потом…
— Постой! — воскликнул Ильдефонс. — Тебе что, изменил здравый смысл, которым всегда отличались твои суждения? Как я могу куда-то отправиться, когда наше объединение лихорадит? Ты с твоим острым взглядом и редкостным умом — именно тот, кто нужен, чтобы отыскать потерю! Сарсем, ты со мной не согласен?
— В настоящий момент у меня нет никаких ценных мыслей, — сказал Сарсем. — Впрочем, само собой понятно: тот, кому больше всего нужно, чтобы старый Персиплекс вернулся на свое место, и должен отправиться за ним в прошлое.
— Бедняга Сарсем практически по всем меркам слаб умом, и все же в данном случае он проницательно зрит в самый корень. Что ж, надо значит надо.
Они вернулись в Баумергарт. Риальто тщательно собрался, уложил в сумку словарятор, запас монет, каталог простейших заклинаний и Ошерла, заключенного в ореховую скорлупу.
Ильдефонс не преминул ободрить товарища.
— Это ведь всего-навсего необременительное и приятное приключение, — напутствовал он Риальто. — Ты окажешься в стране Шир-Шан, которая в то время считалась центром вселенной. В Большом атласе указаны всего шесть практикующих волшебников; самый ближний из них живет далеко на севере, на территории нынешней страны Кати. В небесах летают крылатые существа, называемые диволтами; они напоминают пельгранов с длинным носовым рогом и говорят на том же языке. Запомни три правила поведения: кушак завязывают на левом боку, только циркачи, актеры и изготовители сосисок носят желтое, виноград едят ножом и вилкой.
Риальто отошел от него в раздражении.
— Я не намерен есть в Шир-Шане что бы то ни было. Может, лучше было бы, если бы ты отправился туда сам?
— Это невозможно! Ты — тот, кто нужен для этой работы! Тебе придется всего-то сгонять в прошлое, завладеть Персиплексом и вернуться обратно в настоящее. Ну что, Риальто? Ты готов?
— Не совсем! Каким образом я вернусь в настоящее?
— Хороший вопрос! — Ильдефонс обернулся к Сарсему. — Как именно производится эта процедура?
— Это вне моей компетенции, — ответил сандестин. — Я могу перенести Риальто на сколько угодно эр в прошлое, а дальше ему придется справляться самостоятельно.
— Риальто, не делай поспешных выводов! — сказал Ильдефонс. — Сарсем, отвечай! Как Риальто вернуться обратно в наше время?
— Полагаю, ему придется положиться на Ошерла.
— Неплохо! — кивнул Ильдефонс. — В этом отношении Ошерлу можно доверять, или я очень сильно ошибаюсь.
Сборы продолжились. Риальто произвел последние приготовления, не позабыв предусмотрительно сменить свой завязанный на правом боку желтый кушак на черный хорошего качества, завязанный на левом боку. Ошерл выбрался из ореховой скорлупы, и оба перенеслись в прошлое.
10
Риальто купался в теплых солнечных лучах сложного цвета: оранжевого с персиковым отливом с подмешанным к нему розовым и бело-розовым оттенками. Он стоял в центре долины, окруженной остроконечными горными пиками. Тот, что впоследствии стал называться Дуновением Фейдера, превосходил высотой все остальные, а вершина его была скрыта за белым облачком.
Пейзаж дышал величием и покоем. Долина казалась необитаемой, хотя в дальнем ее конце Риальто заметил бахчу, а на горном склоне был разбит виноградник, и гибкие голубоватые лозы были усыпаны тяжелыми темно-лиловыми гроздьями.
К радости Риальто, он легко нашел ориентиры, которые дал ему Сарсем: черный каменистый уступ и три молодых кипариса сбоку от него, хотя применительно к корявым кряжистым исполинам описание «молодые» показалось не вполне подходящим. Риальто уверенно зашагал к пещере.
По тщательным подсчетам Сарсема, Риальто с Ошерлом должны были переместиться в момент, непосредственно следующий за его собственным визитом в Шестнадцатую эру. Риальто попытался прикинуть, сколько с тех пор прошло времени. Секунда? Минута? Час? Маг в ту минуту неудачно отвлекся на пререкания с Ошерлом по поводу причитающихся за работу очков и из ответа Сарсема уловил лишь пару обрывков: «с высочайшей точностью!» и «случайная петля или провал в пласте эпох…»
Ильдефонс задал следующий вопрос, но Ошерл снова отвлек Риальто, и он разобрал только, как Сарсем обсуждал с Ильдефонсом что-то вроде математической теории: «…нередко составляет менее одной тысячной доли процента, плюс-минус в ту или иную сторону, что следует считать превосходным результатом». Риальто уже собрался было присоединиться к разговору, но жадный Ошерл выступил с очередным требованием, и бедняга успел ухватить только конец восклицания Ильдефонса: «…пять эр! Весьма протяженный период!» В ответ сандестин лишь пожал плечами.
До входа в пещеру было рукой подать. Сарсем допустил неточность в указаниях: вместо едва заметной расселины позади самого первого габбрового утеса Риальто обнаружил огромное квадратное отверстие пяти футов шириной, украшенное аккуратным узором из розовых ракушек. К нему вела тропинка, засыпанная щебенкой из белого глинистого известняка.
Риальто досадливо прищелкнул языком. Что-то определенно было не так. По тропинке он подошел к отверстию и заглянул в пещеру. По крайней мере, в этом Сарсем не погрешил против истины: справа, в самом отверстии и чуть повыше головы Риальто, виднелся небольшой карман, куда сандестин положил Персиплекс. Карман оказался совершенно пуст, что совершенно не удивило Риальто. В воздухе висел не поддающийся описанию запах, наводящий на мысль об органических процессах — по-видимому, в пещере кто-то жил.
Риальто вышел из пещеры, присел на каменистый уступ. На том краю долины спускался с горы старик, хилый и тщедушный, с копной седых волос и узким белым лицом, большую часть которого занимал нос. Старик носил одеяние в черную и белую полоску, сандалии, черный кушак, завязанный на левом боку, — обычай, по мнению Риальто, нелепый и несуразный, но который, по всей видимости, был в большом почете у законодателей мод того времени. Риальто соскочил со своего камня и приблизился к старику, одного прикосновения пальца было достаточно, чтобы включить словарятор. Старик заметил незнакомца, но не обратил на него ни малейшего внимания и продолжил вприпрыжку шагать своей дорогой, двигаясь с юношеским проворством.
— Сударь, остановитесь и дайте себе небольшой отдых! — крикнул Риальто. — Вы шагаете слишком быстро! В вашем возрасте следует блюсти осторожность!
Старик приостановился.
— Ничего страшного! Если бы все были так же добры ко мне, я вел бы жизнь магната!
— Да, это уж как водится. И все-таки нужно стараться! Что привело вас сюда, в эти безлюдные скалы?
— Если не вдаваться в подробности, я предпочитаю находиться здесь, чем на равнине, где царит неразбериха. А ты? Ты родом откуда-то издалека, как я вижу по довольно неуклюжему узлу, которым ты вяжешь свой кушак.
— О модах не спорят, — пожал плечами Риальто. — Вообще-то, я ученый, ищу здесь один важный исторический предмет.
Старик с подозрением покосился на Риальто.
— Не шутишь? Да здесь на сто миль окрест не найдется ничего, что подошло бы под твое описание, за исключением разве что скелета моего двухголового козла.
— Я говорю о голубой призме, которую оставили на хранение вон в той пещере, правда, она куда-то исчезла.
Старик отрицательно помотал головой.
— Я не слишком хорошо разбираюсь в призмах. Вообще-то, я помню эту пещеру с тех времен, когда в ней еще не поселились твастики. Тогда она была не более чем расселиной в скале.
— И как давно это было?
Старик потеребил нос.
— Дай-ка вспомнить… Это было, когда Недд еще возил мой ячмень… до того, как Гарлер взял третью жену. Но новый амбар уже построил… Думаю, примерно тридцать один год назад. Риальто скрипнул зубами.
— А эти твастики? Кто они?
— Большинство из них вернулись на Канопус, тамошний климат им больше подходит. Впрочем, те двое, что живут в пещере, ведут себя прилично и вовремя расплачиваются с долгами, чего не скажешь о моем собственном зяте, хотя я ни за что не отдал бы собственную дочь за твастика… О, я их слышу. Они возвращаются с вечеринки.
До Риальто донесся мелодичный перезвон, как будто заливалось множество крохотных бубенчиков разом. На дороге, ведущей в долину, показалась пара двадцатиногих существ восьми футов длиной и четырех высотой, с большими круглыми головами, утыканными стебельками, шишками и кисточками, назначение которых с первого взгляда было непонятно. Их хвостовые членики торчали вверх и вперед и завивались изящной спиралью, а с нижней губы свисало по гонгу. На сгибе каждой ноги гроздьями висели бубенчики и вибриляторы поменьше. На первом был балахон из темно-зеленого бархата, на втором — точно такой же, но из вишнево-розового плюша.
— Вот идут твастики, — сказал старик. — Что же до содержимого пещеры, они ответят на твои вопросы лучше, чем я.
Риальто покосился на дребезжащую парочку.
— Все это прекрасно, но как мне к ним обращаться?
— О, в этом отношении они держатся совсем попросту. Обыкновенного обращения — «господин мой» или «ваша честь» — будет достаточно.
Риальто двинулся обратно к пещере и успел перехватить твастиков на входе.
— Господа мои! Можно задать вам один вопрос? Я здесь с важной исторической миссией!
Тот твастик, что был в темно-зеленом балахоне, ответил ему слегка шипящим голосом — звуки он издавал посредством быстрого пощелкивания жвалами.
— В это время мы обыкновенно не занимаемся делами. Если ты пришел заказать наших служебных гангжеонов, прими к сведению, минимальная партия — двенадцать дюжин.
— Меня привело сюда другое дело. Насколько я понимаю, вы обитаете в этой пещере порядка тридцати лет.
— Ты сплетничал с Тиффетом, который куда более болтлив, чем следовало бы. Впрочем, твои данные верны.
— По прибытии сюда вы, случайно, не находили голубой кристалл, спрятанный в нише над входом? Я был бы признателен вам за откровенный ответ.
— Не вижу никаких причин отказать тебе в ответе. Я лично обнаружил упомянутый голубой кристалл и немедленно выкинул его. У нас на Канопусе голубой считается несчастливым цветом.
Риальто хлопнул ладонью по лбу.
— А что с ним стало потом?
— Спроси у Тиффета. Он нашел эту вещицу в куче мусора.
Твастики вошли в пещеру и скрылись в темноте. Риальто поспешил обратно на другой конец долины и успел догнать Тиффета.
— Погодите, сударь! — окликнул он старика. — Мне нужно задать вам еще парочку исторических вопросов.
Тиффет остановился.
— Ну, что на этот раз?
