– Собрала понемногу, – ответила Нэн. – Много переписывалась со своими друзьями. Я потратила на это много лет. А когда у меня собралось все, что я могла заполучить, я уединилась здесь, где обо мне никто ничего не знает и не может мне помешать, где я могу работать спокойно. Вот уже много лет я подолгу сижу за этим столом, перечитывая рукописи, пытаясь их понять, делая свои записи и размышляя. Время от времени я брожу по лесу, продолжая думать, разговаривая сама с собой, сопоставляя мысли этих ученых, размышляя о том, что ими написано. Кое-что я принимаю, но куда больше отбрасываю. Я стараюсь как можно лучше разобраться, отсеять мякину заблуждений и выделить зерно истины. Нечисть подглядывает за мной – я уверена, что она следит за каждым моим шагом. Видя, как я брожу по лесам, разговаривая сама с собой, они, наверное, думают, что я сумасшедшая. Это, может быть, отчасти спасает меня от их злобы, потому что они по своему неразумию не трогают сумасшедших. Но я, кажется, слишком много говорю о своих делах. Нельзя так увлекаться. Расскажите мне лучше о себе. Когда ваш спутник поправится, вы думаете двигаться дальше?
– Мы ищем древний храм, – сказал Харкорт. – Он где-то на западе отсюда, хотя неизвестно, где именно и сколько до него еще идти. И как он называется, нам тоже неизвестно. Мы почти ничего о нем не знаем, кроме того, что он существует.
– Это паломничество, в которое мы отправились исключительно из благочестия, – поспешно вставил Шишковатый.
– Погодите! – воскликнула старуха. – Да ведь это, наверное, то самое место, куда я хожу за своими целебными травами!
– Ты хочешь сказать, что знаешь это место? – спросила Иоланда.
– Кажется, да. Никакого другого храма я здесь не знаю, это единственное здание, достаточно большое и величественное, чтобы так называться. Хотя я не знала, что это храм, – я вообще не знала, что это такое. Я знала только одно: что это давно заброшенное место, где когда-то христиане поклонялись Богу. Там есть кресты, и могилы, и древнее кладбище…
– Ты часто туда ходишь, – сказал Шишковатый. – Значит, ты знаешь дорогу?
– Не так уж часто я туда хожу. Только когда у меня кончаются запасы, и еще в определенное время года, когда кое-какие травы созревают или их легче собирать. Мне много чего удается найти на том кладбище и в саду – когда-то, наверное, это был прекрасный сад, только теперь он весь зарос сорняками и бурьяном, хотя там еще попадаются кое-какие травы, которые остались с прежних времен.
Она поднялась с пола, где сидела, и сняла с огня горшок с питьем, в котором время от времени помешивала.
– Пора дать аббату еще немного, – сказала она.
Шишковатый подошел вместе с ней к кровати, встал на колени и приподнял аббата, чтобы она могла поить его с ложки.
– Он как будто не такой горячий, – сказал Шишковатый, – и лицо у него все в поту.
Нэн склонилась над аббатом и положила руку ему на лоб.
– Ты прав. Жар проходит.
Она приподняла овчины, которыми был накрыт аббат, и осмотрела раны у него на ногах.
– Начинают понемногу затягиваться. На вид совсем неплохо. Должно быть, та мазь, которой ты его мазал, имеет большую силу.
– Это очень древняя мазь, – сказал Шишковатый. – Это – мазь моего племени. Она известна нам с незапамятных времен.
– Конечно, мое питье тоже помогло, – сказала старуха, – но я склонна думать, что главное целебное действие оказала мазь. В ней есть какая-нибудь магическая сила?
– Никакой магии. Просто нужно смешать кое-какие составные части, которые, правда, не так легко раздобыть, и тщательно соблюдать все правила при ее приготовлении.
– Он крепко спит, – сказала Нэн, – и это хорошо: сон восстановит его силы и поможет действию лекарств. Утром он проснется другим человеком, хотя раны все еще будут побаливать. Ну-ка, подними его немного повыше.
Она влила в рот аббату ложку питья, тот поперхнулся и закашлялся, но очнулся только на мгновение и сразу же снова погрузился в сон.
Вернувшись к огню, Шишковатый сказал Харкорту:
– Нэн говорит, что ему гораздо лучше и что утром он проснется другим человеком.
– Как быстро, – сказал Харкорт. – Я не думал, что он так быстро оправится.
– Наш аббат здоров, как лошадь.
– Мы явились к тебе незваными, – сказал Харкорт старухе Нэн, – и, возможно, подвергаем тебя опасности. Как ты думаешь, сможем мы двинуться дальше через несколько часов? Скажем, на рассвете? Мы с Шишковатым поможем аббату идти, если понадобится.
– Вам совсем незачем уходить, – ответила Нэн.
– Но стоит Нечисти узнать, что ты дала нам приют…
– Я вот о чем думаю, – перебила его Нэн. – Может быть, когда вы будете уходить, и я пойду с вами. Сейчас как раз подходящее время года, чтобы поискать в саду храма травы, которые мне нужны.
– Ты хочешь сказать, что покажешь нам дорогу?
– Вы могли бы и сами ее найти. Найти ее не так уж трудно. Но если я пойду с вами, то, конечно, доведу вас до храма. Так вам, может быть, будет легче.
– Я думаю, если аббату это под силу, нам надо бы отправляться в путь как можно скорее, – сказала Иоланда. – Я развесила наши одеяла у огня, они уже совсем высохли. Мне станет гораздо спокойнее, когда мы доберемся до храма.
