развалины, в здании почти никого не осталось. Мне так страшно и тоскливо! Зашли бы поболтать со мной, пока шеф не вернется!
— Я очень занят, Хетти. — Ее умоляющий голосок не оставил его равнодушным, но он по-прежнему неотрывно вглядывался в экран, примечая каждое подрагивание губ, каждое трепетанье век.
— Откуда вы звоните? — снова этот тусклый, безжизненный механический голос!
Грэхем ощутил нарастающую ярость, ладони вспотели. Уклонившись от ответа, он медленно произнес:
— Я заскочу, Хетти. Жди меня около пяти.
— Вот здорово! — Она улыбнулась еще шире, но в глазах не было и следа веселья. — Только смотрите, не передумайте, я буду ждать.
— Можешь на меня положиться.
Повесив трубку, Греем долго смотрел на экран, где таяли ее знакомые черты. В нем клокотало бешенство. Пальцы сжимались, будто он готовился кого-то придушить. Грязно выругавшись, он поспешил к ожидавшему гиромобилю.
— Они захватили Хетти, — сказал он Волю. — Она разговаривала и вела себя, как заводная кукла. Там западня.
— Как тогда, в штаб-квартире, — заметил Воль. Сжав зубы, он забарабанил пальцами по рулевому колесу, не спуская глаз с неба.
— Ставлю десять против одного, что дома у меня — тоже ловушка, причем и Хетти, и Сангстер это прекрасно знают. — В голосе прорывалась бушующая в нем ярость. Кулаки сжались. — С каждой минутой витоны подбираются все ближе и ближе. Мне это осточертело, Арт! Надоело быть загнанной дичью! Уж лучше первому нанести удар — и покончить с ними раз и навсегда!
Да ну? — осведомился Воль. Подперев голову рукой, он уставился на Грэхема, как на какое-нибудь чудо природы — Так просто — раз, два и готово? Стаскиваем витона с неба и делаем из него отбивную! — Потом выпрямился и заорал: — Не болтай вздор, как последний кретин!
— Какая муха тебя укусила?
— Никакая. — Воль показал приятелю свое кольцо с иридиевым покрытием. — И тебя никто не укуиит, если я буду рядом.
— Я и не допущу, чтобы меня кусали. Именно поэтому я собираюсь нанести неожиданный удар.
— Это каким же образом?
— Все будет зависеть от обстоятельств. — Забравшись в машину, Грэхем сел и задумался, не сводя усталых глаз с прозрачной крыши машины, на случай, если какой-нибудь одинокий витон появится в зоне телепатического приема. — Если ловушку расставили витоны, тогда я действительно зря петушусь в таком случае я бессилен.
— Ага! — произнес Воль, адресуя свою реплику ветровому стеклу. — Он все-таки допускает такую возможность!
Грэхем сердито фыркнул, наградил Воля красноречивым взглядом, потом закончил мысль:
— Если же — что вполне вероятно — они оставили грязную работу кучке придурков, тогда я вполне справлюсь. Войду, надаю им как следует и заберу Хетти. Надеюсь, ты не против?
Воль задумался.
— Что ж, если там одни придурки, дело могло бы выгореть. Пожалуй, ты сумеешь справиться, хотя риск все равно велик Только у меня есть одно возражение.
— Какое же?
— Что ты все время якаешь? Все я, да я! Да кто ты, собственно говоря, такой? — Он снова поиграл кольцом. — Мы войдем туда и заберем Хетти.
— Я и не собирался соваться туда один или даже вдвоем с тобой. Что я — рехнулся? — Грэхем бросил последний взгляд на здание Манхзттенского банка. — Я нашел коллегу-оперативника, когда вернулся из Вашингтона, и поручил ему разыскать еще девятерых, которые должны работать где-то поблизости. Если ему удается их обнаружить, они будут ждать меня на Центральном вокзале. Мы встретимся с ними и подумаем вместе, как справиться с этой западней. Если повезет, можно схватить наживку и уйти от расплаты. — Он откинулся на сиденье. — Пришпорь-ка, Арт! У нас осталось меньше часа.
Грэхем оглядел всех восьмерых: жесткие, уверенные, решительные лица. Он знал, что еще двое никогда не будут найдены. Ему говорили, что их должно быть десять. Каждый из этих молодых рослых парней тоже знал об этом. И каждый понимал: скоро их может стать еще меньше. Но по ним этого не скажешь. Ведь они из Разведки, а там учат восполнять потери, работая за двоих, а то и больше.
— Каждый знает свою задачу? — спросил он. — Все кивнули. Он вытянул палец вверх, напоминая о людях, затаившихся двадцатью этажами выше, которые через улицу и разрушенный квартал ведут наблюдение за офисом Сангстера.
— Ребята говорят, что в офисе витонов нет, значит, придется иметь дело только с придурками. Итак, я войду, а уж вы, друзья, должны мне помочь выйти..
Они снова кивнули. Никто из них не понимал, какой смысл Грэхему рисковать своей жизнью, но им было вполне достаточно, что он принял такое решение. Каждый был готов сыграть свою роль.
— Ну, все, ребята, — я пошел!
— Я с тобой — объявил Воль и сделал шаг вперед.
— Ради Бога, Арт, не суйся ты туда! Ведь мы понятия не имеем, какая реакция у витонских прихвостней. Хетти — моя подружка, но тебя-то она знать не знает! Если ты заявишься вместе со мной, вся работа может пойти насмарку.
— Вот дьявол! — буркнул Воль.
Улыбнувшись раздосадованному приятелю, Грэхем торопливо вышел, под взглядами наблюдателей, вооруженных биноклями, пересек улицу и вошел в здание Манхэттенского банка. По его пыльному, неприбранному вестбюлю слонялись пятеро мужчин. Не обращая на них никакого внимания, он смело подошел в пневматическим лифтам и поднялся на двадцать четвертый этаж.
Здесь посторонней публики не было видно, но, распахнув двери в офис Ведомства целевого финансирования, Грэхем ощутил, что находится под прицелом безумных, каких-то неживых глаз.
Небрежно бросив: «Салют, Хетти!», он закрыл за собой дверь. От его зоркого взгляда не укрылось, что дверь в личное святилище Сангстера закрыта, равно как и дверцы большого шкафа, стоящего у стены. Самого Сангстера не было видно. Может быть, говоря о нем, девушка не солгала.
С улицы донесся сорванный, надтреснутый бой часов — им тоже порядком досталось в ходе военных действий. Часы пробили двадцать раз, хотя было ровно пять.
Усевшись на край стола, Грэхем беззаботно покачивал ногой.
— Понимаешь, Хетти, я был страшно, просто чертовски занят, иначе обязательно заглянул бы поболтать с тобой. Но теперь, я надеюсь, дело близится к концу.
— К какому? — она не добавила привычное «Билл».
— Мы вот-вот наконец получим оружие против витонов.
— Коротковолновое? — спросила она, заглядывая ему в глаза. Волосы у него зашевелились: в ее когда-то таких живых зрачках таилась пустота, ужасающая, бездушная пустота. Девушку больше не занимали легкий флирт, женское кокетство или темы бесед, которые они вели раньше. Теперь у нее были совсем другие, зловещие интересы: оружие против витонов, короткие волны, а сам Грэхем — только как соратник хозяина, которого нужно заманить в ловушку.
— Точно! — он завороженно всматривался в ее кукольное личико. Страшно подумать, что это уже не та жизнерадостная девушка, которую он когда-то знал, что за этими знакомыми чертами скрывается робот в человеческом обличье. — Мы ведем поиски в сантиметровом диапазоне, поделив его между десятками групп экспериментаторов. Не может быть, чтобы такая армия не докопалась до истины.
— Это бодрит, — проговорила она голосом, начисто лишенным эмоций. Ее сложенные на голенях бледные руки в голубых прожилках беспокойно сжимались и разжимались, скрытые краем стола. — А вы знаете, где эти группы и чем занимается каждая?
Услышав этот по-детски прямой вопрос, Грэхем ощутил прилив торжества. Все шло так, как он и предполагал: жалкий изувеченный рассудок послушно следовал по единственной колее, механически
