– Нет, Кармен, я ничего не могу сказать пока! Ты что, обиделась? – спросил ее резко Тупелоф.
– Я лишь хочу знать, – сказала Кармен, – что вы делаете для того, чтобы спасти моего сына. Они схватили его? Схватили?
– Ты мне только мешаешь! – раздраженно сказал Тупелоф. – Я сделаю все, чтобы вернуть его. Правда!
В комнату вошли люди и, взяв Кармен под руки, вывели ее. Обессилившая, она не оказывала сопротивления.
Не успел Тупелоф перемотать изображение, как вошла женщина и сказала:
– Сэр! Президент на связи. Он настаивает на том, чтобы вы лично отчитались о событиях. Мы выяснили местонахождение мистера Ломбока. Он сейчас в больнице на Земле.
Тупелоф громко сказал, куда этому Президенту следовало пойти... Девушка покраснела. Такого она еще не слышала от него.
На обратном пути Тупелоф прошел мимо ниши, в которой полковник Маркус расшифровывал запись. Он говорил шифровальщикам:
– Он звал меня, когда они схватили его. Я не знаю, я просто не знаю, как же так...
ГЛАВА X
Даже освобожденный от “Ланселота”, Микель мог ощутить, что скорость маленького корабля жизни была очень высокой, поскольку он летел от Миранды. Как только корабль вышел на курс, он заметил, что искусственная гравитация этого корабля, как и на Джоан Карлсен, была на уровне поверхности Элиайн.
Когда робот убрал “Ланселота” в комнату контроля, Микель почувствовал, что у него еще есть время, что машина еще продержится, и он лелеял надежду, что разрушение вызовет цепную реакцию и уничтожит также Координатора. Но этот план не соотносился с его рабством до суда, и надежды Микеля рушились.
Он не ожидал, что человек (“хороший организм”) также преуспеет, и смерть не станет большой неожиданностью для Микеля. Смерть он ощущал и раньше, не зная, какова она, но в этот момент она почти ничего не значила для него. Одним врагом стало меньше, а Координатор потерпел поражение.
Поскольку он еще был жив, берсеркер, очевидно, рассчитывал на нечто большее, чем смерть, и он ожидал, чтобы выяснить, что же это именно. После того, как коренастый человек был застрелен, светловолосая женщина, которую не слушались машины, была выведена из комнаты контроля. Она чем-то напомнила Микелю его мать, и мысль о матери, погибшей в Миранде, заполнила на время все его размышления.
“Ланселот” теперь снова лежал на капитанском кресле. Три робота все еще находились в комнате, их обязанности на время прекратились, они не двигались, став почти инертными механизмами. Теперь Микель остался наедине с Координатором.
Во время всего происходящего он стоял, а теперь подошел к креслу – конечно, не к капитанскому – и уселся, разматывая в памяти клубок, как большой паук на консолях.
Усевшись, он выжидал. Микель тоже ждал. В установившейся тишине, которая, казалось, сгущалась в комнате контроля, Микель вслушивался в каждый звук, который мог исходить от главного врага, но ничего не было слышно. Было так тихо, что он подумал, что можно даже без помощи “Ланселота” услышать, как стучит его сердце.
Как долго он ждал, Микель не знал. Страх возвращался к нему волнами, и он боролся с ним, стараясь защитить свою психику. Он почувствовал, что может хотя бы в этом преуспеть.
Как только он удостоверился в своей силе, берсеркер заговорил:
– Я обещаю тебе покончить со страхом.
– Ты имеешь в виду меня убить?
– Нет же. Я вычислил, что ты уже знаешь, что я имею в виду другое.
Сначала берсеркер дал время Микелю для ответа, потом продолжил:
– Плохие организмы, которые и использовали тебя, могли бы тебя сейчас убить, если могли. Разве не так?
– Возможно, – ответил Микель. До этого момента он об этом не подумал, но сейчас слова берсеркера запали ему в душу.
– Но они не могут настигнуть тебя. Я тебя защищу от них.
– Что вы мне сделаете?
– Я возьму тебя в безопасное место, где у тебя будет долгая и счастливая жизнь. Микель в этом усомнился...
– Почему?
– Да тебя надо изучать из-за твоих особых качеств, мальчик! Но изучение не будет разрушающим. Добрым, мягким и умным. Твоя уникальность не будет уничтожена и навсегда останется хрупкой.
– Что произошло с другими людьми? – Микель внезапно взорвался. – Я имею в виду тех, на Миранде.
– Возможно, многие еще живы. Убивать их не было моей главной целью.
– А что с теми, на корабле? На том, что пролетел около меня, когда я... я...
– Он был поврежден, но не разрушен. Почему это тебя интересует? Все эти единицы жизни теперь твои враги.
– Моя, моя мама была на этом корабле.
