хватило бы его связать.
— Вы опоздали, — отрывисто сказал Армстронг. — Им уже интересуется полиция.
— О, в таком случае вы выполнили работу на отлично, — признал агент. — Мы бы его запросто взяли, только вот полиция всегда забывает нас об этом попросить. — Он вытащил наручники: — Разрешите? Мы доставим его в лучшем виде.
— Я бы с удовольствием, — отчетливо произнес Армстронг, — но мне не нравится форма ваших ушей.
С этими словами он ударил офицера в зубы. Таким ударом можно было свалить и быка… Человек с глухим стуком растянулся плашмя.
Одновременно Армстронг сделал «нырок». Толстуха, которая, раскрыв рот, все еще выглядывала из окна своей машины, должно быть, подумала, что у него глаза на затылке, так как напарник поверженного офицера, махнув своей дубинкой по воздуху, вдруг согнулся, почти упал на широкую спину Армстронга и тут же был опрокинут на землю. Первый агент попытался встать, и Армстронг прыгнул к нему, одновременно ударив второго ботинком в живот. Это вышло случайно, но удачно, и теперь он мог не опасаться валяющегося в пыли первого.
Быстрота, столь необычная в таком крупном и массивном человеке, казалось, принесла ему легкую победу, но нельзя учесть все. Занятый двумя противниками, Армстронг не заметил, как очнулся рыжий. Тот выбросил вперед ногу — в самый нужный момент, и Армстронг грохнулся на асфальт.
Не в силах вздохнуть, он перекатился на спину и услышал женский истошный вопль. Кто-то схватил его за ноги. Бледно-голубые глаза заглянули ему в лицо, а затем что-то взорвалось в его голове. И сразу все поглотил-мрак…
Сознание возвращалось медленно. Он лежал на траве, а на голове набухала шишка. Тупая пульсирующая боль мучительно отдавалась в глазах. Когда мгла рассеялась, Армстронг увидел над собой водителя грузовика и патрульного полицейского мотоциклиста. Он сел, потирая раскалывающуюся голову, и огляделся по сторонам.
Машина с толстухой исчезла, впрочем, как и машина рыжего и черный лимузин. Его собственный автомобиль стоял на обочине, а за ним притулился полицейский мотоцикл.
— Фу! — выдохнул он, осторожно поглаживая голову.
— Эти парни здорово вас отделали, — смущенно сказал водитель. — Они так быстро смотались, что я не успел запомнить номера машин.
— За ними едет мой напарник, — вставил полицейский. — Мы опоздали только на минуту, так что, может, еще успеем догнать. — Он взглянул на Армстронга: — Вы сумеете их опознать? Вы их знаете?
— Нет. Пока не знаю, — мрачно ответил Армстронг. Стараясь сидеть прямо, он сжимал голову так; словно боялся, что она рассыплется на мелкие кусочки. — Двое хотели меня надуть. Представились агентами ФБР. Якобы они меня охраняли. На самом деле они сопровождали третьего.
— Как вы узнали, что они не из ФБР?
— Никогда не слышал, чтобы люди из ФБР разъезжали в иностранных спортивных машинах или использовали наручники европейского образца.
— Значит, им будет предъявлено еще одно обвинение, — размышлял вслух полицейский. — И серьезное — имперсонация представителя закона. В любом случае, я должен представить рапорт. Пожалуйста, ваше имя и адрес. — Повернувшись к шоферу грузовика, полицейский прибавил: — Ваши — тоже, вы свидетель. — Записав данные, он спросил Армстронга: — Далеко вы направляетесь?
— В Хартфорд.
— Не наш округ, но сейчас это не имеет значения. Я поеду за вами следом. Если они за вас взялись, то могут попробовать еще раз.
Усевшись за руль, Армстронг отправился дальше; полицейский мотоцикл стрекотал позади. Вести машину было трудно, на каждый удар пульса голова отзывалась, как чугунный шар. С усилием удерживая набрякшие веки, он всматривался вперед, чувствуя, как внутри поднимается злость. Оказалось, что это была не слишком удачная идея — вот так, с налету, покончить с рыжим. Единственное, чего он добился, — заработал шишку на голове.
Или не только? Продолжая размышлять, Армстронг пришел к выводу, что теперь у него есть вполне определенная уверенность — казалось бы, бессмысленные поиски кусочков им же самим придуманной головоломки вовсе не являются бессмысленными. Общая картина существовала, нужно только ее построить, а для этого — найти и собрать все фрагменты. Его дом и лабораторию обыскали не шутки ради. И рыжий с приятелями не просто так повис у него на хвосте. За всем этим угадывалась цель, и ее можно выяснить, если он, Армстронг, проявит чуть больше упорства и если ему немного повезет.
Эти мысли настолько успокоили Армстронга, что он прибыл в Хартфорд в куда более спокойном состоянии. Полицейский на мотоцикле отстал, дав на прощание двойной сигнал, и помчался обратно, на свой участок. Армстронга встретила миссис Сондерс; она нервно ломала руки и уверяла, что вышла всего на пару часов.
— Я успела только завернуть за угол!..
Обронив пару успокоительных фраз, Армстронг извлек из тайника скрытую камеру, обработал пленку и вставил ее в проектор.
То, что он увидел, было почти полным повторением сцены из первого фильма, разве что здесь взломщиком оказался худощавый тип с впалыми щеками, который сделал свое дело без всяких помех. Прибыли двое хартфордских полицейских в штатском, и Армстронг прокрутил фильм еще раз, для них. Однако полицейские не опознали человека со впалыми щеками и вскоре удалились, забрав пленку как вещественное доказательство. Армстронг прибрал в лаборатории, проверил оборудование и наконец убедился, что ничто ценное не пострадало.
Ясно, что оба взломщика не нашли того, что искали. Может, они решат, что он носит это с собой? На всякий случай надо следить в оба!
Лишь через три дня он увиделся с Хансеном. Томная Мириам провела его в кабинет, где детектив беспокойно ерзал в скрипучем кресле.
— Я ошеломлен той скоростью, с какой мы бегаем по кругу, — устало заявил Армстронг.
Хансен нахмурился, порылся в столе, достал ключ от квартиры Армстронга и бросил его на стол.
— Обычно я чего-то добиваюсь, когда знаю, куда идти. Чего, черт побери, вы от меня хотите, если я работаю в потемках? Вы просите от меня информацию и время от времени зовете на помощь…
— Просто все очень скверно, — смягчился Армстронг. — Поверьте, я не стал бы держать вас в потемках, если бы сам видел хоть какой-то луч света.
— Вы всерьез хотите уверить меня в том, что топчетесь, как пьяный слон в посудной лавке, не понимая, что творится вокруг?
— Именно так! И, черт возьми, как хочется изменить ситуацию!
— Боже мой! — не поверил Хансен. — Вы-суете свой нос в чужие дела, бросаете деньги на ветер, людей преследуют и убивают — а вы не знаете, почему!
— Послушайте! Дело не во мне. Можете думать, что я просто помешался. Но остальное идет своим чередом. Вот в чем вся штука!
— Вздор, — сказал Хансен. — Своим чередом отчалит гроб на катафалке. И в нем будете вы. — Он нахмурился еще больше. — И никто не поймет почему. — Хансен наклонился над столом и добавил: — И никто не будет знать — кто следующий?
— Вы попали в точку, — согласился Армстронг. — Это было бы неплохо — узнать, кто на очереди, после того, как меня похоронят. — Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову, и он с энтузиазмом добавил: — Например, вы!
— Не исключено, — мрачно заметил Хансен.
— Но, — продолжил Армстронг, — если я протяну ноги, людям следует знать, почему я их протянул. Это могло бы побудить кого-нибудь подхватить эстафетную палочку. А когда убьют и его, у меня на том свете появится друг.
— Мой бизнес ограничен этим светом, — чопорно заявил Хансен. — Астральные сферы меня заинтересуют, когда там станут платить полновесной монетой.
