— Мы в Торговом Доме оружейников следим за императрицей с детства. К ее досье, естественно, имеют доступ только три ноумена и члены Высшего Совета. Здесь ошибки быть не может. Я знаю, это рушит ваши планы, но не принимайте так близко к сердцу. Принц дель Куртин по праву наследует трон и, полагаю, отлично справится с продолжением рода. Через несколько поколений появится еще одна императрица, и вы снова женитесь.
Хедрок, меривший шагами комнату, остановился.
— Нельзя быть таким бессердечным, черт вас побери, — выпалил он. — Я думаю не о себе. Дело в женщинах рода Айшеров. Особенности их характера не очень ярко выражены в Иннельде, но что-то главное сохраняется. Она не откажется от этого ребенка, вот что меня волнует. — Он резко метнулся к собеседнику. — Вы абсолютно уверены? Не играйте со мной в игры, Гониш!
— Да я не играю, Хедрок. Императрица Айшер умрет при родах и… — Он замолчал, взгляд его был устремлен куда-то в сторону.
Хедрок медленно повернулся в том же направлении и увидел ее на пороге. Женщина произнесла ледяным тоном:
— Капитан Хедрок, вы и ваш друг, мистер Гониш, в течение этого часа покинете дворец и не будете возвращаться, пока… — Она замолчала и какое-то мгновение стояла, замерев на месте. Потом быстро, но с трудом выговорила: — Никогда, никогда не возвращайтесь! У меня больше нет сил. Прощайте…
— Подожди! — пронзительно закричал Хедрок. — Иннельда, ты не должна рожать ребенка!
Его вопль разбился о закрытую дверь.
19
В тот последний день Хедрока провел во дворец дель Куртин.
— Нужно, — прошептал принц, — чтобы кто-нибудь около нее был. Нельзя же поступать против здравого смысла. Мои друзья сообщат ее новому доктору Тилинджеру, что вы здесь. Побудьте у себя, пока вас не позовут.
Томительно тянулось время. Хедрок шагал взад-вперед по толстому ковру и думал о месяцах, прошедших с тех пор, как его прогнали из дворца. Тяжелее всего было несколько последних дней. Хотя никаких официальных сообщений в средствах массовой информации так и не появилось, сведения просачивались отовсюду. Совершенно непонятно, каким образом, но все знали о скором рождении наследника. До Хедрока долетали обрывки разговоров во время прогулок по тихим улочкам или в ресторанах, куда он порой заглядывал. Казалось, слухи переносились легкими дуновениями. По сути своей они были доброжелательными. Просто говорили, что со дня на день следует ожидать появления на свет наследника Айшеров, и взволнованная публика ожидала официального заявления, хотя никто не знал точной даты.
Это случилось в десять вечера. Тилинджер прислал за Хедроком, и он поднялся из своего кабинета в покои императрицы.
Его смущенно приветствовал доктор — средних лет мужчина со впалыми щеками. Тилинджера не в чем было обвинять, разве лишь в слабохарактерности. Его вынудили стать личным врачом императрицы вместо доктора Сноу, которого в одночасье уволили после тридцати лет службы при дворе. Хедрок все еще помнил тот день, когда за обедом Иннельда в ярости напала на доктора Сноу, назвав его старомодным лекарем, «который все еще ставит себе в заслугу то, что помог мне появиться на свет».
Несомненно, старый доктор сказал Иннельде правду, а ей это не понравилось. Также не было сомнений и в том, что нового врача лишили возможности тщательно осмотреть императрицу. Хедрок понял это, слушая Тилинджера. Она сделала правильный выбор, ибо этот человек никогда не осмелился бы преодолеть сопротивление своей венценосной пациентки.
— Я только-только разобрался, в чем дело, — бормотал он. — Она под наркозом, но может общаться. Принц Хедрок, вы должны убедить ее — или ребенок, или она. Ее уверенность в том, что она будет жить, абсолютно беспочвенна. Она угрожала мне смертью, если ребенок не выживет, — закончил он, весь побелев.
— Разрешите мне поговорить с ней, — сказал Хедрок.
Иннельда неподвижно лежала в постели. На лице не было ни кровинки, дыхание почти не ощущалось, казалось, она уже мертва. Но Хедрок заметил, что она чуть пошевелилась, когда доктор мягко наложил маску коммуникатора. Бедняжка, подумал он, неудачливый тиран, несчастная женщина, оказавшаяся в плену собственных убеждений, таких твердокаменных, что ни самой отказаться, ни тем более повлиять на них никак невозможно.
— Иннельда, — нежно проговорил он в коммуникатор.
— Это… ты… Роберт, — отчетливо, хотя и с паузами выговорила она. — Я… приказала… не пускать… тебя.
— Твои друзья тебя любят. Они хотят, чтобы ты жила.
— Они… ненавидят… меня. Думают… я… дура. Но я им докажу… Я буду жить… и ребенок должен выжить…
— Принц дель Куртин женился на очаровательной, замечательной женщине. У них будут прелестные дети, достойные стать продолжателями рода.
— Никакой другой ребенок… только мой… и твой… будет править под именем Айшер… Неужели ты не понимаешь, все дело в прямой линии… Никогда она не была прервана… Так останется впредь… Неужели ты не понимаешь?..
Он стоял, полный печали, ибо как никто другой понимал ее. В старые времена, каждый раз выступая под вымышленным именем, он убеждал императоров Айшер жениться на девушках, жизненно необходимых для рода, вовсе не подозревая, что культивируемая им стойкость характера приобретет такую силу. И вот трагическое тому доказательство. Несчастная Иннельда, наверное, не догадывалась, что ее забота о продолжении рода всего лишь результат его рационализма. Она хотела только своего ребенка. Все так просто и так ужасно.
— Роберт… не уходи… дай руку… пожалуйста…
Он стоял и смотрел, как жизненные силы покидают ее. И когда хрипло вскрикнул ребенок, ощутил лишь жгучую боль утраты, ибо смерть распростерла свои черные крылья над холодеющим телом Иннельды.
На расстоянии в половину светового года шел своим курсом космический корабль длиной в сто миль. Внутри него один разум обменивался с другим:
«…Второе общее исследование так же, как и первое, не дало конкретных результатов. Мы узнали некоторые важные особенности, но почему правительница, которая владела Солнечной системой, отдала жизнь ради своего ребенка, когда сама так боялась смерти? Аргумент, будто только ей надлежит родить наследника, не поддается логическому осмыслению, поскольку та или иная комбинация атомов не составляет проблемы. Любая женщина могла бы с успехом выполнить ее функцию».
«…Следовательно, необходимо вернуть правительнице жизнь и зафиксировать эмоциональную реакцию близких на ее воскрешение».
«…Исследовал появление нашего бывшего пленника Хедрока во дворце. Как оказалось, он искусно опроверг наши логические построения, требующие его уничтожения».
«…Пришел к выводу… мы можем спокойно покинуть эту часть Вселенной…»
«…Вот и все, что нам удалось выяснить. Именно эта раса будет править галактикой…»
