драгазар перелистывал потрепанный томик, в надежде отыскать на страницах книги, что–либо, что, хоть как–то развлечет его.
Дверь в холл отворилась, и в мастерскую влетел растрепанный Первый Хранитель.
– Легко! – произнес довольный Ромул и, улыбнувшись, снаружи закрыл за собой дверь.
Драгазар отложил книжку. – Уйти хочешь?
Катя пригладила взъерошенные волосы. – Хотела, – запыхавшись, поправила она. – И на короля посмотреть, и орфея послушать.
– Неужели тебе это интересно?
– А вам нет?
– Нет. Потому и остался.
– Я думала, что бы меня стеречь, – тяжело дыша, предположила она.
– И без меня есть, кому это делать…
Катя кивнула, на цыпочках подошла к двери и выглянула на улицу: ее нос тут же уткнулся в мускулистый торс черного кентавра.
Девушка подняла глаза.
– Животное! – выкрикнула она и громко хлопнула дверью. – Что за черт! Почему я не могу сделать то, что хочу? Обо мне никто не знает. Что может со мной произойти, там же будет много народа.
– Я тоже так считаю, – произнес Драгазар, снова взявшись за потрепанный томик.
– Что? – удивилась Катя.
– Я не вижу смысла переживать за девчонку, обладающую чем–то для нас очень важным, если она не хочет этим пользоваться. Если ты не собираешься нам помогать, то какой смысл в сохранности твоей жизни?
Девушка обиженно надула губы. – Тоесть вам до меня вообще нет никакого дела?
– Мне нет. Я лишь помогал Феарольфу, потому что он мой друг. Я всегда помогаю, если меня об этом просят…
Катя задумалась. – Может, тогда выпустите меня?
– Я тебя не держу. Иди.
Девушка радостно повернулась к двери, но вовремя вспомнила о бдительном кентавре.
– Но там Ромул, он не отпустит.
Драгазар поднял глаза на первого хранителя. – Если что–то придумала, дерзай. Я мешать тебе не буду.
Катя расплылась в довольной улыбке.
– А помочь?
Драгазар снова отложил книгу…
– А за что вы ненавидите короля? – вспомнила красноволосая девушка, крепко держась за Драгазара.
– За несправедливость, – ответил Драгазар и взял выше. – По отношению к тем, кто был ему верен, – они завернули вправо, влетев в небольшое паровое облако.
– То есть он не был таким идеальным, как его описывают? – удивилась Катя и посмотрела в низ.
Длинная толпа людей стояла по краям главной улице. Пришедшие попрощаться с королем в руках держали цветы и маленькие свечки.
