желанию, крепко стиснул узкие пальцы. Улыбающиеся губы Рогана затвердели, и он ответил на пожатие — Хэнли показалось, будто рука его очутилась в тисках. Побледнев от нестерпимой боли, он разжал пальцы, и в тот же миг рука его оказалась свободной. Хэнли вновь встретился со взглядом зеленых глаз, на этот в них читалась задумчивость и легкое недоумение. Хэнли почувствовал, что его потаенная враждебность открыта, и первый раунд проигран — ощущение было не из приятных.
Капитан повернулся к залу:
— Леди и джентльмены, высадка будет осуществляться с помощью вооруженной шлюпки под совместным руководством мистера Рогана и мистера Хэнли. Прошу приступить к подготовке.
Хэнли погрузил в шлюпку портативную рацию, счетчик Гейгера, прибор для сканирования грунта и небольшой аппарат, преобразующий звук в коротковолновое радиоизлучение, минуя ультразвуковой диапазон. Краем глаза он заметил приближавшегося по коридору Рогана. Он быстро обернулся и в упор взглянул на эксперта. Нет, ему не показалось — на Рогане действительно были только легкие брюки и рубашка-апаш. Карманы брюк не оттопыривались, в руках никакой сумки — словом, ни намека на исследовательское снаряжение. Роган кивнул ему, Хэнли ответил вежливым жестом. «Великий путешественник снизошел до банального транспорта», — иронически отметил про себя Хэнли, задраивая за ними люк шлюпки.
Не прошло и четверти часа, как их маленькая ракета опустилась в самом центре территории, на которой располагалось некогда человеческое поселение в тысячу жителей.
Когда Хэнли, чуть пошатываясь после финишных перегрузок, спустился на землю Ариэль, один из членов экипажа, шедший позади него, присвистнул:
— Это место выглядит так, словно здесь плясали бешеные бульдозеры!
Рассматривая следы чудовищного опустошения, Хэнли с трудом проглотил вставший в горле комок. Определение пилота было точным: постройки, сложенные из местного камня, были разрушены с такой невероятной тщательностью, что даже груды щебня оказались разметанными на десятки метров. Кое-где меж камнями уже пробивалась трава. Уцелело лишь несколько могучих деревьев — все остальное было раздроблено и перепахано.
Хэнли размашисто шагал по этой пустыне, как вдруг споткнулся обо что-то; он посмотрел под ноги и резко отпустил. Перед ним были останки человека — кости раздроблены, череп вдавлен в землю. Приглядевшись, он понял, что такие же перемолотые неведомой силой скелеты рассеяны между развалинами повсюду; только увидеть их можно было далеко не сразу, так как многие кости были вдавлены в землю и припорошены каменной пылью. Шедший рядом с Хэнли молодой колонист, Фрэнк Стреттон, судорожно перевел дыхание. Хэнли окликнул Рогана:
— По-моему, нам следует поскорее осмотреть всю территорию, мистер Роган. Может быть, разделимся? Мистер Стреттон и, — он назвал сопровождающего их колониста-техника, — поднимутся на холмы, а мы с вами пойдем вдоль реки. Остальные могут также разбиться на несколько групп. Никакой твердой программы, никаких указаний. Просто смотрите и запоминайте. Потом обсудим. Мы вернемся через пару часов.
Не ожидая согласия, Хэнли поспешно вернулся к шлюпке. Конечно, кому-нибудь могло показаться странным, что оба руководителя группы уходят вместе, но Хэнли решил своими глазами увидеть, как выглядит эксперт Космического Патруля за работой. В глубине души ему хотелось верить, что он сумеет решить задачу сам, безо всяких самозваных гениев.
Хэнли забрал в шлюпке сумку с приборами и вскинул ее на плечо, невольно поморщившись — вес все-таки оказался изрядным. А вскоре они с Роганом уже покинули пределы разрушенной колонии. «Все- таки интересно, — подумал Хэнли, поправляя на плече ремень сумки, — почему это Роган так легко согласился с предложенной программой?»
Постепенно каменистая земля сменилась лугом, больше напоминавшим партерный газон. Даже валунов, которыми изобиловали окрестности поселка, больше не было видно. Зато стали чаще попадаться группы мощных, высоких деревьев; ветви некоторых из них были покрыты цветами, у других — уже сгибались под тяжестью плодов. Теплый и влажный воздух Ариэля вблизи деревьев был напоен сладкими ароматами.
Наконец они достигли реки — это был широкий, мощный поток, с быстрым течением; вид его наводил на мысль о значительной глубине. Воспользовавшись подобием естественной тропы, они спустились с крутого берега к самой воде и зашагали вниз по течению. Вскоре берега стали еще выше — теперь они поднимались уже метров на тридцать. Откуда-то спереди доносился далекий характерный шум, с каким вода разбивается о камни.
Роган, шедший впереди, поглядывая то на небо, то на землю под ногами; неожиданно он остановился. Хэнли воспользовался передышкой, чтобы скинуть с плеча свою нелегкую поклажу. Он поставил сумку на землю и достал приборы. Счетчик Гейгера щелкнул и надолго замолчал, — после секундного размышления Хэнли решил оставить его здесь, чтобы подобрать на обратном пути. Потом он включил рацию и сказал несколько слов, услышав в ответ невнятное бормотание. Такое качество приема наводило на безрадостные мысли; если на борту «Колониста-12» оно казалось просто странным, то здесь, в нескольких километрах от превращенного в руины поселка, оставляло тягостное впечатление. На душе у Хэнли было тревожно.
— Вам не кажется, мистер Роган, что наше положение достаточно уязвимо?
Роган не обернулся, даже вида не подал, что слышит. Хэнли покраснел, в нем поднялась глухая злоба, и он решительно направился к Рогану. «Пора поставить точку на „i“, — решил он, — причем немедленно.»
Приблизившись к эксперту, Хэнли заметил, что тот поглощен изучением небольшой песчаной осыпи; ему пришло на память, что Роган уже несколько раз по дороге обращал внимание на подобные песчаные проплешины. Гнев Хэнли мгновенно угас. Он пытался постичь смысл действий Рогана — и, кажется, понял. Вот только… Он присмотрелся внимательнее, но нет — это был самый обычный песок, желтовато-серый, местами темнее — почти коричневый; самый что ни на есть банальный и безобидный песок, не обнаруживший никаких следов жизни.
Хэнли недоумевал, но обращаться с вопросами к человеку, столь откровенно невежливому, не хотелось; к чему нарываться на очередное оскорбление? Обернувшись, Хэнли заметил, что Роган рассматривает его.
— Мистер Хэнли, — проговорил он своим нежным голосом, — по вашему поведению я чувствую, что вы недавно обращались ко мне и теперь раздражены тем, что я не ответил. Верно? Это так?
Хэнли молча покачал головой; ответив вслух, он, пожалуй, наговорил бы лишнего. Преодолевая злость, он пытался вникнуть в смысл услышанного. «По вашему поведению я чувствую…» Уж не хочет ли Роган сказать, что не слышит вопроса?
— Со мной это случается так часто, — продолжал Роган, — что я уже давно перестал пытаться давать объяснения. — Его зеленые глаза, казалось, не отражали, а излучали свет. — И все же, поскольку нам с вами, видимо, придется сотрудничать в преодолении надвигающегося кризиса, мне бы не хотелось, чтобы между нами было непонимание. Поверьте, сосредотачиваясь на чем-то, я уже ничего не слышу, я целиком погружаюсь в себя. И если это оскорбляет вас — мне очень жаль.
— Я слыхал о чем-то подобном, — нехотя проговорил Хэнли. — Гипноз.
— Если вам нужно разложить все по полочкам, то эта не хуже других, — в голосе Рогана звучало безразличие. — Но в сущности это ничего не объясняет.
Хэнли все еще переваривал ситуацию: Роган старается быть любезным, он снизошел до объяснений…
— Благодарю, мистер Роган, — сказал он после паузы, — я ценю ваше внимание. Но все же скажите, что так заинтересовало вас в этой осыпи?
— Жизнь. Жизнь в такой примитивной форме, что обычно ее и не рассматривают в таком качестве. Видите ли, мистер Хэнли, на каждой планете биогенез — процесс перехода неживой материи в живую — происходит по-своему. Но всегда есть такая фаза, когда органика практически неотличима от неорганики. Нет способов продемонстрировать эту фазу. Единственный прибор, ее улавливающий — это человеческий мозг. Вы не поверите, до какой степени поиск этой переходной фазы доминирует в моих действиях. Может быть, я объясняю слишком сложно; допускаю, что вам слова мои кажутся непонятными, но они непонятны
