2
Строительный комплекс и стартовая площадка Нью-Мехико находились милях в пятидесяти севернее Галлупа. С точки зрения тех кто там работал, единственным достоинством этого места была его дешевизна. Двадцать лет назад отсюда стартовала ракета номер два, и когда она взорвалась в космосе, словно чудовищная петарда, опечаленные создатели покинули несчастливое место. Конструкторы девятой ракеты, лучше финансируемые — отчасти даже правительством, — снова использовали здешний комплекс, модернизировали его, но затем тоже бросили. И вот сейчас создатели номера восемнадцатого надеялись на лучшую участь.
Армстронг нашел космодром до странности безлюдным и тихим. Немногословные охранники впустили его через стальные ворота с тройными запорами, и, пройдя полпути до административного корпуса, он повстречался с Куином.
— Хэлло, малыш! — проговорил достававший Армстронгу до плеча Куин. — Что тебя вдруг сюда занесло?
— Ты ни строчки не пишешь своему благодетелю, — в тон ему ответил Армстронг.
Куин ухмыльнулся:
— Тоже мне благодетель! Лоусон со своей математикой уже от меня бегает. Сейчас ты его нигде не найдешь. Я его прямо замучил, заставляя подсчитывать твою долю. Он говорит, что если фильм займет десять минут, ты получишь десять миллионов зелененьких.
— Из которых семьдесят процентов заберет правительство, а пятнадцать — ты. — Согнав с лица улыбку, Армстронг спросил: — Погоди-ка, ты хочешь сказать, что Лоусон не работает? Что тут вообще происходит — местный день независимости?
— Работа встала вчера. Вашингтон прекратил финансирование из-за какого-то вопроса из сферы высокой политики. Наши спонсоры перепугались и пошли в ту же масть. Осталась тонюсенькая струйка, которой хватает на недельные выплаты, но и только. Вдобавок компания «Рибера Стил» задержала поставки из-за нехватки бериллия для обшивки. — Он снова ухмыльнулся. — Потому и суета.
— Это преступление!
— Отнюдь. Чем дольше это продолжается, тем больше срок моей жизни.
Армстронг внимательно посмотрел на него:
— Ты можешь не лететь, Джордж. Ты можешь выйти из игры в любой момент.
— Я знаю. — Задиристый взгляд Куина устремился в небо. — Я всего лишь подурачился. От этого корабля, раз он отправляется в полет, меня за уши не оттащишь. Мне этим заниматься, мне — и никому другому! Не забывай.
— Когда еще все начнется…
— Когда-нибудь начнется. Работу тормозят технические неурядицы и бюрократические препоны, но в конце концов она будет сделана. Я нутром чую.
— Какой молодец! — похвалил Армстронг. — Слава Богу, что тут есть хоть один оптимист.
— Вообще-то я никогда не был завзятым оптимистом. Но ведь ты не грустил, когда мы виделись здесь в прошлый раз. Ты сам говорил, что на номер девять ушло два года и что эта — намного лучше той. — Он с любопытством рассматривал Армстронга. — Между прочим, сам-то ты сейчас от оптимизма ох как далек. Хандришь. Нужно встряхнуться!
Джон Армстронг на минуту задумался. Мимо, насвистывая «Крошка, танцуй веселей», прошел рабочий в замасленной робе. Армстронга передернуло.
— Может, ты прав, — признал он. — Я в последнее время совсем не отдыхал. Всякий бред в голову лезет…
— Причина проста, — с уверенным видом заявил Куин. — Ты работал как вол, чтобы успеть сварганить в срок несколько безделушек для корабля. Ты подстегивал свои мозги как только мог. Сейчас работа кончена, а шарики все еще крутятся. И это тебя беспокоит. Ты просто должен переключиться на что-нибудь простенькое, полезное для здоровья и возбуждающее, например на ограбление банка…
— Спасибо за совет, доктор Куин. — Он улыбнулся. — Ну, пошли мучить нашего друга Фазергила.
Проходя мимо недостроенного корабля, они остановились и молча его осмотрели. Ракета располагалась внутри ажурной фермы — тусклый черный цилиндр в восемьдесят футов высотой. Ферма возвышалась еще на восемьдесят футов — то есть на предполагаемую длину корабля после того, как будет прилажена головная ступень. Это означало, что корпус готов лишь наполовину, да и начинки еще маловато. Работы впереди было много.
В административном корпусе, в персональной берлоге-кабинете, они нашли темноволосого энергичного малого, явно обожавшего цветы, которые стояли даже на его рабочем столе.
— А, Джон! Привет? — Он протянул холеную руку, затем указал на кресла, аккуратно уселся в свое, поправил безупречный узел галстука и подвинул на дюйм вазу с цветами. — Ну-с? — со слащавой веселостью произнес он. — Чему мы обязаны таким удовольствием?
— Мне скучно, — сообщил Армстронг, уставясь на Фазергила твердым немигающим взглядом.
— В самом деле? — Фазергил беспомощно развел руками. — Ты выбрал очень неподходящий момент. Мы связаны по рукам и ногам перебоями со снабжением… нерешительность правительства… Прорва всяких «не»…
— Каких именно? — бесцветным голосом осведомился Армстронг.
— А?
— Ты упомянул про какие-то «не», которые связывают вас по рукам и ногам.
Фазергил глотнул, посмотрел на цветы, затем на потолок и снова на цветы.
— Ну? — подстегнул собеседника Армстронг. Сбоку задумчивым взглядом их изучал Куин, но Армстронг не обращал на это внимания.
— Мелочи, — слабым голосом произнес Фазергил.
— Какие мелочи? Все, что способно подрезать проекту крылышки, не может считаться мелочью. Кто говорит, что это мелочи?
Весь вспыхнув, Фазергил выпрямился в кресле.
— Ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне? Что, черт возьми, за манеры?!
— Полегче, Джон, — озабоченно предупредил Куин.
Армстронг подался вперед, его серые глаза загорелись.
— Почему мы должны сидеть и ждать пластин от «Рибера Стил», когда у «Бетльхэма» столько бериллия, что из него можно построить линкор? Фазергил дернулся в кресле.
— Откуда тебе это известно?
— 'Бетльхэм' завалил рекламой своего бериллия все коммерческие издания.
— Все равно я не могу разорвать контракт, — возразил Фазергил.
— А я и не думаю, что можешь. Но ничто не мешает «Бетльхэму» поставлять бериллий от имени «Риберы». Это обычная торговая практика. Кто решил, что «Рибера» должна заполучить этот контракт в первую очередь?
— Вомерсли.
— Сенатор Вомерсли? — Кустистые брови Армстронга изогнулись дугой.
Передвинув цветочную вазу еще на дюйм, Фазергил кивнул. Выражение лица у него было таким, словно его пытали.
— Итак, что насчет этих «не»? — упорствовал Армстронг.
— Ох, ради святого Петра! — Фазергил в тщетной надежде принялся сквозь очки изучать потолок. — Разработчики вдруг сменили атомное горючее, вместо плутония взяли торий. Какие-то туманные соображения из области динамики ядерного распада… Но это не так уж важно, раз двигатели еще не закончены. Еще говорят, что кремний-бериллиевая облицовка тоже не слишком надежна. Ее нужно сделать толще или как-то усилить… Это предложение исходит от фирмы «Североамериканские трубы».
— Что еще?
— Кто-то украл рентгеновский сканер, и теперь нам нечем исследовать сварные швы. Пришлось затребовать другой сканер. Его еще нет.
