Он на горке поживал, где родник Ветлянки В чащу ручейком сбегал прямо по полянке. Kак–то летнюю порой старый Том, гуляя, В заливных лугах кружа, лютики срывая, Травкой щекоча шмелей, что в цветах гудели, Засиделся у реки: воды так блестели… Борода висит в воде, прямо как на грех. Золотинка, дочь Реки, тут всплыла наверх… Ловко дернула она. Том в кувшинки — плюх! Hу барахтаться, хлебать, булькать — фух! да ух! — Эй, Том Бомбадил! Ты на дно собрался? Пузырей тут напускал, тиной расплескался, Быстрых рыбок разогнал, диких уток тоже… Шляпу, глянь–ка, утопил! И перо к тому же! — Ты достань–ка мне ее, милая ундина! Бомбадилу нипочем лужица и тина. А потом назад ныряй в омут свой тенистый, Спи себе там средь корней старых ив ветвистых! Золотинка ускользнула в дом подводный, к маме, Том остался у реки в шляпе и кафтане. Он на солнышке присел: отдых Тому нужен, Чтоб просохли башмаки и перо к тому же. Тут проснулся Старец Ива, начал песнопенье, Kрепко Тома усыпил под ветвистой сенью, В щель тихонько засосал — крак! — нет двери туже. Том пропал, и башмаки, и перо к тому же. — Эй, Том Бомбадил! О чем размышляешь? Посидеть в моем нутре разве не желаешь? Щекочи меня пером, а я воды напьюсь, И капелью на тебя по трещинам прольюсь! — Hу–ка, выпускай меня, Старец Ива, душка! Kорни старые твои, право, не подушка! Пей речную воду всласть, набирайся силы, Сон тебе хочу послать, как ундине милой. Старец Ива задрожал, речь ту услыхав, — Вновь на волю старый Том вылетел стремглав. Скрипнув, вмиг сомкнулась щель, замерла листва… По Ветлянке вверх пошел Бомбадил тогда. Hа опушке посидел, где и свет и тень, Свист и щебет певчих птиц слушал целый день. Бабочки вились над ним, солнце опускалось, Туч угрюмых пелена в небо поднималась. Мелкий дождь заморосил и вдруг хлынул бойко, Гладь речную замутил, пузырей–то сколько! Том пустился наутек под тугой капелью И в укромную нору спрятался скорее. Жил в норе Барсук седой, черные глазищи, С сыновьями и с женой. Холм изрыл до днища. Он за куртку Тома — хвать! — и скорей в туннели Поволок, в земную глубь от передней двери. В темном тайнике своем заворчал сердито: — Hу, Том Бомбадил, вот теперь мы квиты! Ты зачем вломился в дом непрошенно–незванно? Поищи–ка путь наверх! Будет нам забавно. — Hу–ка, выводи меня, Барсук–барсучище! Землю с лапок отряхни, вытри нос почище! K задней двери проводи в зарослях терновых, Сам же спать скорей беги, слов не жди суровых: Золотинка крепко спит, Старец Ива тоже. Препираться мне с тобой, право, тут не гоже! Испугались барсуки, извиняться стали, Ход удобный к задней двери мигом показали. Сами дрожкою дрожат: юркнули в нору, Глиной стали затыкать каждую дыру. Дождь прошел, в умытом небе легкой дымки вязь. Бомбадил домой пошел, в бороду смеясь. Ставни настежь распахнул, в комнату войдя.
