Другое — проявить хладнокровие и рассудительность, как это уже было, когда она поняла, что худший из Аштаров попытался убить её.
Тогда к ней вдруг пришло прозрение, отодвинувшее назад все сомнения, так мучившие её уже несколько дней. Было ли лучше проявлять решительность и уметь стрелять или же быть мягкой и женственной — не имело никакого значения. Истинным критерием было проявление гибкости в непреклонном достижении поставленной цели.
Способность адекватно реагировать на происходящее. Секрет заключался именно в этом.
Она вспомнила это, и от желания опустить руки не осталось и следа. Она повернулась к Мардж и бесстрастно спросила:
— Рассказать мне ему о том, что мы обсуждали в его отсутствие?
Мардж кивнула.
Аштар слушал, и на его лице было написано сомнение. Наконец он сказал:
— Не исключено, что вызов кристаллом одного из своих создателей является именно тем, чего эти создатели ждут от вас.
— Именно так мы и подумали, — ответила Эдит. Она по-прежнему не испытывала никакого страха. — Мы полагаем, что поскольку кристалл запрограммирован на нахождение лучшего из всех существующих и лучшим из Аштаров оказался достойный человек, то создатели кристалла прекрасно понимают разницу между плохим и хорошим. Это позволяет рассчитывать на то, что общество будущего, обладая такими же ценностями, не причинит нам вреда. Поэтому, — добавила она, — я и вызвала вас к жизни, чтобы проверить, правы ли мы.
— Звучит логично, — осторожно отозвался Аштар, — но я чувствую здесь какой-то подвох.
— Ничего более конкретного? — спросила она.
— Нет. — Он помедлили и пожал плечами. — А почему бы в качестве первого шага не взять кристалл — просто взять его в руки — и не узнать, прав ли я, что этого будет вполне достаточно? Если я не прав, то это развеет все сомнения.
— Вы не хотите, чтобы я смотрела на рисунок?
Сеты Митчеллы пришли к выводу, что именно это было ключом её власти над кристаллом. Они подробно расспросили Эдит о её мыслях и действиях, непосредственно предшествовавших трём случаям выполнения кристаллом её команд. Стало ясно, что когда она мысленно или фактически разглядывала рисунок и отдавала команду, то команда выполнялась.
— И всё-таки, — отозвался Аштар, — я думаю, что нас ждут неожиданности.
Слова и интуиция человека будущего, перенесённого на полтора десятка веков назад, на мгновение поколебали решимость Эдит, но она быстро взяла себя в руки.
— Дело в том, — сказала она вслух, — что у нас просто нет выбора.
С этими словами она решительно протянула руку и взяла кристалл.
У Эдит перехватило дыхание.
Человек, который вышел из угла, где он материализовался, был гигантом. Семь, восемь, девять футов — она никак не могла точно определить его рост.
Его одежда, похожая на доспехи воина времён Древнего Рима, бронзовое тело, крупные черты лица, тёмные, как уголь, уверенные движения — всё свидетельствовало о врождённой власти, не испытывавшей сомнений или страха.
Он сказал низким голосом:
— Я — Шалил, лучший из всех возможных.
В затянувшейся паузе Эдит ждала, когда он закончит предложение. Она полагала, что в конце он должен назвать своё имя. Наконец она сообразила, что предложение было законченным. Создатели кристалла направили самого достойного представителя своей расы, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.
Мардж, находившаяся у порога, покачнулась и, издав стон, стала сползать на землю. Два Сета Митчелла, стоявшие с остальными в коридоре и не видевшие великана, бросились, чтобы поддержать её. Увидев его, они замерли на месте, не в силах отвести от него взгляда. Три остальных Сета Митчелла поспешили войти, чтобы узнать, в чём дело.
Они двигались как по команде, и последний из них прикрыл за собою дверь.
Оказавшись все вместе, они услышали дрожавший от напряжения голос самого лучшего из Аштаров:
— Мисс Прайс… Уничтожьте его! Он пришёл не с добром!
Великан усмехнулся.
— Вы не можете уничтожить меня, — сказал он на чистом английском своим низким голосом. — Разумеется, сейчас только я контролирую кристалл и никто другой. Понятие «добра» является очень относительным. Я появился с добром для своего времени и тех, кого я представляю.
Его глаза — чёрные и яркие — обвели взглядом пятерых Сетов Митчеллов, двух женщин и Аштара.
— Кто из вас является биологическим оригиналом человеческих существ? — спросил он.
Его напористость и целеустремлённость были пугающими. Эдит сжала кристалл и вопросительно взглянула на Сетов, как бы спрашивая их мнение. Но все они не сводили взгляда с гиганта и, казалось, не замечали её немого взгляда.
И всё же один из Сетов спросил:
— Аштар, в каком смысле он не несёт добра?
Аштар покачал головой.
— Я не могу ответить определённо, — с сожалением произнёс он. — У меня просто такое чувство. Они послали кристалл в это время с какой-то целью. Его вопрос о биологическом оригинале очень важен. Ни в коем случае не отвечайте ему ни на этот, ни на другие вопросы.
Этот совет был напрасным. Ещё не дослушав, великан направился к двери, и мужчины молча расступились, чтобы пропустить его. Выглянув в коридор, он закрыл дверь и сказал:
— Я прихожу к заключению, что люди этой эпохи являются оригиналами. Именно они и нужны нам для наших экспериментов.
Аштар повернулся к Сетам.
— У одного из вас, — сказал он, — есть пистолет наихудшего Аштара. Застрелите его!
В тот же момент показался пистолет и, увернувшись от двух Сетов, пытавшихся завладеть им, оказался в ладони Шалила. Он засунул его в какую-то складку в одежде.
Самый лучший из Аштаров взглянул на Эдит.
— Что ж, — сказал он, — я сделал всё, что мог.
Он повернулся к великану:
— Что будет со мной?
Пристальный взгляд чёрных глаз внимательно изучал его.
— Кристалл передаёт мне информацию, — ответил он. — Ты и другой Аштар принадлежите эре, где люди уже биологически изменены?
Аштар хранил молчание. Гигант скривился и затем последовательно изложил то, что наихудший из Аштаров рассказал Эдит в Нью-Йорке, добавив, правда, что первому решению об изменении всей расы предшествовала огромная работа по пересадке органов.
Аштар виновато взглянул на Эдит.
— Ему всё хорошо известно, — сказал он. — Думаю, что вряд ли испорчу дело, если задам один вопрос.
Не дожидаясь её ответа, он обратился к великану:
— В тридцать первом веке, почти за четыреста лет до моего времени, было признано, что невысокие и плотные тела обладают лучшими потенциальными возможностями для выживания, нежели высокие и худощавые. Я вижу, что ваша раса намного выше, крупнее и сильнее, чем то, что было первоначально признано идеальным. Чем это объясняется?
— Необходимостью решать другие задачи, — ответил Шалил. — Моя эпоха, которая по вашим
