Еще некоторое время «Альбатрос» плыл по инерции, покачиваясь с боку на бок. В полумраке машинного отделения капитан увидел Рутфорда, пытавшегося поджечь спичкой небольшую лужицу нефти. Это был настолько абсурдный поступок, что Уорделл замер, вытаращив глаза.
Но нефть не желала гореть! Четыре очередные горелые спички присоединились к тем, что уже лежали на полу, возле радужной лужи.
— О Боже! — воскликнул Уорделл. — Эта тварь что-то бросила нам в нефть… — Дальше он говорить не мог.
Ответ пришел не сразу. Наконец механик, не поднимая головы, сказал сдавленным голосом:
— Я вот все думаю, капитан: чего эта банда ящеров от нас хочет?
Уорделл вернулся на палубу, оставив этот вопрос без ответа. Он чувствовал голод, но не сомневался, что сосущее ощущение в желудке вызвано не только им.
Уорделл машинально поел и снова вышел на палубу, одеревеневший и сонный. Подъем на капитанский мостик поглотил всю его энергию и силу воли. Остановившись, он посмотрел на пролив, ведущий в бухту.
За несколько минут, пока дизели работали еще на нормальном топливе, «Альбатрос» подошел к нему настолько, что позади был теперь виден далекий темный корпус.
Сонным взглядом смотрел Уорделл на неподвижный чужой корабль, потом повел биноклем вдоль береговой линии, наконец глянул на палубу шхуны и в ту же секунду едва не выскочил из собственной кожи.
На палубе, склоняясь над гарпунной пушкой, стояло чудовище. Его чешуйчатое тело сверкало, как влажная кожа большой ящерицы, у ног образовались небольшие лужицы воды, стекавшей в сторону лежавшего лицом вниз и без признаков жизни гарпунщика Арта Зота.
Будь пришелец человеком, капитан наверняка преодолел бы паралич мышц и достал висящий на поясе револьвер. Или хотя бы тварь была так же далеко, как в первый раз…
Однако Уорделл стоял в неполных десяти метрах от чудовища, блестящего, страшного гада с четырьмя передними лапами и двумя задними, защищенными чешуей. Кроме того, где-то в закоулках мозга капитана таилось сознание, что пулеметные пули не смогли его ранить…
Не придавая значения тому, что за ним могут наблюдать, чудовище дергало гарпун, торчавший из ствола пушки. Вскоре, однако, оно прекратило это занятие, обошло пушку кругом и начало ковыряться в замке орудия. Пурпурный предмет, который оно держало, то и дело вспыхивал. И вдруг в послеобеденную тишину ворвалась волна голосов и смеха.
Мгновением позже кухонная дверь открылась настежь, и полтора десятка мужчин высыпали на палубу. Солидная деревянная дверь закрывала от них бестию.
Простецкий смех моряков взлетел под небеса над этим извечно холодным морем. Их вульгарные остроты и еще более грубые ругательства доносились до Уорделла как будто издалека. Совсем как дети, подумал он. Сознание, что странные существа заперли их здесь, на лишенном топлива корабле, видимо, еще не совсем дошло до них, иначе они не вели бы себя как безмозглые дурни…
Теперь Уорделл удивился, что дал бестии хотя бы на секунду загипнотизировать себя. С криком выхватил он револьвер и выстрелил в спину ящера, склонившегося над прочным канатом, которым гарпун был прикреплен к кораблю.
Странное дело: после выстрела на мгновение воцарилась полная тишина. Существо выпрямилось и повернулось. И тогда…
Люди начали кричать, а пулемет на вороньем гнезде застрекотал короткими возбужденными очередями. Пули прошли мимо, лишь вспенив воду за кормой корабля.
Уорделл разозлился на чертова дурня, сидевшего наверху. Задрав голову, он яростно крикнул, чтобы этот целил как надо. Когда он снова взглянул на палубу, чудовища на ней уже не было.
Тихий плеск смешался с дюжиной прочих звуков; вся команда, навалившись на борт, высматривала что-то в воде. Уорделлу показалось, что поверх их голов он заметил желто-зеленое сияние в глубине, но цвета эти слишком быстро и слишком легко смешались с переливающейся оттенками голубизны, зелени и серой поверхности северного моря.
Капитан стоял неподвижно, чувствуя холод в сердце — резкое ощущение ненормальности ситуации. Рука с револьвером не дрогнула, значит, он не мог промахнуться. И, однако, до сих пор ничего не случилось.
Парализующее напряжение капитана несколько ослабло, когда он увидел встающего с палубы Арта Зота — пошатывающегося и все-таки живого! Капитан вдруг почувствовал, что у него дрожит каждый нерв. Старина Арт! Нужно что-то большее, чем этот проклятый ящер, чтобы убить такого человека!
— Арт! — крикнул Уорделл. — Наводите трехдюймовку на эту лодку. Затопите эту чертову развалину! Дадим урок этим…
Первый снаряд упал слишком близко — метрах в ста от металлического корпуса. Второй — слишком далеко: взорвался, взметнув обломки камня.
Зато третий попал точно в цель. А за ним десять следующих. Это была прекрасная серия, но сразу после нее капитан обеспокоенно воскликнул:
— Лучше перестаньте! Это не причиняет ей вреда — никаких дыр не видно. Прибережем снаряды для стрельбы в упор, если до нее дойдет дело. Кроме того…
Он замолчал, не решившись произнести вслух мысль, которая только что пришла ему в голову: до сих пор эти таинственные существа не причинили никому никакого вреда, и стрельбу вела только команда «Альбатроса». Правда, произошел инцидент с топливом, а также второй, когда чудовище явилось на корабль, чтобы осмотреть гарпунную пушку. Но кроме этого…
Сбитые с толку, они обсудили этот вопрос с Приди и приняли решение закрыть все трюмы изнутри на замки, а на вороньем гнезде поставить человека с пулеметом.
Уорделла разбудили возбужденные крики. Солнце уже поднималось над линией горизонта, когда полуодетый, он выскочил на палубу. Замок на дверях был аккуратно разрезан.
В мрачном настроении он присоединился к небольшой группе мужчин, собравшихся вокруг орудий. Арт Зот брюзгливо говорил о повреждениях.
— Вы только взгляните, капитан, эти твари отрезали у нас канат от гарпуна. И оставили за это немного медной проволоки или чего-то вроде. Только взгляните на этот мусор!
Уорделл машинально поднял проволоку, а гарпунщик продолжал давить на него своим громким голосом:
— И так обстоит дело со всем. У нас есть два комплекта гарпунов, и хвост каждого теперь перевязан проволокой, как верхушка мачты. Они проделали дыры в палубе, продели сквозь них проволоку и привязали ее к килю. Все было бы не так плохо, но эта тонкая проволока… Черт побери!
— Подайте мне клещи, — утихомирил его капитан. — Нужно все это убрать…
К своему удивлению, он не смог перекусить провод, хотя и напрягал все свои силы. Проволока стеклянно как-то поблескивала, что могло быть вызвано отражающей способностью. Кто-то за его спиной сказал не своим голосом:
— Похоже, мы совершили неплохую сделку. Только к чему это они нас готовят? На какого кита мы должны будем охотиться?
Уорделл застыл, удивленный странно сформулированным вопросом: к чему они нас готовят?
Наконец он выпрямился, приняв решение.
— Парни, — торжественно сказал он, — идите завтракать. Мы изучим этот вопрос до конца, даже если придется погибнуть!
Скрипели уключины, вода мягко плескалась о борт лодки. С каждым мгновением это нравилось Уорделлу все меньше.
Потом его поразило то, что лодка подплывает к кораблю не прямо, а под некоторым углом, и что он может видеть сбоку устройство, которое еще раньше заметил на носу металлического корпуса.
Он поднял к глазам бинокль — и застыл в этой позе, слишком удивленный, чтобы хотя бы крикнуть.
