нас, что юноша вполне готов.
— Разве мы когда-нибудь возводили в принцы человека из простонародья?
— спросил герцог Галанский. — Умоляю вас, только вдумайтесь: кто такой этот новый принц? Дитя улиц Лабиринта, мальчик-попрошайка или, может быть, даже карманный воришка…
— У вас нет достоверных сведений на этот счет, — сказал Стасилейн. — То, что вы говорите, — просто клевета, как мне кажется.
— А разве неправда, что он был попрошайкой в Лабиринте, когда Валентин впервые встретил его?
— Тогда он был всего лишь ребенком, — сказал Элзандир. — И истина состоит в том, что он нанимался в качестве гида и добросовестно отрабатывал свои деньги, хотя тогда ему было всего десять лет. Но все это к делу не относится. Нас не должно волновать его прошлое. Мы обязаны принять во внимание настоящее и попытаться предугадать будущее. Коронал попросил нас сделать его принцем, когда, по мнению Элидата, наступит подходящий момент. Элидат говорит нам, что такой момент наступил. Отсюда следует, что всякие споры лишены смысла.
— Нет, — отрезал Диввис. — Мнение Валентина — еще не закон. Ему не обойтись без нашего согласия.
— Ага, значит вы хотите переиначить волю Коронала? — спросил герцог Хоргский.
После некоторой паузы Диввис ответил:
— Если так велит мне совесть, то да, так я и поступлю. Непогрешимость Валентина имеет пределы. Иногда я совершенно с ним не согласен. Сейчас как раз такой случай.
— С тех пор, как он переменил тело, — заговорил принц Манганот Банглекодский, — я замечаю перемены в его характере, склонность к романтике, к фантазиям, что, возможно, присутствовало в нем и до узурпации, но никогда не бросалось в глаза, а теперь проявляется во всем…
— Достаточно! — раздраженно прервал Элидат. — Нам следовало обсудить назначение, что мы и сделали. Я заканчиваю дебаты. Коронал предлагает нам возвести рыцаря Хиссуне, сына Эльсиномы, в принципат со всеми привилегиями титула. Как Высокий советник и Регент, я представляю на ваш суд это назначение со своим голосом в поддержку. Если нет возражений, предлагаю записать, что он возведен в ранг единодушно.
— Я против, — сказал Диввис.
— Против, — поддержал его принц Манганот Банглекодский.
— Против, — присоединился герцог Галанский.
— Есть ли еще такие, — медленно спросил Элидат, — кто желает оказаться среди выступающих против воли Коронала?
Молчавший до сих пор принц Нимиан Дундилмирский теперь объявил:
— В ваших словах, Элидат, содержится скрытая угроза, против чего я возражаю.
— Ваше возражение принимается к сведению, хотя никакой угрозы не подразумевалось. Как вы распорядитесь своим голосом, Нимиан?
— Против.
— Да будет так. Против четверо, чего явно не хватает для отрицательного решения. Стасилейн, пригласите, пожалуйста, принца Хиссуне в зал совещаний. — Окинув взглядом помещение, Элидат добавил: — Не желает ли кто-либо из тех, кто голосовал против, изменить свое решение? Сейчас подходящий момент.
— Пусть останется как есть, — сразу же заявил герцог Галанский.
Принц Банглекодский и Нимиан Дундилмирский тоже отказались присоединиться к большинству.
— А что скажет сын Лорда Вориакса? — спросил Элидат.
Диввис улыбнулся.
— Я меняю свое решение. Дело сделано: пускай же оно пользуется моей поддержкой.
При этих словах Манганот привстал с места. Его взгляд выражал изумление, лицо налилось кровью. Он хотел что-то сказать, но Диввис оборвал его жестом и суровым взглядом. Манганот нахмурился, озадаченно покачал головой, но вновь опустился в кресло. Герцог Галанский шепнул что-то принцу Нимиану, который пожал плечами и ничего не ответил.
Вернулся Стасилейн. Рядом с ним шел Хиссуне, одетый с простое белое платье с золотым пятном на левом плече. Его лицо слегка порозовело, глаза возбужденно сверкали, но во всем остальном он выглядел спокойно и собранно.
Элидат провозгласил:
— По представлению Коронала Лорда Валентина и при одобрении собравшихся здесь высоких лордов, мы включаем вас в принципат Маджипура с соответствующими титулами и привилегиями.
Хиссуне склонил голову.
— Я несказанно тронут, мои лорды. Невозможно выразить словами всю мою признательность вам за оказанную мне высочайшую честь.
Потом он оглядел всех присутствующих, задержавшись на какой-то миг на Нимиане, Манганоте, на герцоге Галанском, а потом — уже подольше — на Диввисе, который встретил его взгляд с легкой улыбкой.
6
Одинокий морской дракон, столь необычно бивший крыльями по воде на закате, оказался предвестником еще более странных явлений. На третьей неделе плавания от Алайсора к Острову Снов справа по борту «Леди Тиин» неожиданно появилась целая стая гигантских чудовищ.
Лоцман Панделюма, скандарша с темно-синей шерстью, которая когда-то охотилась на морских драконов, чтобы добыть средства к пропитанию, первой заметила их, когда делала астрономические измерения на наблюдательной палубе. Она доложила об этом Верховному Адмиралу Асенхарту, тот поделился новостью с Аутифоном Делиамбром, а последний взял на себя труд разбудить Коронала.
Валентин быстро вышел на палубу. К этому времени солнце уже взошло над Алханроелем и отбрасывало на воду длинные тени. Лоцман подала ему подзорную трубу, он приложил ее к глазу, а Панделюма навела трубу на видневшиеся вдали фигуры.
Поначалу он не увидел ничего, кроме легкой зыби в открытом море, а потом, поведя трубой к северу и напрягая зрение, разглядел морских драконов: очертания темных горбатых туш, что с необычайной целеустремленностью плыли куда-то сомкнутым строем. Время от времени над поверхностью показывалась длинная шея или распрямлялись и трепетали обширные крылья.
— Их, должно быть, не меньше сотни, — изумленно воскликнул Валентин.
— Больше, мой лорд, — отозвалась Панделюма. — Ни разу за все время промысла я не сталкивалась с такой стаей. Видите королей? Их пять, по меньшей мере. И еще с полдюжины почти таких же крупных. И десятки коров и молодняка, невозможно сосчитать…
— Вижу, — сказал Валентин. Посреди группы передвигалась небольшая фаланга из животных исполинского размера, полностью погруженных в воду, за исключением рассекавших воду спинных гребней. — Их шесть, на мой взгляд. Какие громадины — даже больше, чем тот, который пустил ко дну «Брангалин», когда я на нем плыл! Да они еще и не в своих водах. Что они здесь делают? Асенхарт, вы слышали когда-нибудь, чтобы стаи морских драконов подходили с этой стороны к Острову?
— Ни разу, мой лорд, — сумрачно ответил хьорт. — Я уже тридцать лет плаваю между Нуминором и Алайсором и ни разу не видел ни одного дракона. Ни разу! А тут — целая стая…
— Хвала Леди, они плывут в стороне от нас, — заметил Слит.
— Но как они вообще здесь очутились? — спросил Валентин.
Никто не мог ответить. Казалось, невозможно найти объяснение тому, что побудило морских драконов столь неожиданно изменить древнему обычаю — ведь на протяжении тысячелетий их стаи с завидным постоянством следовали проторенными морскими путями. Каждая стая беспечно выбирала для
