Теперь была очередь Деррона. Он занес ногу в сапоге над ртутно блестящим пусковым кругом, опустил ее...
Он стоял в темноте. Он остро чувствовал запах открытого пространства, свежего воздуха. Его ни с чем нельзя спутать. Шепот ветерка, звук дождика — и полная тишина, великое одиночество, в котором возникновение Деррона должно было пройти незамеченным. Отлично!
— Досточтимый брат, — сказал он в темноту тихо, на языке эпохи Винченто, конечно. Ответа на было. Амлинг вполне мог тонуть сейчас в грязевой яме вдали от обочины. Он всегда получал то, на что спорил, такое у него было свойство.
Глаза Деррона привыкли к темноте, и он увидел под ногами плиты старого имперского тракта, проходившего через Оибог. Что же, по крайней мере, половина лары высажена Сектором на кончик иглы, прямо в десятку. Но точность запуска во времени предстояло выяснить.
Перейдя на субвокал, Деррон попробовал связаться с Сектором, провести стандартную сверку готовности, но коммуникатор молчал, как мертвый. Наверное, связь блокировала какая-то парадокс-петля. Время от времени такое случалось. Оставалось надеяться, что помеха не продлится долго.
Он выждал несколько условленных минут, — не появился ли Амлинг — открыл посох, сверился с компасом внутри. Еще раз безуспешно позвал достопочтенного брата и зашагал вперед. Подошвы сапог крепко били в плиты древней дороги. Вдалеке полыхали зарницы. Деррон глубоко вдыхал омытый грозой воздух.
Он не успел далеко уйти, когда сигнал передатчика уколол за ухом.
— Одегард, слышите меня? — Голос был мужской, усталый.
— Говорит полковник Одегард. Слышу вас.
— Полковник! — Деррон почувствовал прилив энергии. — Есть контакт, сэр! — Снова в микрофон. — Полковник, у нас прошло двое суток и три часа с момента запуска. Смещение временной шкалы.
— Понял. — Деррон продолжал говорить в субвокале. — У меня — плюс пять минут с момента прибытия. Я на дороге, ночь, идет небольшой дождь. С Амлингом связи нет.
— Одегард, вы уже мигаете на экранах. — Это был Командующий Сектором. — Но вы дальше от собора, чем мы планировали, примерно на границе двухмильной зоны. Быстрее подтягивайтесь к Винченто, в защищенную зону. Только что вернулась первая группа. С Винченто все в порядке. Амлинга не видно?
— Нет. — Деррон прибавил шагу, постукивая посохом перед собой, чтобы, потеряв дорогу, не влезть в грязь.
— Мы его тоже пока не нашли. Идет мерцание, не видно его линий. Наверное, блокировка парадокса- петлей и скольжение временной шкалы.
Прямо впереди вспыхнула молния, и Деррон успел отметить, что дорога идет прямо, без поворотов, в направлении шпиля собора, но до собора было еще далеко: мили три, прикинул Деррон.
Он доложил Сектору, и тут вспышка новой молнии привлекла его внимание к предмету посреди дороги, который тускло блеснул в свете вспышки.
— Я уже рядом... Кажется, это...
Посох наткнулся на что-то мягкое. Деррон подождал новой молнии, и та на заставила себя ждать.
— С Амлингом вам уже не связаться.
Амлинг был мертв и без одежды. Сколько он здесь лежал — день, час? Деррон постарался описать ситуацию как можно подробнее. Грабители могли унести посох, даже дешевый нагрудный клин, но зачем срывать с монаха плащ и рясу?
Он нагнулся, провел пальцем по глубокой борозде, процарапавшей дорогу. Нет, ни один средневековый инструмент не провел бы в камне такую ровную, как по линейке, черту. Она была сделана с той же кибернетической точностью, с какой сплющила ударом затылок Амлинга.
— Сектор, по-моему берсеркер отметил границу зоны безопасности. Чтобы мы поняли — он знает.
— Да, да, наверное, вы правы. Об этом потом. Одегард, скорее подтягивайтесь к Винченто и будьте осторожны.
Деррон уже и сам пятился, держа посох как винтовку, напрягая слух и зрение, вслушиваясь и всматриваясь сквозь темноту дождливой ночи в ту сторону, откуда сам только что пришел.
Тянулись секунды — и он все еще был жив. Через сотню шагов он успокоился и дальше зашагал нормально. Берсеркер совершил убийство, нагло оставил знак и умчался заниматься прямым заданием.
К тому времени, когда Деррон добрался до крутого поворота влево, к смытому мосту, вспышки молний ушли за горизонт. Он скорее почувствовал, чем увидел, собор. Ближе к дороге заметил высокие стены монастыря, упавшие камни арки ворот и остатки створок. Во дворе посреди лужи он разглядел экипаж Винченто. Деррон остановился на секунду, вслушался во вздохи тягунов под укрытием аркады, потом зашлепал по мокрой траве дворика к входу в здание — приземистому, одноэтажному дому.
Он не старался подойти незаметно и вскоре из темного прямоугольника двери его окликнули:
— Кто идет? Назови свое имя!
Диалект был как раз тот, который Деррон ожидал встретить. Он остановился, мерцающий луч фонаря упал на него и тогда только он сказал:
— Я Валзай Моснарский, математикус и философ. Судя по экипажу, вы достойные люди. Мне необходим ночлег.
— Ступай вперед, — с подозрением сказал мужчина. Дверь скрипнула, фонарь пропал внутри.
Деррон подошел без спешки, показывая, что руки его пусты, не считая невинного посоха. Когда он вошел под крышу, дверь за ним закрыли и прибавили огня в фонаре. Деррон увидел помещение, ранее, должно быть, общую залу монастыря. Двое стоявших перед ним солдат были вооружены, один — неуклюжим пистолетом, второй — коротким клинком. Судя по пестрым мундирам они служили в торговой компании, которые росли в этой опустошенной войной стране, как грибы после дождя.
Рассмотрев получше пристойный костюм Деррона, солдаты подобрели и начали вести себя повежливее.
— Итак, сэр, как же вы оказались ночью на дороге? Деррон хмуро выругался, выжимая воду из плаща. Он рассказал солдатам легенду о норовистых тягунах, испуганных вспышкой молнии, которые понесли и исчезли вместе с его легкой двуколкой. Чума забери тупых тварей! Если утром он их поймает, то спустит с них шкуры, готов биться об заклад! Он яростно стряхнул воду с широкополой шляпы.
У Деррона был дар актера: роль играл он непринужденно, а рассказ был крепко вызубрен и отрепетирован. Солдаты засмеялись и сообщили, что в монастыре полно места: монахи давно отсюда сбежали. Жаль, конечно, это не таверна с девками и пивом, но крыша не протекает. Да, они служат в одной торговой компании, она подписала договор со Святым Храмом. Капитан и остальные солдаты сейчас за рекой, в Оибоге.
— Наш кап только и может, что ручкой нам помахать. Так чего нам волноваться, верно? Что скажешь?
Несмотря на болтливость, они сохраняли профессиональную подозрительность — путник ведь мог оказаться лазутчиком банды разбойников. Поэтому Деррону не сказали, сколько солдат отрезаны за рекой наводнением и когда рухнул мост, который они охраняли. Деррон, конечно, прямо спрашивать не стал, но по косвенным признакам понял, что солдат немного.
В ответ на другой вопрос солдат сообщил:
— Нет, никого, только один старый господин — это его экипаж, — и слуги. Слуга правит. И еще пара монахов. Полно пустых келий, сэр, выбирайте по вкусу. Первая такая же промозглая, как все остальные!
Деррон невнятно поблагодарил, а потом, с помощью солдата, несущего фонарь, пробрался по коридору со сводчатым потолком. Вдоль стены шел ряд келий. Он вошел в ту, что показалась ему свободной. У дальней стены стояла рама деревянной койки — ее еще не разрубили на дрова. На нее и присел Деррон, стащил хлюпающие сапоги, а солдат с фонарем ушел обратно по коридору, и свет пропал.
Деррон перевернул сапоги, чтобы высыхали, и растянулся на койке, подложив вместо подушки мешок и укрывшись сухой одеждой. Посох поставил поближе к кровати. Он все-таки не достиг цели и не вернулся в тот, собственный, Оибог. Смерть Амлинга казалась нереальной. И так же трудно было представить, что сам Винченто, во плоти, находился всего в десятке метров от Деррона, что, может быть, там храпел сейчас — из коридора слабо слышался чей-то храп, — сам основоположник науки Современности.
