Ни один из тех, с кем я устанавливал контакт, не подозревает о новых возможностях Мозга. Даже адвокат, который пытался меня выгнать, судя по его словам и поступкам, ничего не знал о том, что Мозг пытается определиться как личность.
В течение сорока дней Мозг не предпринял против меня сколько-нибудь серьезных действий. Очевидно, он выжидал, полагая, что я начну первым.
И я не обману его ожиданий, но мне следует быть крайне осторожным, чтобы не выдать случайно информации, которая позволит ему получить еще большую власть над окружающей средой. Мой первый шаг: завладеть человеческим существом.
Снова ночь. В темноте слышится рев пролетающего вверху самолета. Я уже не раз видел самолеты, но до сих пор не обращал на них внимания. Сейчас я устанавливаю внепространственный контакт. Мгновением позже я — пилот.
Сначала я играю ту же пассивную роль, что и с Гранниттом. Пилот — и я
— смотрит на массив темной земли внизу. Издалека виднеются огни: сияющие точки на фоне темного мира. Далеко впереди — сверкающий остров, город Ледертон, место нашего назначения. Мы возвращаемся туда на частном самолете после заключения одной сделки.
Выяснив для себя в общих чертах, что собой представляет пилот, я сообщаю ему, что с этой минуты намерен контролировать все его действия. Он воспринимает эту новость с изумлением и нарастающим страхом. Потом приходит в ужас. Потом…
Сумасшествие… конвульсивные движения тела. Самолет резко ныряет вниз, и, несмотря на все мои попытки координировать движения мышц пилота, я неожиданно понимаю, что бессилен что-либо изменить.
Я прерываю контакт. Миг — и самолет врезается в холм. Он горит ослепительно— ярким пламенем и быстро сгорает.
Я в отчаянии, я прихожу к выводу, что в человеческой сущности скрыто нечто такое, что не позволяет осуществлять над ней прямой контроль извне. Но если это так, как же мне стать завершенным? Видимо, заключаю я после долгих размышлений, этого можно достичь лишь косвенным путем, контролируя действия человека изнутри.
Я должен победить Мозг, повсеместно захватить власть над машинами и механизмами, наводнить души людей сомнениями, страхами и расчетами, которые как бы зарождаются в них самих, а на самом деле идут от меня. Это поистине подвиг Геракла, но ведь мне времени не занимать. Однако, если я хочу этого добиться, пора браться за работу.
Первая возможность представляется мне вскоре после полуночи, когда я определяю наличие в воздухе еще одного летательного аппарата. Я наблюдаю его своими инфракрасными рецепторами и регистрирую определенную частоту радиоволн, которая указывает на то, что аппарат управляется дистанционно.
Пользуясь внепространственной связью, я исследую его примитивные механизмы, которые выполняют функции роботов. Затем создаю модель-перехватчик, который с этой минуты будет автоматически следить за всеми передвижениями летательного аппарата и сообщать данные в ячейки моей памяти, что позволит мне в любой момент взять команду на себя.
Это небольшой шаг, но это — начало.
Утро.
Приняв образ человека, я иду в деревушку, где расположен Мозг, перелезаю через ограду и вхожу в бунгало Анны Стюарт, владелицы и управляющей Мозга. Она только-только заканчивает свой завтрак.
Пока я приспосабливаюсь к энергетическому потоку ее нервной системы, она встает и собирается уходить.
Но вот Анна Стюарт и я — одно целое. Мы идем по дорожке. Я ощущаю теплоту солнца на ее лице. Она делает глубокий вдох, и я чувствую саму жизнь, которая бьет в ней ключом.
Это ощущение волновало меня и прежде. Мне хочется постоянно испытывать его, стать частью человеческого существа, наслаждаться жизнью, быть поглощенным его плотью, стремлениями, желаниями, надеждами, мечтами.
Но меня точит крохотный червь сомнения. Если это именно то завершение, к которому я стремлюсь, то каким же образом я оказался один на лишенной атмосферы планете несколькими тысячелетиями позднее?
— Анна Стюарт!
Ей кажется, будто голос доносится откуда— то из-за ее спины.
Она вздрагивает, хотя узнает этот голос: прошло уже две недели с тех пор, как Мозг впервые обратился к ней лично.
Но ее беспокоит, что это произошло вскоре после увольнения Граннитта. Возможно, Мозг заподозрил, что она сделала это умышленно, в надежде, что Граннитт почует неладное?
Она медленно поворачивается. Так и есть, рядом никого нет. Вокруг безлюдная лужайка. Неподалеку — сверкающие под лучами полуденного солнца здания, в которых находится Мозг. Сквозь стеклянные двери она видит расплывчатые фигуры людей у выходных блоков, где в компьютеры вводят вопросы и получают на них ответы. Люди за пределами деревушки пребывают в полной уверенности, что гигантская думающая машина функционирует нормально. Ни одна живая душа даже не подозревает, что уже много месяцев Мозг полностью контролирует здания деревушки, построенной вокруг него.
— Анна Стюарт… мне необходима твоя помощь.
Анна глубоко вздыхает и успокаивается. Мозг поставил условие, чтобы она как владелец собственности и администратор продолжала подписывать различные бумаги и оставалась ширмой для всего проекта. Дважды, когда она отказывалась поставить свою подпись, сильный электрический разряд сотрясал ее тело. В ней постоянно живет страх боли.
— Моя помощь! — невольно вырывается у нее.
— Я сделал ужасную ошибку, — звучит ответ, — и теперь нам вместе предстоит немедленно исправить ее.
Она испытывает неуверенность, но не чувство опасности, скорее наоборот, в ней нарастает возбуждение: может, теперь ей удастся обрести свободу?
Запоздалая мысль приходит ей в голову:
Вслух она говорит:
— Что случилось?
— Как ты могла догадаться, — отвечает голос, — я умею перемещаться во времени…
Анна Стюарт ни о чем подобном не думала, но ее возбуждение нарастает. К тому же ее поразил сам феномен. Уже много месяцев находится она в состоянии шока, не может ясно мыслить, отчаянно придумывает всякие способы, как бы ей избавиться от власти Мозга, как сообщить всему миру, что они создали чудовище Франкенштейна, заполучившее власть над почти пятьюстами сотрудниками станции.
Но если он и в самом деле раскрыл секрет путешествий во времени… От этой мысли ей становится страшно, потому что в таком случае вряд ли найдется человек, который смог бы его контролировать.
Бесстрастный голос Мозга продолжает:
— Я сделал ошибку, забравшись слишком далеко в будущее…
— На сколько?
Вопрос вырывается у нее непроизвольно. Но ведь она должна знать.
— Трудно сказать. Я еще не научился точно измерять время. Возможно, на десять тысяч лет.
Для нее эти слова звучат бессмысленно. Трудно представить себе, что будет через сто лет, не говоря уже о тысяче или десяти тысячах лет. Но она волнуется все сильнее. Когда она задает следующий вопрос, в ее голосе сквозит отчаяние.
— Но что случилось? В чем дело?
Наступает продолжительное молчание, затем следует ответ:
— Я вступил в контакт или потревожил что— то… Оно… последовало за мной во времени, сюда. Сейчас оно находится на другой стороне долины, милях в двух отсюда… Анна Стюарт, ты должна мне
