убрались отсюда. Если же этого не произойдет, то я целиком поддерживаю ваше предложение.
Лейн положил трубку и вернулся в постель. На этот раз он проснулся лишь после звонка будильника.
Во время завтрака Эстелл молча смотрела, как ест муж, и бережно обеими руками держала заветную чашку утреннего кофе. Время от времени она поглядывала на часы, удивляясь, почему до сих пор нет Сьюзен. Наконец она пошла за ней сама и через несколько минут вернулась, немного обеспокоенная:
— Сью неважно себя чувствует и хочет денек побыть в постели.
— М-м-да, — неопределенно промычал Лейн, глядя куда-то в сторону.
Эстелл быстро налила себе еще чашечку и задумчиво сказала:
— С ней такого не было с самого детства.
— Нужно пригласить доктора, чтобы он осмотрел ее. Тогда будет понятно, в чем дело.
— Что ты хочешь этим сказать? — вдруг взорвалась Эстелл.
Но Лейн, по-прежнему избегая ее взгляда, лишь пожал плечами:
— Я подумал, что ты в самом деле беспокоишься, но решай сама. Лично я всегда предпочитаю иметь дело с фактами. Поэтому, если мое пожелание что-то для тебя значит, то я хотел бы знать мнение врача.
Теперь настала очередь Эстелл отводить глаза в сторону. Она сделала несколько глотков кофе и пробормотала:
— Я действительно не вижу причин, чтобы сразу обращаться к врачу.
Лейн грустно улыбнулся, откинулся на спинку кресла, посмотрел на. жену и укоризненно сказал:
— Мне хотелось бы, чтобы ты посмотрела на нас со стороны. Перед тобой сижу я, один из трех высших командиров космического флота Земли, доказавший на деле свою способность управлять сотнями тысяч людей. И тем не менее, разговаривая с тобой, я постоянно чувствую в тебе столько эмоций и сопротивления, что практически не могу спокойно и разумно обсуждать любой вопрос о моей собственной дочери. Каждая, откровенно высказанная мною мысль тут же выворачивается наизнанку и обращается против меня.
— Ты в первый же вечер накинулся на Сью, — побледнев, тихо сказала Эстелл. — Ты привел в дом этого Сенниза, и я уверена, что ты сделал это намеренно, — чтобы внести разлад в ее душу. И “вот сегодня-она заболела — впервые за последние десять лет.
При последних ее словах Лейн впал в оцепенение:
— Так ты, что же, меня обвиняешь в том, что она заболела?.. Господи!
Эстелл сидела, не двигаясь. Она молчала, но было ясно, что именно так она и думает. Лейн машинально встал, опрокинув свой стул, но никто из них не заметил этого.
— Прости, Джон, — прошептала Эстелл, — но я действительно так думаю и ничего с этим не поделаешь. — Она молча плакала, не вытирая слез.
Лейн, стоявший у стола с бессмысленным выражением на лице, начал понемногу приходить в себя:
— Ты сказала, что Сьюзен плохо себя чувствует из-за душевного смятения. Если это действительно так, думаю, тебе следует поговорить с ней. Я убедился, что она очень прямой и искренний человечек, хотя и ограниченный этими дурацкими правилами. Она, конечно, будет откровенна с тобой… Только мне, пожалуй, лучше уйти, чтобы не услышать от тебя новых упреков. А теперь я отвечу на твое обвинение. Да, я умышленно привел в дом капитана Сенниза, так как считал, что Сьюзен необходимо общаться с настоящим мужчиной, а не болтаться с этими трусливыми детишками, которые убегают от настоящего дела, когда становятся взрослыми!
— Они “убегают” из-за таких, как ты, и тебе подобных! — Эстелл вытерла ладонью мокрые щеки и продолжала с внезапным воодушевлением. — Потому что ваша жизнь противоестественна. Сколько, ты сказал, провел там, вне дома, ночей — три тысячи шестьсот, кажется? Так вот, Сью все это время видела меня здесь, и, будь уверен, она достаточно разумна, чтобы понять, каким кошмаром была моя жизнь. Она собирается жить нормально, и я тоже хочу для нее именно этого — нормальной жизни. Нет ничего такого в вашем космосе, чтобы человек взял и улетел туда на десять лет. Я была унижена как женщина: мой муж предпочел участвовать в самой длительной космической экспедиции, чем каждый вечер приходить домой к своей семье. Так что, если даже капитан Сенниз и холост, я все равно не хотела бы, чтобы он заинтересовался нашей Сью или, наоборот, она — им.
Джон поднял руки, как бы отталкивая ладонями все, что он услышал или еще может услышать.
— Лучше я уйду — прежде, чем мне придет в голову мысль, что наш брак не состоялся. Я об этом не думал, пока это только твоя идея. — Не дожидаясь ответа, он быстро вышел: громкие шаги разгневанного человека отчетливо слышались до тех пор, пока не захлопнулась входная дверь. Заурчал двигатель бронированной машины…
Эстелл поспешила в кабинет возле холла и, высунувшись из окна, смотрела вслед грохотавшему броневику. Раздался телефонный звонок, и знакомый голос приятельницы, живущей в соседней вилле, затрещал на другом конце провода:
— Я только что видела бронированную машину, отъехавшую от вашего дома, и прошу мне объяснить, по какой причине, о которой нам не говорят, командир Лейн доставляется домой в танке?
— О, — не растерялась Эстелл, — они сейчас испытывают какое-то новое оборудование. Джон должен дать заключение по нему, но у него совершенно нет времени, поэтому приходится заниматься этим по дороге на работу и обратно.
— Господи, рада слышать, что ничего не случилось. Мне вдруг пришло в голову, что какие-нибудь ужасные существа атаковали наш флот в космосе. Все говорят, что рано или поздно это случится, но по мне уж лучше поздно.
— Да уж, согласна, — рассмеялась Эстелл.
— Спасибо тебе, дорогая. Пока.
— Пока.
Она тихо положила трубку и немного постояла около телефона, насмешливо покачивая головой. Эстелл была довольна собой. Подойдя к зеркалу, она внимательно посмотрела на свое отражение и сказала вслух:
— Все еще быстро соображаешь, а? — Но вскоре брови слегка сдвинулись, и лицо стало озадаченным. — Хотела бы я знать, зачем на самом деле понадобился этот танк? Кого я дурачу — Энн или себя? — Глаза стали совсем круглыми: — Может, это действительно связано с пришельцами?! — Но думать об этом и дальше, ничего толком не зная, было невозможно. Эстелл поднялась и направилась в кухню: нужно было все привести в порядок после завтрака.
Ранним утром не меньше дюжины летающих лабораторий типа Л-20 бороздило небо над спящим Спейспортом. После восхода солнца патрульный флот резко набрал высоту, и с Земли теперь едва виднелись маленькие черные точки в небесной дали. С двадцатимильной высоты члены экипажей видели под собой мирный пригород с разбросанными там и сям школами, садами, магазинами… Все выглядело милым и аккуратным прямо-таки до совершенства. Слишком совершенно, чтобы выглядеть естественно, как заметил один офицер, глянув на панораму города, спроецированную огромным экраном панели управления. Его шеф, высокий стройный мужчина лет пятидесяти, кивнул и сказал просто, без всяких эмоций:
— Люди будут работать под землей. Все заводы и эксплуатационные службы “закопаны” на глубину в полмили. Но рабочие хотят жить там, где светит солнце, так что все дома расположены на поверхности. В случае тревоги у нас хватит времени укрыть в подземных убежищах часть женщин и детей. Только мне не очень-то верится, что они пожелают ими воспользоваться.
— Командир Лейн или кто-то похожий на него только что вышел из дома, — раздался чей-то голос —
