Адамс фыркнул:
— Читал я эту чушь. Одну секунду он там якобы побывал. А как это, интересно знать, человек может осознать, что он проник в глубь времени на одну секунду? Объясните мне, старому дураку, как это можно понять, измерить, в конце концов? И, главное, что от этого меняется?
— Ничего, — согласился незнакомец. — В первый раз — ничего. Но в следующий раз он отправится в будущее уже на пять секунд. На пять секунд, мистер Адамс. А за пять секунд часы протикают пять раз, за пять секунд можно успеть вдохнуть и выдохнуть. Вот и все. Но это — отправная точка. Точка отсчета всего на свете.
— Например, путешествий во времени?
Незнакомец кивнул.
— Я в это не верю, — отрезал Адамс.
— Именно этого я и опасался.
— За последние пять тысяч лет, — продолжал Адамс, попыхивая трубкой, — мы покорили Галактику…
— «Покорили» — не совсем верное слово, если позволите…
— Ну, ладно. Захватили, завоевали. Как вам больше нравится. И обнаружили массу удивительных вещей. Гораздо более удивительных, чем могли предполагать. Но никаких путешествий во времени, заметьте!
— он указал на звезды. — Во всей Вселенной еще никто не путешествовал во времени. Никто!
— А теперь это произошло, — возразил незнакомец. — Произошло две недели назад, когда Майклсон вошел вглубь времени всего на секунду. Это начало. Важно начать.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Адамс. — Предположим, что так оно и есть. Что вы, действительно, человек, который лет так через сто займет мое место. Допустим, вы на самом деле из будущего. Но для чего, скажите, ради всего святого, для чего вы прибыли сюда?
— Для того, чтобы предупредить вас о возвращении Саттона.
Адамс пожал плечами.
— Да я и сам бы узнал в свое время. Зачем меня предупреждать? Вернется, так вернется, и слава богу.
— Когда Саттон вернется, — холодно ответил незнакомец, — он должен быть убит.
2
Небольшой, изрядно потрепанный звездолет медленно и плавно, как перышко, опускался на поле, озаренное первыми лучами солнца.
В кресле пилота сидел бородатый мужчина, в одежде, потрепанной не меньше, чем корабль. Чудовищное напряжение чувствовалось в его позе.
Непривычно, вертелось в голове. Жутко тяжело и непривычно управлять такой махиной, следить за расстоянием и скоростью… Заставлять тонны металла мягко опускаться, сопротивляясь чудовищной силе притяжения… Намного труднее, чем оторваться от поверхности. Тогда просто не было другой мысли, кроме той, что эта махина не имеет права не подняться и не взлететь..
Сильнейшая вибрация сотрясла корабль. Казалось, он вот-вот развалится на части. Неимоверным усилием воли человек превозмог вибрацию. Корабль продолжил плавный спуск. Теперь до поверхности поля оставалось всего несколько футов.
Уверенно, почти беззвучно корабль коснулся земли.
Еще несколько минут человек сидел в кресле не шелохнувшись, напряженно, затем окаменевшие мышцы одна за другой начали расслабляться.
Устал, думал человек. Труднее работы у меня, пожалуй, в жизни не было. Еще бы пару миль, и я бы не выдержал и разбил корабль…
Вдали, на краю поля, возвышались какие-то постройки. От них отделилась черная точка — автомобиль.
…Сквозь трещины в кабину проникал ветерок. Он щекотал лицо, напоминал, торопил…
Дышать! — сказал себе человек. Когда они подъедут, ты должен дышать. Дышать должен, потом должен выйти и улыбнуться. Они не заметят. Ничего не заметят. По крайней мере, в первые минуты их отвлекут борода и драная одежда. Они будут тебя разглядывать и кое— какие мелочи пропустят. А дышать надо обязательно. Если не будешь дышать — заметят непременно.
Он старательно сделал глоток воздуха, почувствовал, как струя хлынула в горло, обожгла легкие…
Вдох, еще одии — наконец воздух обрел запах и суть, вызвал непривычное возбуждение. Но вот неприятные ощущения исчезли, хотя не полностью, избавиться от них оказалось далеко не просто.
Сила воли… Сила воли и сила разума. Вот силы, которые ни один человек не умеет использовать до конца. Сила, способная отдавать телу приказы, и сила, способная завести механизмы, бездействовавшие столько лет…
Вдох, еще вдох. Сердце бьется все ровнее, все увереннее. Желудок. Не бойся, желудок. Печень, теперь твоя очередь, старушка! Сердце, давай в том же духе. Отлично! Это же не старость, не усталость. Это ни с чем не сравнишь. О тебе позаботились — твой внешний облик сохранен, в любой момент ты можешь подняться по тревоге и включиться.
Но включение оказалось подобно шоку. Инстинктивно он чувствовал — так и будет, и боялся этого момента. Новая жизнь, забытый обмен веществ вызвали почти агонию, шквал в организме…
Теперь нужно заняться приведением в порядок цвета кожи. Вид ее ужасен — трупная синева с радужными разводами. Колоссальная концентрация энергии — и вот игра красок прекратилась. Осталась устойчивая голубизна. Худшее позади…
Руки с такой силой сжали рычаги управления, что суставы металлически хрустнули. Тело покрылось потом, снова навалилась слабость…
Но нервы успокаивались, кровь пульсировала, и человек понял, что дышит, уже не задумываясь об этом. Еще минуту он просто сидел, расслабившись. Ветерок гулял по кабине, ласково касаясь щек. Автомобиль был уже совсем близко.
— Джонни…— прошептал человек, — мы дома. Мы добрались. Это мой дом, Джонни. То самое место, о котором я столько тебе рассказывал…
Никто не ответил ему. Только где-то в глубине сознания возникло неописуемое чувство радости, знакомое разве что восьмилетнему мальчишке, который набегался за день, и вечером забрался под теплое одеяло.
— Джонни! — крикнул человек. И вновь ощутил брожение радости, в этот миг напомнившее ему удовольствие, что испытываешь, сидя в кресле, уронив руку, и в нее тычется прохладный нос любимой собаки…
…Кто-то барабанил по обшивке корабля.
— Ну, ладно, — сказал Эшер Саттон. — Я иду. Все будет в порядке.
Он наклонился, вытащил из-под кресла портфель. Подойдя к выходу, щелкнул замком. Люк открылся, и он сошел на землю.
Там его ждал только один-единственный встречающий.
— Привет, — улыбнулся Эшер Саттон.
— Добро пожаловать на Землю, сэр, — сказал человек, и струны памяти дрогнули от сочетаний звуков в слове «сэр». Саттон остановил взгляд на лбу встречавшего, и разглядел неяркую татуировку — серийный номер.
Надо же — он начисто забыл о существовании андроидов! Наверное, вообще о многом забыл. Забыл тысячи привычных мелочей. Они выветрились из памяти за двадцать лет.
Он заметил, что андроид с любопытством разглядывает его. Взор того задержался на разодранной коленке, потом скользнул к босым ногам.
